Тео довольно быстро идет на поправку. На третий день, снимая бинты, мы замечаем, что на месте ожогов уже образовалась новая кожа.

– Не такие загорелые, как раньше, зато шрамов совсем не осталось, – довольно улыбаюсь, разглядывая его руки.

– Иди сюда, – притягивает он меня к себе, опрокидывая на кровать. Широкие ладони обхватывают талию, незаметно проникают под футболку, и поднимаются все выше, разгоняя волны возбуждения по телу. – Как же я скучал по этому ощущению твоей нежной кожи под моими ладонями. Скучал по тебе.

– И я скучала…

– Кхм, кхм, – появляется за нашими спинами Керук в одном полотенце. – Если хотите уединиться, я как раз освободил душ. Только вода там сегодня не особо теплая, – лукаво улыбается он, а мне хочется спрятаться с головой под одеялом от всей этой неловкой ситуации.

– Душ говоришь, – лишь на секунду задумывается Тео, тут же подхватывая меня на руки, да так быстро и решительно, что я и пискнуть не успеваю. – Ничего, я не дам моей девочке замерзнуть.

Не знаю, откуда в нем столько сил, может, любовь, и правда, лечит? Нас и до этого тянуло друг к другу словно магнитом, но сейчас, пережив боль расставания и потери, мы по-настоящему обезумели от своей любви. Плевать, что над нами целый город кровожадных псов, желающих нам отмщения и расправы, и на Керука за стеной – как-нибудь переживет мои стоны, которые в этой слишком просторной душевой тут же подхватывает эхо.

– Ты моя, Мейди, только моя, – срывается с губ Тео под ритмичные движения наших сплетенных тел.

Сердце оглушает ударами. Мне хочется впитать его в себя, стать ближе, хоть ближе уже и некуда, он и так во мне. Весь мой, до последнего вздоха.

– Тео, любимый.

Прогибаюсь в спине, подставляю шею и грудь для поцелуев, наслаждаясь его прикосновениями, то нежными и скользящими, то страстными и распаляющими, доводящими до помрачения рассудка.

Нет, такая любовь не может умереть, едва родившись. У нас впереди долгий путь, и мы пройдем его вместе.

Теперь, когда Тео пошел на поправку, ему не терпится выбраться наружу и поскорее вернуться в Санкар к малышу Кайнену. Найя рада возможности хоть немного времени провести со своими старшими сыновьями, но и ее уговоры не работают. Тео уже все решил, нам остается только собрать свои немногочисленные вещи и попрощаться.

– Мам, спасибо тебе за все. Если бы не вы с Шинаем… – сжимает он ее в бережных объятьях.

– Любая мать на моем месте поступила бы так же. Вы – мои сыновья, моя кровь и плоть, а еще моя гордость, никто не изменит этого. Я люблю тебя, сынок. Береги себя и брата. И тебя люблю, – обращается она уже к Керуку, который присоединяется к семейным объятьям, и это так трогательно.

На фоне рослых плечистых сыновей Найя выглядит хрупкой тростинкой, но именно к ней они оба так тянутся, желая насытиться неисчерпаемой материнской любовью.

– Не плачь, мам, мы еще обязательно увидимся. Найдем способ, – успокаивает ее Керук. – Можем встречаться за пределами города у того же деда Макхи.

– Почему нет. Отличная идея, – улыбается Шинай, желая поддержать супругу. – Ну все, время. Пора выбираться, если не хотите нарваться на патруль.

Для нас составили подробный маршрут, как безопасно выбраться из города. Выйдя из туннеля под покровом ночи, мы расходимся в разные стороны.

– Да сбережет вас Зептея, – шепчет Найя, целуя меня на прощание.

– С документами не должно возникнуть проблем, но, если что-то случится, вы знаете, что делать. Главное, не усугубляйте ситуацию, и я вас вытащу.

– Спасибо, Шинай. Береги маму. Будем надеяться, в этот раз все пройдет гладко.

Какое-то время Керук невольно оглядывается назад, в сторону матери, с которой успел сблизиться за эти дни. По нелепой случайности он немного отстает от нас с Тео, это его и спасает.

Пройдя не больше квартала, мы упираемся в кучку Черных псов, патрулирующих город. Мы понимаем, Шинай не мог всего предусмотреть, или патрулей стало больше. В любом случае, сворачивать поздно, они нас уже заметили.

– Куда это вы направляетесь в такой час? – мужской голос звучит с нескрываемой угрозой. Рука Тео, сжимающая мою ладонь, буквально каменеет, по спине ползут мурашки.

На такой случай у нас тоже имеются инструкции. Мы показываем документы и пытаемся разойтись мирно. Я не поднимаю глаз, изображая немую покорность, чтобы не выдать себя. Говорит только Тео: спокойно, вдумчиво и вполне убедительно.

Наделенные властью и оружием Черные псы не считают нас за людей. Поиздевавшись вдоволь и осознав, что взять с нас нечего, нас отпускают.

– Можете идти, – нехотя говорит один из них, тот, что вел с Тео нечто похожее на диалог. При этом он пренебрежительно бросает наши документы на землю. Не говоря ни слова, Тео опускается и поднимает их, всего на пару секунд выпустив мою ладонь из своей.

– А ну постой, – ухмыляется другой, и его наглая рука насмешливо сдергивает с меня платок.

Тут интерес проявляют и остальные, еще пятеро, стоявшие отдаленно. Теперь, как мотыльки на пламя, они слетаются на мою блондинистую голову и испуганные голубые глаза.

– Такой птички в коллекции Змея еще не было, – нашептывает мужчина, желая прикоснутся к моим волосам. – Уже представляю, какая награда нас за это ждет.

– Может, сперва сами порезвимся? – предлагает другой.

– А ну убрал от нее руки, – рычит Тео, не сдержавшись.

– А то что? – посмеиваются собравшиеся вокруг нас верзилы, обвешанные оружием.

– Пожалуйста, не надо, – прошу его я, но один из мужчин закрывает мне рот ладонью и оттаскивает в сторону.

Тут у Тео и срывает предохранитель. Он закидывает в рот ягоду плектирона, на глазах превращаясь в зверя. Семерых крепких парней с оружием в человеческом обличье он вряд ли одолеет, еще не до конца оправился от прошлого ранения. У зверя преимуществ в этом плане гораздо больше.

Керук выглядывает из-за угла, готовый вступить в сражение вместе с братом, но Шинай предупреждал нас и на этот счет. Я качаю головой, намекая, чтобы он не делал глупостей и звал на помощь. Если попадемся все мы трое, Шинай об этом может даже не узнать, тогда и помощи ждать будет неоткуда.

Все происходит слишком быстро. Вот я кусаю за руку наглеца, который меня удерживает. Во рту ощущается солоноватый привкус его крови, к горлу подступает тошнота. Он сыплет отборными ругательствами, но на время действительно меня выпускает. Тео тоже удается отбиться, раскидав уже четверых. Теперь мы держимся рядом, спина к спине. Еще немного и сможем бежать, я очень надеюсь на это. Но шестой и седьмой, которые стояли в стороне, заправляют в оружие какие-то особые патроны, и стреляют эти гады слишком метко. Бедро прожигает болью. Тео тоже попадают в ногу, он ревет от ярости, готовый наброситься на обидчиков, но они опускают оружие, словно передумали и готовы нас отпустить.