Нужно тянуть время.

Богиня развернулась к нам спиной, намереваясь покинуть край арены. Зомби оживились и кривясь от боли вступили на литринновый борт.

— Эй, погодите! — крикнула я в спину Ларайе. — А поговорить?

Она подняла раскрытую ладонь, останавливая движение толпы, недоуменно обернулась. Я выдохнула.

— Вам же еще позлорадствовать нужно! Давайте не нарушать традиции. У меня тут как раз несколько вопросов набежало.

Ларайя заинтересованно посмотрела на меня. Приложив руку к груди, я проникновенно произнесла:

— Может вам выговорится нужно? Наверняка, тяжело жить, когда злобные планы обсудить не с кем. А я особо не тороплюсь, могу выслушать. Ну, как-то обидно умирать, не понимая что происходит.

Лунг, придвинулся ближе ко мне и достал оружие, замер в какой-то стойке, словно собирался капусту шинковать. В окружении влюбленных зомби это выглядело красиво, но нелепо. Не обращая на него внимания, я выступила вперед.

— Интересно, — Ларайя улыбнулась, — ну, задавай свои вопросы.

— Для начала — почему? — спросила я.

— Потому что могу, — ответила она, разглядывая меня. — Знаешь, каково это — быть богиней любви? — в ее голосе появилась горечь. — Думаешь, мой путь усыпан благоухающими лирейниками? Я могу многое: создавать и разрушать империи, творить гениев и безумцев, вдохновлять на шедевры и подвиги. Я могу управлять миром, но какой в этом прок, если все поклонение достается отцу, которому нет дела до людей. Нам, младшим богам достаются лишь жалкие крохи веры, да и те приходится делить.

— Значит это банальная месть?

— Месть… — тихо произнесла Ларайя, а затем почти крикнула: — Это не месть! Это лишь желание взять то, чего достоин. Без меня не было бы человечества, так почему я должна прозябать на задворках веры?! Думаешь люди почитают меня? Нет, они только просят: «Лорайя, дай мне большую и чистую любовь! Соедини с любимым!» И что в ответ? Обо мне забывают после первой проведенной ночи! А сколько проклятий летит в мою сторону! Будто это я виновата, что предмет воздыханий оказался не таким как думалось. Мне надоело, — она нервно прошлась по краю арены из стороны в сторону. — Кое-кто даже превратил любовь в товар. Наивные, разве это похоже на то, что предлагаю им я? Люди утратили право на мой дар, теперь пусть попробуют всю силу его другой стороны!

В глазах Ларайи пылал праведный гнев. И кое в чем я была с ней согласна. Но уничтожать мир во имя любви? Это так же глупо, как бороться холодцом против холестерина.

— Я хочу создать новых существ, лишенных пороков, — распиналась дальше богиня, — чистых сердцем, готовых принять любовь. И тогда, по праву создателя, я смогу получить все — почитание, благодарность, веру. Всю веру, которая будет в этом мире.

А вот и правда. На самом деле ее больше заботила власть, которую дает вера. Впрочем как всегда, ничего нового. Но доказывать барану, что ворота не той покраски, себе дороже.

Я не стала спорить:

— Да, редко кто считается с любовью. А почему чужими руками? Неужели богиня так слаба, что нужна помощь смертных?

— Отец не дал бы мне это сделать, — Ларайя вздохнула. — Знаешь какой он зануда? Лиалас подтвердит. Считает, что не вправе вмешиваться. То, что творят люди ему неинтересно. А ими так легко управлять, ведь сердце каждого принадлежит мне.

Я покосилась на Арвена, теперь понятно, как она добралась до него и почему я неподвластна ее чарам. Он принадлежит этому миру, а я — нет.

— Значит, поэтому вам удалось подцепить Ви Рейя? — я кивнула в сторону аркканцлера, который стоял в толпе, не сводя томного взгляда с хрупкой фигурки. Правду говорят: любовь зла, а козлы, то есть козы, этим пользуются.

Она хмыкнула:

— Да. И не только его. Многих. Каждый из которых стал маленьким пунктом в моем плане. Даже лживый папаша твоего мага не смог сопротивляться.

— Его убили по вашему приказу?

— Он разочаровал меня. Я хотела сделать Лигварда своей фигурой, сыграв на чувстве мести, но он воспротивился, узнав что это грозит смертью его сыну. Пришлось решать проблему кардинально.

Я задумалась, похоже, она и сама в себя не верила, раз отеческая любовь пересилила вожделение.

— Но, если вам так нужен был этот бой, зачем тогда собирались заключать Арвена в литрин? Только лишь для того чтобы вызвать ненависть к брату?

— Не только. Нельзя было допустить, чтобы они схлестнулись раньше времени. Слишком уж ценны. К тому же, — Ларайя повернула, голову в сторону Лунга, который, медленно, улиточкой, пытался обойти ее, — кое-кто спрятал дары, а без них все это не имело смысла. Момент настал, лишь когда дары оказались в моих руках. Но этот кое-кто вновь помешал!

Богиня, в одно мгновенье, оказалась рядом с Лунгом, прикоснулась к его груди. Он покачнулся и упал на четвереньки, заходясь кровавым кашлем. Я дернулась было в его сторону, но Лунг едва заметно качнул головой останавливая меня.

Опять не торопится? Чего он добивается? Она же убьет его.

Я заметила, как задрожали его руки, а лоб покрыли бисеринки пота. Он мог потягаться с любым из людей, но был не в силах справится с богиней.

Шурша одеждами, Ларайя присела рядом с Лунгом. Приподняла за подбородок его голову и потянула вверх, заставляя бывшего бога сесть на колени. А затем поцеловала его в губы. Осторожно, нежно, словно неопытного любовника.

Когда поцелуй закончился, она посмотрела в его глаза:

— Кажется, ты забыл, что твое сердце также принадлежит мне? — Ларайя слизала остатки крови со своих губ. — Знаешь, сколько сил и времени я потратила, пытаясь вывести этих двоих? — она кивнула в сторону братьев. — Тысячелетия отбора, сотни попыток. Подлоги, навеянные чувства.

«Ну, прямо не богиня любви, а богиня селекции», — фыркнула я, взглянув на братьев. Они стояли молча, не двигаясь, словно игрушечные фигурки: идеальные, красивые, пустые.

Ларайя провела пальцами по щеке Лунга.

— И вот, когда на свет рождаются те, кто может бросить вызов богам, появляешься ты и все портишь. Ну зачем вылез? Даже сдохнуть нормально не можешь. Неужели все еще надеешься со мной справится?

Лунг сжал кулаки, глухо выдохнул:

— Я попытаюсь.

— Ргы-ы-Ы-ЫН! — над двором пронесся медвежий рык.

Задние ряды зомби взлетели вверх лопающимся попкорном. Над головами передних мелькнула знакомая морда — Мииш.

Так вот чего ждал Лунг! Мое сердце сделало радостный кульбит. Уж с ним то Ларайе будет не просто справится!

Через арену в полет отправился Ви Рей. Злорадствуя, я проследила за мелькнувшим телом — поделом ему. Удары когтистой лапы скашивали замершие фигурки, словно спелые колосья. Кто-то пытался отмахиваться, сопротивляясь, кто-то — нет, но это не останавливало могучую тушу.

Ларайя резко поднялась, обернулась к Мишшу.