— Как дела?

— Ты уже спрашивал.

— А ты не ответила.

— Нормально у меня все, можешь не переживать.

— У тебя не может быть нормально.

— Судьба у меня такая — несчастливая?

Она откровенно смеялась над ним.

— Тебе известна девушка по имени Люда?

— Нет, — смогла совладать с собой Наталья.

— Подумай хорошо, — попросил Богдан.

— А что случилось?

— Я спрашивал про Люду.

Пауза.

— А кто она? — спросила Наталья.

Проверочный вопрос. Наталья никак не могла взять в толк, откуда ее собеседник может знать про Люду.

— Если она где-то рядом, — сказал Богдан. — Если вы вместе — у тебя будут неприятности.

— Богданчик! Ты выпил?

— Да.

— Много?

Богдан посмотрел на бутылку. Вздохнул и сказал:

— Это к делу не имеет отношения…

— Значит, много, — определила Наталья.

— Не имеет отношения! — упрямо повторил Богдан. — Нат-ка! Тебе надо оттуда драпать! Чтобы ветер в ушах свистел! А иначе тебе хана, и всем, кто там с тобой рядом, — тоже! Вы все умрете! Вас ничто не спасет! Девчонка эта с вами? Оставьте ей денег на прокорм и расставайтесь!

— Богданчик! Ты бы протрезвел и мы бы с тобой поговорили, — занервничала Наталья. — И откуда ты вообще о ней знаешь?

— Натка! Это судьба! Понимаешь? Все предопределено! И ничего нельзя поделать! Если сказано: за все гадости, которые этой девчонке причинят, наказанием будет смерть — так и будет, поверь! Я не знаю, что у тебя с ней за счеты, чем она провинилась перед тобой — прости ее, улепетывай оттуда и забудь вообще, где ее в следующий раз искать! Мне было сказано: ты убьешь его! И я его убил! Только никто не знает, что я!

— Кого ты убил? — недоверчиво уточнила Наталья.

— Да какая разница! — застонал Богдан. — При чем тут персоналии, тут дело в факте! Ведь все совпало! Ты связь улавливаешь?

— Какую связь?

— Господи! Да тот же самый человек, что мне убийство напророчил, — он же и про тебя сказал!

— Что?

Богдан запнулся, не решаясь сказать, потому что это было слишком страшно произнести, а еще страшнее было бы услышать, но потом он понял, что предупредить сейчас — это единственный шанс спасти. Хотя бы попытаться.

— Ты умрешь! — сказал он. — Господи! Как же я этого боюсь — что ты умрешь!

* * *

— Давайте все-таки уточним, — предложил частный детектив Пахарь. — Седьмого декабря утром Тропаревы втроем уехали, ближе к вечеру родители вернулись, а Люды с ними не было…

— Не было, — подтвердила Зинаида.

— Вас Тропарев выпроводил вроде как в отпуск, а когда вы на следующий день вернулись за забытыми вещами… Я правильно понял? Восьмого числа вы к ним пришли?

— Восьмого, точно.

— И Люда уже была дома?

— Да.

— А родители ее?

— Тоже.

— Стоп! Вы лично видели их всех троих? Или предполагаете, что они находились в доме?

— Видела, — сказала Зинаида. — Всех троих.

Это было невероятно. Просто не укладывалось в голове.

— Сколько времени вы провели в доме в тот день?

— Восьмого? — уточнила Зинаида.

— Да.

— Нисколько. Зашла, забрала вещи и ушла.

— В подробностях! — попросил Пахарь. — Секунда за секундой! Как вы пришли. Кого видели. Где видели. Кто что говорил. Кто что делал.

— Я пришла…

— Кто вам открыл дверь?

— Я сама открыла. У меня же ключ. Там у них второй вход сбоку, за углом. Входишь и попадаешь в мокрый угол.

— В какой угол? — удивился Пахарь.

— Так называется. Там прачечная, где машина стиральная и сушильный шкаф. Душевая с джакузей. Туалет. И отопительная, где у них котел стоит… Стоял… Еще там фильтры всякие для воды. Целая система. И все, что в этом углу дома, называется «мокрый угол». Потому что там все основное, что с водой связано. Я всегда через мокрый угол ходила. Сразу попадаешь в кухню. Я пришла. Там была Люда.

— В кухне?

— Да.

— Что делала?

— Травку какую-то заваривала, она этим увлекается. Ее Кривуля научила, это в деревне ведьма такая живет.

— Так уж и ведьма?

— Колдует, — спокойно сказала Зинаида, как говорят о вещах очевидных, которые бессмысленно опровергать. — Я с ней поздоровалась.

— А она?

— Люда не в настроении была. Расстроена чем-то. Глянула на меня так…

Передернула плечами, демонстрируя, как нехорошо ей было в тот раз под взглядом девушки.

— С неприязнью посмотрела? — уточнил Пахарь.

— Вроде бы.

— Чем же вы заслужили? Был повод?

— Ну какой повод! — вздохнула Зинаида. — Она девочка сложная очень. Ее не каждый раз поймешь. С ней и родителям справиться непросто, а я кто такая? Подай-принеси.

— Хорошо, вы оказались на кухне, — вернулся к интересующей его теме Пахарь. — Дальше что?

— Вещи мои тут же были, на кухне. Так, по мелочи кое-что.

Я с пакетом пришла, все в пакет сложила… А Люда все молчит.

И мне нехорошо так сделалось! Тягостно как-то. Выталкивает меня будто.

— Люда выталкивает?

— Нет, — замялась женщина, не зная, как объяснить. — Вот бывает так, что вы оказались среди людей, которые в ссоре.

Вроде вы и ни при чем, а неприятно.

Взглянула на Пахаря, пытаясь определить, понял ли он.

— Да, так бывает, — ободряюще сказал Пахарь.

— И здесь то же самое.

— Ага, понятно, — сказал Пахарь. — Ну а дальше-то что?

— Пришел Александр Борисович. Увидел меня. Здрасьте, говорит.

— Хмурый был, наверное? — предположил догадливый Пахарь.

— Без веселья, — подтвердила Зинаида.

— Это из-за того, что накануне?..

И снова она зажалась.

— Я не знаю, — произнесла едва слышно.

Пахарь испугался, что сейчас она снова расплачется.

— Давайте про восьмое число, — великодушно предположил он. — Тропарев пришел, поздоровался…

— Я поняла, что с Людой у них неладно.

— В ссоре?

— Нет, не то. Они как чужие. Не в тот день, а вообще. Люда от родителей отдалилась, и они ей вовсе как чужие. Это ее Кривуля с толку сбила. Колдовству ее учила, травки всякие разные распознавать, судьбу читать — и по руке, и по другому всякому. Хорошая Люда девочка, но такое не каждый выдержит, потому как — гипноз!