– А что делать? – философски пожал плечами Свароги выбрался из машины.

…В толпе, состоящей, главным образом, из лиц самого что нина есть пенсионного возраста, слышались отрывистые реплики: «…пятый этаж…», «…влепешку…», «…а что вы хотели…»

По уму, конечно, ему следовало нацепить чужую личину, а хотьбы и Гаудина, – внешность Сварога, несмотря на то, что в этом мире онпоявился всего лишь вчера вечером, уже наверняка известна многим… Но онотчего-то остался в собственном обличье, пусть даже и в примитивном спортивномкостюмчике. Трудно сказать, почему. То ли потому, что это – его родная Земля,на которой нет места магии, то ли потому, что на родной Земле ему ничегогрозить не должно…

К месту происшествия было не подобраться: толпа стояла передподъездом, как вражья армия перед воротами осажденной крепости.

– Бабуля, – учтиво обратился Сварог к старушке впотрепанном зимнем пальто и платочке, которая мелко крестилась, не отрываявзгляда от верхних этажей дома, – а что случилось-то? Я к приятелюприехал, а не пущают…

– Дык самоубивец, – охотно ответила бабушка, наСварога не глядя. – Ентот, который китайский псих ученый, из девяносточетвертой. Сиганул из окна – и алё… Уже часа два как, а менты, уроды, толькощас понаехали.

– Я-асно.

Сварог протиснулся чуть поближе, в партер. Скучающий санитарохранял накрытое куском рубероида тело на асфальте, молоденький сержантик,что-то сосредоточенно записывая в блокнот, опрашивал свидетелей, на подножкемилицейского «уазика» устало курила, повесив голову, рыжеволосая дама вдлинном, кофейного цвета плаще, с балконов свешивались любопытствующие жильцы внадежде увидеть что-нибудь интересненькое…

Сварог не стал подходить ближе. Каким-то восемнадцатымчувством он понимал, что под рубероидом лежит именно Серафим Пак, президент,директор и председатель… Кто-то планомерно и не скрываясь ставит Сварогу палкив колеса. И он даже догадывался – кто именно.

Что ж, не он первым начал. Сварог почувствовал, как в немподнимается волна ярости… И тут рыжеволосая тетка на подножке «уазика», бросивокурок на газон, устало подняла голову. И посмотрела в глаза Сварогу. И Сварогни секунды не сомневался, что она его тут же узнала.

Да и он узнал рыжую – это именно она срисовала незваногогостя в камзоле официанта на карнавале, а потом палила по вертолету изпистолета. И теперь тоже прекрасно понимала, что и Сварог узнал ее. Значит,валькирия тоже выбралась из мясорубки? Браво. Хотя что с такой станется…

Безмолвная дуэль закончилась вничью: к рыжей некстатиподошел давешний сержантик, позвал: «Дарья Андреевна…» – а потом что-тозашептал на ухо, и она отвела взгляд.

Сварог тоже не стал продолжать игру в гляделки, отвернулся,сделал шаг прочь из толпы…

И почувствовал, как кто-то ласково, но крепко взял его подруку.

– Прошу вас, – раздался над ухом тихий, вкрадчивыймужской голос, – давайте обойдемся без проблем. С вами хотят поговорить.Просто поговорить, ничего больше.

Сначала Сварог едва не начал действовать, машинально, наавтомате, рефлекторно… Но потом увидел рядом с собой тупоносые ботинкисветло-коричневого цвета, похожие не то на обувку битников, не то на башмакиОлега Попова. И моментально вспомнил их: «ледяная» кладовка, диалог Ботинок иКрасивых Сапог. Ключник.

Он поднял глаза, встретился взглядом с коротко стриженнымхудощавым блондином, бережно держащим его под руку. Ага, вот как ты выглядишь,с-сука. У блондинчика были водянистые равнодушные глаза, худощавое лицо и едвазаметный шрам на левой скуле. А где, интересно, Красивые Сапоги? Несут охранупо периметру?

– Эй, – столь же негромко начал игратьСварог, – что это вы себе…

– Пожалуйста, – почти шепотом перебил крепыш,просительным тоном, который напрочь не вязался с его обликом. – Помните,что Лана ждет вас… вместе с человеком, который желает с вами простопобеседовать.

Что самое интересное, блондинчик не врал. Сварогу и в самомделе ничего не угрожало – пока, если точнее.

– Где она? – спросил Сварог. И добавил – изчистого мальчишества: – Где она, Ключник?

Опа! Рука, державшая его под локоть, на мгновенье сжаласьстальной пружиной. Ну да, ну да, господин Ключник, кажется, весьма не любит,когда его называют этим прозвищем…

– Лана недалеко, – послышался спокойныйголос. – Я не принуждаю вас, не заставляю, не угрожаю. Я прошу пройтивместе со мной.

«А ведь он меня боится, – понял Сварог. – И нетолько он…» И сказал:

– Ну, если столь вежливо… Что ж. Идем. Ведите.

Они выбрались из толпы (Ключник его локоть вежливейшимобразом не отпускал), пересекли улицу, направились к двум припаркованным возлепустой Ланиной малолитражки черным «джипам» с тонированными стеклами. Дверцаодного из них распахнулась, на мгновенье показалось перекошенное гневом лицоЛаны. Она махнула Сварогу ладошкой: дескать, милости просим.

Сварог пожал плечами, сунул голову в салон – водитель, напереднем пассажирском сиденье Лана, сзади кто-то третий… короче, плевое дело,если начинать акцию, – и смело полез внутрь.

Дверца на роликах тут же захлопнулась за ним, Сварог сел,Ключник остался снаружи.

– Наконец-то, – недовольно выдохнула Лана.

А третий, тот, который не водитель, а вовсе даже сосед позаднему сиденью, повернулся к Сварогу. И Сварог узнал Сергея Ольшанского,олигарха, любовника Ланы. Того самого седогривого льва, которого расстреляли изстанковых пулеметов на Олеговой пустоши.

– Думаю, мне нет нужды представляться, – холодносказал лев, внимательнейшим образом Сварога разглядывая. Был он одет вполнедемократично: джинсы, мокасины, клетчатая рубашка.

– Н-да, – лихорадочно выискивая манеру поведения,осторожно ответил Сварог. – В смысле – нет. Нужды, то есть, нет. Я видел,как вас изрешетили на сцене Ледяного замка.

– Именно, – преспокойно кивнул господинОльшанский. – И, прошу заметить, тут мы в чем-то похожи. Я выживаю послепулеметной очереди в упор, а вас вообще очереди не берут. Не так ли… профессорБеркли?

И Ольшанский растянул губы в самой что ни есть дружескойулыбке. От которой за сто верст веяло неприязнью и… опасностью. А чертовдетектор молчит!

Беркли? Что еще за Беркли? За кого его принимают на этотраз?

Сварог почел за лучшее промолчать.

– И неужели вы думали, – продолжал Ольшанский,улыбку с лица не убирая, – что я, собственно, и спонсировавший экспедициюБеркли в Центральную Африку, не распознаю подмены? Профессор вернулся вчера, номне не звонит, не связывается со мной… Я посылаю людей в наш аэропорт,просматриваю видеозаписи всех прибывающих… И кого же я вижу? Совершеннонезнакомого типа, который под именем профессора проходит регистрацию! А куда высвоих дружков задевали? Ну, этого Крокодила Данди и негрилу?