– Если ее рыцаря и обыграли в нечестной игре, – сказал он неожиданно глубоким голосом, – счастья это преступнику не принесет. Я нашел ее в сознании. Она держала в руках это и попросила меня взять ключи на сохранение.

– Это крайне сомнительно, – решила капитан Дейтерос. – В знак доброй воли отдай ключи мне, мастер Сайлас. Будь так любезен.

– Будучи в здравом уме, я этого не сделаю, пока не узнаю о судьбе Протесилая из Седьмого дома. Виновен может быть любой из присутствующих. Брат Эшт. Лови.

Мальчик в кольчужной юбке швырнул брелок своему рыцарю, который перехватил его в воздухе и тут же вынул из кармана свой собственный. Гидеон успела заметить, что у них есть ключ от лаборатории и еще один, черный, кованый, с загогулинами. Колум из Восьмого дома соединил решительно щелкнувшие кольца.

– Я буду хранить их, пока она не попросит их назад. Судя по нашему разговору, это может не случиться никогда.

Ответом ему была короткая пауза.

– Ты мерзкий ублюдок! – взревел Набериус. – Ты просто отобрал ключи у еле живой девочки!

– Ты просто жалеешь, что не додумался до этого первым, – вставила Жанмари.

– Шатур, еще раз вякнешь – и до полового созревания уже не доживешь.

– Придержи язык, принц Терн, – сказала капитан Дейтерос, – у меня есть дела поважнее, чем слушать, как ты кричишь на ребенка.

Она встала. Оглядела их всех с видом человека, сделавшего окончательный выбор.

– Все, жилы встретились с костями. Накопление ключей не может продолжаться. Я говорила, что Второй дом возьмет ответственность на себя, если ни у кого не хватит духу. Этот момент наступил.

Тощий некромант в белоснежных одеждах Восьмого дома уселся на предложенный племянником стул, выпрямил спину и задумался.

– Это вызов мне, капитан? – печально спросил он.

– Потерпишь. – Адептка Второго дома указала на Паламеда, который сидел, подперев подбородок рукой, и смотрел в стену, как будто ссора была до того отвратительной, что он мог только дистанцироваться от нее. – Страж, Шестые – разум императора. Я говорила раньше, и я повторю сейчас: отдай мне полученные тобой ключи на хранение.

Шестой, разум императора, моргнул:

– При всем моем уважении, иди в жопу.

– Внесите в протокол, что меня вынудили, – сказала лейтенант Диас и сняла белоснежную перчатку. Кинула ее на стол, глядя Паламеду прямо в глаза.

– Дуэль. Я называю время, ты называешь место. Время – сейчас.

– Дуэль с Шестым? – квакнула Жанмари. – Это нечестно!

Начался хаос. Учитель, казавшийся совершенно смирившимся, поднялся и сказал:

– Я в этом участвовать не собираюсь, – как будто это могло остановить кого. Когда он вышел, на мгновение воцарилась тишина, и Корона обрушила на стол обе руки.

– Юдифь, выбери кого-нибудь себе под стать! Это трусость!

– Так вот что происходит? – Мелкий некромант все еще пребывал в ступоре. Он удивлялся, а не злился: – Вот что случилось после смерти Магнуса и Абигейл.

– Да уж, Магнус из Пятого дома отправил бы нам составленный в резких выражениях меморандум…

– Ианта! Не подсказывай! Шестой, ты не должен принимать вызов. Третий дом будет представлять Шестой, если они не против. К оружию, Бабс!

Голос ее сестры был нежен и мягок, как шелк.

– Не обнажай, клинок, Набериус. Ианта, что ты делаешь?

– Хочу посмотреть, что из этого выйдет. – Она дернула плечом, не обращая внимания на гнев в голосе сестры. – Увы. Я дурная девица с катастрофическим дефицитом внимания.

– К счастью, Бабсу хватит ума тебя не слушать… Бабс?

Рука Набериуса тяжело легла на рукоять рапиры. Он не бросился в бой, как предполагалось, и не примкнул к командующей сестре. Он смотрел на ее бледную тень, костяшки пальцев у него побелели, рука дрожала, недовольство в его взгляде было опасно близко к ненависти. Улыбка Короны померкла.

– Бабс?

Паламед в это время оперся подбородком на одну руку, потом на другую, провел пальцами по длинному лицу. Снял очки и уронил толстую оправу на стол. Его бледно-серый вид не укрылся от Юдифь Дейтерос, взгляд которой был твердым, как бетон.

– Отказ, Страж, – сказала капитан, – ты хороший человек. Ты не хочешь своему рыцарю такого.

Паламед встряхнулся в секунду. Ножки стула ужасно громко заскрипели по плиточному полу, когда некромант отодвинулся от стола.

– Нет-нет, мы сражаемся, – вдруг сказал он, – я принимаю вызов.

– Секстус, ты безумен. Пожалей ее.

Он даже не встал, только поманил рыцаря пальцем. Камилла не напряглась, предвкушая бой, как сделала бы Гидеон, а, наоборот, расслабилась. Отвела темную челку со лба, сняла плащ, покрутила головой туда-сюда, будто разминаясь перед танцами.

– Я да, – согласился он. – Кам?

Камилла Гект запрыгнула на деревянный стол одним длинным слитным движением. Под плащом на ней были серые брюки и длинная серая рубашка, и походила она скорее не на рыцаря, а на библиотекаршу после работы. И все же ее прыжок напугал всех, кроме лейтенанта Диас, которая вскочила на другую сторону жалобно заскрипевшего стола. Она не стала даже снимать мундир. Выхватила практичный и бритвенно-острый нож из ножен на бедре и продемонстрировала его собравшимся. В правой руке она держала рапиру с простой рукоятью, отполированную до болезненного блеска.

Шестая какое-то время смотрела на нее, будто не знала протокола, а потом разом выхватила оба свои оружия. У Гидеон от ее движения заныло в затылке. Рапире исполнился уже миллион лет, как и оружию самой Гидеон. Она впервые видела эту рапиру в ярком свете: кажется, ее не предназначали для рубящих ударов. Лезвие было тоненьким, как паутинка. Второе оружие для Камиллы, видимо, искали всем Домом, заглядывая под диваны. Нашелся там длинный нож, скорее охотничий или рабочий, чем боевой кинжал: широкий, с толстой спинкой, одной режущей кромкой и перекрестьем рукояти. Выглядело это, прямо скажем, любительски.

Прекрасная и жалкая Коронабет протолкалась вперед и тоже залезла на стол, встав между поединщиками. Спросила у Юдифь и Паламеда:

– До крови?

– Ниже гиоида, можно разоружать, до сдачи некроманта, – спокойно ответила некромантка Второго дома. Коронабет втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

– Секстус, ты согласен с условиями?

– А я не представляю, что все это значит, – сказал Паламед.

Гидеон бросилась к нему и успела услышать, как Корона поспешно шепчет:

– Страж, это значит, что она может ударить твоего рыцаря куда угодно ниже шеи и что это закончится, только когда вы сдадитесь. Она полная сука, и мне вообще не стыдно, что я сняла с нее штаны, когда нам было по восемь лет.