– Пусть Зептея вас не покинет.

– Спасибо, Гэнджи. Поправляйся.

Прощаясь с отцом, Керук не спешит рассказать ему последние новости о маме. Мы вдвоем возвращаемся на корабль, и перемещаемся в ангар, где проводим небольшой ремонт перед вылетом, а еще пополняем запасы.

– Почему ты промолчал? Разве он не имеет право знать, что она жива?

– Для этого еще будет время. Отец не показывает виду, но он очень привязан к Тео, и переживает за него не меньше нашего. Новость о том, что мама не захотела возвращаться, добила бы его.

– Возможно, ты прав.

– А еще, сперва я сам хочу с ней поговорить, – тяжело вздыхает Керук, откладывая инструмент в сторону. – Узнает ли она меня вообще после стольких лет? Я ведь был совсем ребенком.

– Матери никогда не забывают своих детей. Уверена, она будет счастлива этой встрече, несмотря на обстоятельства.

За монотонной работой я начинаю зевать. Усталость берет свое, а первый шок сменяется принятием неизбежного. Даже если мне суждено погибнуть на той площади в городе Черных псов, как во снах Тео, так тому и быть. Без него я все равно не представляю своей жизни.

– Уже полдень, ты больше суток на ногах. Поспи хоть несколько часов, я все доделаю, – руководит Керук и я не сопротивляюсь.

Как бы мне ни хотелось казаться сильной, в последнее время спать хочется особенно часто, буквально рубит с ног, еще и аппетит зашкаливает.

«Ничего, все пройдет. Это всего лишь нервная перегрузка. Главное, отыскать Тео», – успокаиваю я себя, привычно свернувшись в гамаке на борту корабля.

* * *

Спустя сутки мы снова оказываемся в землях Черных псов. Корабль приходится оставить, дальше идти пешком. В прошлый раз мы достаточно нашумели, больше привлекать внимание не хочется. Чтобы попасть в город, действуем аккуратно и тихо, следуя советам Гэнджи.

– Это поселение должно быть где-то здесь, – Керук пытается сориентироваться на местности, подсвечивая карту фонариком. Только поселения нет и в помине, вокруг нас высокой стеной тянется лес.

– Тебе вода это говорит или карта? – посмеиваюсь я, желая разрядить обстановку. Мы оба напряжены и устали до чертиков.

– И то, и другое. Видишь, вот здесь река, – очерчивает он ее пальцем. – Я чувствую ее быстрые воды даже отсюда.

Теперь и я сосредотачиваюсь на своем даре, только вокруг так тихо.

– Ничего не слышу. Похоже, в этот поздний час все, кроме лесных обитателей, крепко спят.

– Мы не можем позволить себе такую роскошь, сперва найдем Тео, – решительно заявляет Керук. Я не перестаю удивляться стойкости его духа. Мне днем он дал поспать, а вот сам даже не ложился. – Продолжаем путь в прежнем направлении. Думаю, мы не дошли совсем немного.

Вскоре на опушке леса действительно показывается небольшой покосившийся домишко. За ним разбросанными на холмах в тусклом свете звезд виднеются еще несколько крыш.

– Судя по описанию, нам сюда, – подходим к двери, но постучать в нее никак не решаемся.

– И что, вот так заявимся посреди ночи?

– Предлагаешь дождаться утра и потерять время? Только что это изменит, мы все равно здесь чужие.

Пока мы шепотом спорим, соседский пес поднимает лай. В одном из окон загорается мерцающий огонек. Отступать поздно.

Под тяжелыми шагами хозяина скрипят половицы. Дверь отворяется, за ней появляется сгорбленный старик. Пламя свечи озаряет его испещренное морщинами лицо и седую бороду.

– Кому не спится в такой час?

– Шан бути. Извините за беспокойство. Нам нужен проводник, чтобы попасть в город к Найе.

– К Найе говоришь, – мужчина смеряет нежданных гостей подозрительным прищуром. – Осторожнее, сынок, на этой стороне пролива так не приветствуют. Или не привык еще?

Темные глаза сканируют нас подобно рентгену, но вместо страха на лице Керука расплывается шальная улыбка.

– Так вы тоже из наших? Из Санкара?

– Был когда-то, да все это осталось в прошлой жизни, – с тоской вспоминает мужчина. – Обратного ходу нет, и чем быстрее ты с этим смиришься…

– Тем что? – хмурится Керук. После известия о матери, не пожелавшей возвращаться, для него этот вопрос перешел в разряд личных.

– Да вы не стойте, проходите внутрь, раз пришли, – приглашает он в дом абсолютно незнакомых людей, и мы не верим своему счастью. – А пока вот, похлебка да травяной чай, чем богаты.

– Спасибо, но мы не голодны, – присаживаемся на лавку, осматривая в свете свечи его скромное жилище.

– Как вас звать-то? Я – дед Макхи, меня все так и зовут.

– Я Керук, а это Дана.

Мои волосы спрятаны под платком, но скрыть столь редкие в этих местах голубые глаза даже в полумраке не удается.

– Не бойся, дочка, не стану спрашивать кто ты и откуда. Все мы в этих местах не по своей воле.

– Спасибо, – склоняю я голову перед мудрым старцем.

– А если бы была возможность вернуться, вы бы ее использовали? Хотели бы увидеть родных и близких? – не унимается Керук, возвращаясь к прежней теме.

Старик улыбается, обнажая пожелтевшие зубы, словно Керук сморозил глупость.

– Все мои родные и близкие уже давно в другом месте, – кивает он в потолок. – Придет мой час, тогда и встретимся. А ваше дело молодое, когда-то и я верил, что смогу что-то изменить.

– Так вы нам поможете, проведете в город?

– Как не помочь друзьям Найи, этой святой женщине я многим обязан. Выдвигаемся с обозом на рассвете.

– А раньше никак? – с нажимом в голосе выдает Керук. – Нам очень, очень надо.

– После вчерашнего в городе облавы, ворота на ночь закрыты. В народе говорят, Кровавый Змей землю роет, чтобы найти зачинщиков и всех, кто к этому причастен. Да вы не слушайте бредни старика, лучше ешьте, пейте и спать ложитесь. И так вижу, устали с дороги.

От этих новостей по спине бегут мурашки. Где же наш Тео? Если он и выжил, то почти наверняка получил ранения, а теперь вынужден скрываться в закрытом городе среди врагов.

– Спасибо, дед Макхи, здоровья тебе.

От горячего чая мы все-таки не отказываемся, после чего радушный хозяин провожает нас на сеновал. Расстелив на нем небольшое покрывало, мы ложимся спать.

К рассвету заметно холодает, и я невольно стучу зубами. Не смертельно, мой организм быстро ко всему адаптируется, просто нужно время. Ничего не говоря, Керук разворачивается в мою сторону и сгребает меня в охапку, прижимая к своей жаркой груди. Я вздрагиваю от неожиданности. Кто знает, отдает ли он себе отчет в полудреме, кого обнимает?

– Тише, Дана, тише, это всего лишь я, – раздается шепотом в мою макушку. – Не хватало еще, чтобы ты заболела. Да и спать под это клацанье невозможно.