– Значит, это ты организовал бойню на Олеговой… –сквозь зубы проговорила Лана с переднего сиденья.

– Позже об этом, – жестко отрезал Ольшанский, наподругу даже не глядя. А глядя по-прежнему в глаза Сварогу. – И вот какаяпетрушка получается, профессор. Вы не Беркли, коего я прекрасно знаю в лицо. Инаверняка никакой не профессор. Из Москвы вы прямым авиарейсом двинулись некуда-нибудь, а именно в Шантарск. Потом засветились на закрытом – повторяю:закрытом, только для своих! – празднике. А теперь объявились аккурат возледома, где проживал мой безвременно почивший друг по фамилии Пак… И как,уважаемый, вы мне все это объясните?

Они сидели рядышком, оружия в руках льва не было, охраны небыло – ежели не считать водилу, который еще не известно, боец ли, – такчто при желании Сварог запросто в минуту мог отправить льва в Страну Вечнойохоты. Но…

Этот Беркли – он тот, другой, вдруг понял Сварог. Значит, онуже в Шантарске. На самолете прилетел, да еще под чужой фамилией, да еще и сдружками… Так кто из нас демон: тот, кто прикрывается чужими именами, или тот,кто выступает под собственным именем?.. И еще Сварог понял: времени у негомало. Потом будем думать, кто он на самом деле: бес или настоящий граф Гэйр –времени осталось в обрез.

– Значит, это все-таки ты, сука, – гремучей змеейпрошипела Лана, со змеиной грацией поворачиваясь с переднего сиденья. –Все-таки ты. Ты организовал расстрел на Олеговой пустоши. Сволочь. И меня хотелубить!

– Заткнись, истеричка! – вдруг заорал олигарх,мигом переключаясь со Сварога на подружку. – Я же сказал: потом!

Эге, да у полюбовничков страсти кипят почище мексиканских…

– Если б я хотел тебя прикончить вместе со всеми, я бытебе приглашение прислал, идиотка! А я не прислал, если ты помнишь? Интересно,почему? Но нет, ты же вообще думать не обучена! И решила сама пробраться напрезентацию, без моего разрешения! Баба Ольшанского, кто ж ее не пропустит! Нетак, что ли? Не так, да?!. Так что себя вини, дура чертова!

Лана открыла было рот, чтобы ответить достойно, но, видно,не нашлась – явно олигарх был прав на сто кругов – и перевела ищущий поддержкивзгляд на Сварога. А что Сварог мог сказать? Покамест он помалкивал в тряпочкуи в семейных разборках участия не принимал. Зато отметил про себя, чтоОльшанский вовсе не открещивается от обвинения в расстреле.

Ну и нравы у вас тут, ребятки…

– И не смотри ты на него жалобно! – уже на излетевспышки злости выкрикнул Ольшанский. – Делать ему больше нечего, как…

Он осекся, помолчал секунду… и вдруг понимающе протянул –еще больше успокоившийся и даже более-менее искренне ухмыляющийся:

– А-а… вот оно что! Как говорилось в каком-то фильмеаккурат по этому же поводу: теперь мы с вами вроде как родственники, месье… Ну,пусть так, ревновать уж точно не стану. Все это где-то даже символично.

В его голосе уже не было угрозы. И лжи тоже не было,насколько Сварог мог верить собственному индикатору вранья. Словно Ольшанскийчто-то решил для себя и теперь круто сменил тактику.

Сварог же оставался в полном недоумении. Все происходящеенапоминало ему плохонький любительский спектакль – где все вроде правильно илогично, но веры доморощенным актерам нет ни на грош.

– И в дом ко мне ты никого не посылал, да? – нашлановый аргумент Лана, быстренько возвращаясь к гремучести.

Ольшанский бросил мимолетный взгляд в окно, где затонированным стеклом терпеливо маячил блондинистый Ключник, и твердо сказал:

– Нет. Я никого к тебе в дом не посылал. Оправдыватьсяя не собираюсь. Если хочешь… если вы оба хотите знать правду…

Он нажал какую-то кнопку на ручке двери (стекло со стороныСварога чуть опустилось. Сварог, опять же машинально, напрягся) и сказал, всторону окна даже не глядя:

– Ключник, загляни-ка.

Тут же с чмокающим звуком распахнулась дверца. Сварог,поразмыслив, немного подвинулся – и означенный Ключник послушно занял месторядом с ним. Ключник, буквально пышущий угрозой. Но пока не опасный. Какзаряженный револьвер со взведенным курком, но – лежащий на столе вне пределовдосягаемости.

– Расскажи-ка нам, – спокойно приказал емуОльшанский, – что совсем недавно произошло в доме Светланы Артемьевой.Правду рассказывай.

Блондин едва заметно нахмурился и спросил:

– А с какого момента…

Он на миг запнулся, а Ольшанский этот миг прошляпил, иСварог не замедлил этим воспользоваться:

– А с того, голубь ты мой, – ласково сказал онКлючнику, по-прежнему держа общую картинку под контролем, – с того самогомомента, когда на горизонте нарисовался вертолет и принялся в две струиполивать людей лекарством от жизни…

Ё!.. Попал! Вот кто организовал нападение на праздник вЛедяном дворце. Ключник, кто же еще. И известно, по чьему приказу. И нет нималейшего сомнения: дай Ключнику волю, и Сварог – моргнуть не успеете – ужепревратится в доброкачественный и гарантированный труп.

– Спокойно, – жестко сказал КлючникуОльшанский. – Выкладывай и не мельтеши. И не с вертолета начинай, а сгаишников.

Ключник помолчал малость и заговорил отрывисто скучнымголосом, глядя в никуда:

– Наблюдатель на трассе передал на контрольный пост,что кордон ГБДД уничтожен неизвестными… точнее, неизвестным – всех бойцов изгруппы заграждения положил один человек, мужчина, которого якобы пули не берут.Причем, положил посредством двуручного меча. К сожалению, эту информацию принялне я, а мой… мой помощник, Константин Заславин. У него был приказ не допуститьпрорыва из Олеговой пустоши на этом участке… А Светлана Витальевна инеизвестный прорвались. Заславин запаниковал, вычислил хозяина… то есть хозяйку«Геландвагена» и послал ударную группу к ней домой. В коттедж в «Золотой пади».Меня в известность не поставил. Когда я узнал о нападении на коттедж, было… вобщем, было уже поздно. Но это целиком моя вина. Никто не собирался стиратьСветлану Витальевну… По крайней мере у меня, а значит, и у моих людей, такогоприказа не было.

Он не врал.

– А что стало с мистером Заславиным? – спросилСварог. Не то чтобы он в самом деле хотел знать. Спросил, просто чтобы немолчать, чтобы участвовать в беседе.

Значит, был, был наблюдатель там, на трассе…

– Заславин наказан, – кратко, но веско ответилКлючник. – Я дал ему шанс подняться, но Заславин им не воспользовался. Ядопустил ошибку.

А Сварог явственно представил себе Красивые Сапоги,нюхавшего кокаин в кладовке Ледяного дома, а теперь лежащего где-нибудь в трехаршинах под землей… И ни малейшей жалости по этому поводу не испытал.

– Ну, разобрались? – нетерпеливо спросилОльшанский. – Коля, трогай помаленьку. Не хватает только, чтобы намизанялась Дашка и чтобы мы продолжили наши выяснения в ментовском «обезьяннике».