И проснулась.

Глубокая тишина застыла в маленькой комнате. Лиза повернула голову вбок – на соседнем диване, накрытая лёгким одеялом, спала бабушка Соня. Девочка перевела взгляд на окно. Первые лучи солнца робко пробивались в гостеприимно открытую форточку. На стёклах искрились капельки воды.

«Наверное, дождь ночью был, – решила Лиза. – А я и не слыхала. Крепко спала».

Она вспомнила своё сновидение и вздрогнула.

«Какой странный сон… Как будто и не сон вовсе. Я так ясно помню запах цветов в том саду! Даже сейчас его чувствую. Совсем рядом».

Она повернула голову и чуть не вскрикнула. Белый горшочек стоял на тумбочке рядом с её диваном. Именно от него исходил этот удивительный сладкий аромат. Лиза подтянулась на локтях и заглянула в горшочек.

– Это вы так пахнете? – прошептала она, наклонившись к ярко-жёлтым лепесткам, смотрящим на неё своими белыми глазками. Ещё глубже вдохнула девочка, наслаждаясь сладостью запаха. Внезапно голова у неё закружилась, и Лиза, испуганно схватившись за край одеяла, упёрлась в диван ногами. Одеяло сползло на пол.

– Чуть не упала, – пробормотала девочка и тут до неё дошло. Ещё до конца не веря сама себе, она медленно перевела взгляд на свои ноги и обомлела. Пальцы, её пальцы, которые ещё вчера не чувствовали совершенно ничего, сейчас вели какую-то свою, забавную игру. Они танцевали!

– Мамочка! – вскрикнула Лиза.

– Что случилось, Лизуша? – вскочила с постели бабушка Соня.

– Ноги! – показала рукой девочка. – С ними что-то происходит!

В ту же секунду Соня всё поняла. Она перевела взгляд на Брестянку, затем вновь на детские ножки и медленно опустилась на пол.

– Бабушка Соня, что с вами? Вам плохо? – ещё больше испугалась девочка.

– Мне хорошо, Лизонька, мне очень хорошо! Иди ко мне, моя девочка! – Соня постучала по полу рядом с собой.

– Но… я же не могу, – еле слышно прошептала Лиза.

– Кто сказал тебе эту чушь? Ну-ка, подними правую ногу!

Девочка испуганно смотрела на бабушку. Затем опустила глаза вниз. Пальчики уже присмирели, и какое-то тепло, давно забытое, разливалось по ним. Лиза попробовала пошевелить правой ногой.

– Получается…

– Почему же не должно получаться? – пожала плечами Соня. – Ну а теперь спускайся на пол. Давай, давай, не бойся.

Она поднялась с пола и подала руку девочке. Лиза замотала головой.

– Я не смогу! – крикнула она и заплакала.

– Вот дурочка, что же ты ревёшь-то?

– Потому-что я не могу, не могу ходить! – Лиза плакала всё громче, стуча при этом своими ножками по кровати. – Не могу, не могу…

Она обняла бабушку, вздрагивая от слёз всем своим маленьким телом, и притихла. Затем, не отрывая головы от бабушкиного живота, Лиза переместила одну ножку к краю кровати. Всё так же молча она подвинула и вторую, а потом одним движением опустила обе ноги на пол.

– Ну а теперь вставай, детка.

Соня подхватила Лизу подмышки и помогла ей подняться.

– Ну что, стоишь?

– Стою, – прошептала Лиза. – Только вы не отходите от меня, а то я упаду.

– Ты что, младенец, чтобы падать? – прищурилась бабушка.

– Нет, – улыбнулась сквозь слёзы девочка. – Я не младенец.

– Ну и не говори чепуху!

И Соня резким движением отпустила Лизу.

– А-а-а! – вскрикнула девочка, взмахнула руками, удерживая равновесие, и устояла.

– Что у вас за крики? – Марина просунула голову в комнату. За ней, с любопытством заглядывая через её плечо, выстроилось всё семейство Никитиных. Через секунду дверь комнаты была распахнута настежь, и ошеломлённые родственники в потрясении замерли на пороге.

– У вас сейчас такие глупые лица, – усмехнулась бабушка. – Шурочка, не нужно так часто щипать себя за ухо, распухнет!

– Мам, что это? – охрипшим голосом спросила Марина.

– Где? – обернулась назад бабушка Соня. – Ах, это? Всего лишь цветок.

Она взяла в руки белый горшочек и подняла его повыше.

– Красивый жёлтый цветок.

– Лиза, девочка моя, – не смотря на мать, сказала Марина. – Как же это так?

– Софья Михайловна, – откашлялся Рудик, – что у вас произошло?

– Чудо! – звонким голосом воскликнула Шурка. – Лизка, иди сюда!

Она шагнула навстречу малышке и та, сделав свой первый шаг, а затем и второй, уткнулась головой Шурке в грудь и остановилась.

– Я хожу! – подняла она свои сияющие глаза на Шурочку.

– Ха! – обняла Шурка Лизу. – Скоро мы с тобой наперегонки бегать будем!

– Ещё как! – перехватило дыхание от волнения у Мишки. То, что происходило сейчас у него в душе, невозможно было описать словами. Хотелось заорать во всё горло что-нибудь совершенно дикое! Ликование переполняло Мишку с ног до головы.

– Ну, хватит нежностей, – строго произнесла бабушка Соня. – Девочке одеться нужно и прийти малость в себя. Идите, идите.

Она замахала руками на растерянных родных и те, послушно кивая, вышли из комнаты. Всё так же молча они разбрелись по дому, сохраняя на своих лицах блаженные улыбки.

– Нужно обязательно отвезти Лизу к врачу! – твёрдо произнесла Лена вечером, когда всё семейство собралось за ужином. – Завтра же! Я договорилась с нашим Эдуардом Абрамовичем, он посмотрит девочку.

– Может, не надо? – умоляюще сказала Лиза. – У меня же уже ничего не болит!

– Вот это-то и странно! Ой, – спохватилась Лена, – Лизонька, прости, пожалуйста, я совсем не то хотела сказать! Ты же понимаешь, что твоё выздоровление было для нас настолько неожиданным, что мы до сих пор не пришли в себя!

– Мне самой ещё не верится, – улыбнулась девочка.

– Ну вот, – Лена погладила её по руке. – А врачи просто тебя посмотрят и скажут, что произошло. Может быть, они даже установят причину твоего необычного выздоровления, и тогда другим детям с больными ножками тоже можно будет помочь! Представляешь, как было бы хорошо?!

– Надо просто всех, у кого проблемы со здоровьем, селить в нашем доме! Здесь самая целебная атмосфера в мире! Почище всяких грязей! – Шурка обвела всех сидящих за огромным обеденным столом горящими глазами.

– «Почище всяких грязей» – это шедевр! – хохотнул папа.

– Физиологический! – поддакнул Мишка.

– Филологический, сынок! – расхохоталась мама.

– Ну, филологический, – не смутился мальчик, – какая разница!