всего лишь нужно было не поступать малодушно и четыре месяца назад не поддаваться на уговоры родителей. Но тогда этот план показался мне спасением, возможностью обрести счастье. Разве хоть кто-нибудь бы упустил такой шанс?

— Чему меня и научила жизнь, — внезапно подал голос Ардаан, — так это пониманию, что всё можно исправить. Мы пытались бороться с тем, чего ещё не было, предугадывая и желая опередить ход противника, но это было заранее ошибочной стратегией. Нельзя бороться с тем, кого не видишь, о ком ничего не знаешь, поэтому если и начинать наступление, то только сейчас, когда зло настолько явственное, что не оставляет нам другого выбора, кроме как противостоять ему. И ты, Аврора, не виновата, как и Даарт. Предвидеть всё на свете невозможно.

Слова правителя были исцеляющим бальзамом на мою душу, особенно уверенность в его голосе, так похожем на голос Даарта, только с отточенными годами придворной жизни интонациями, которые заставляли прислушаться, подчиниться. Слёзы начали постепенно высыхать. Мама подошла ближе и обняла меня, прижимая к себе и утешая.

— Нужно предупредить всех, а ещё усилить охранные заклинания дворца и выставить патруль, — начал размышлять вслух отец.

— Аврору нужно спрятать, — согласился Ардаан, — а мы с тобой отправимся в Тёмный лес.

Тёмный лес… Окружающие продолжали переговариваться, обсуждать что-то, а я отвлеклась, уплывая куда-то за границы дракмарских земель, в чертоги Тёмного леса. Сейчас я мысленно была далеко отсюда. Я потянулась по невидимой нити туда, откуда уходила тень, закрывающая солнце. Туда, где поселилось само воплощение тьмы.

В Тёмный лес, в ту его точку, где пробудился арахнид. Я слышала отголоски его чувств: радость, удовлетворение, предвкушение. Он собирался выползти из своей норы, разорвать кокон, в котором спал, и идти на запад — самый близкий выход из Тёмного леса с его стороны. Там находились эльфийские леса, от которых ничего не останется, если арахнид до них доберётся. Он выпьет из деревьев и трав всю жизнь до последней капли, а зверей своей тьмой превратит в подобие чудовищ, населяющих Тёмный лес.

Весь эльфийский лес станет его владениями, а затем — и весь мир. Он будет поглощать его, напитывая всё живое тьмой так стремительно и неотвратимо, что вскоре этот мир станет наполнен не разумными существами, а монстрами, такими неукротимыми и опасными, что даже те, кто будет лелеять свой свет в душе и сопротивляться тьме, не выживут.

Это будущее, настолько же неотвратимое, насколько и пробуждение самого арахнида, если его не уничтожить здесь и сейчас. Арахнид — гигантский паук, дитя отгремевшей тысячелетия назад войны, унесшей множество жизней. Беспощадной, бессмысленной, кровавой. И сейчас его пробуждение словно месть самой природы своим детям, которые когда-то забыли, что жизнь — бесценна, и никто не имеет права её отнимать.

Всё это осознание пришло так быстро, что я пошатнулась, но Даарт подхватил меня и крепко обнял, прижимая к себе. Я заглянула ему в глаза.

— Я знаю, где арахнид, — тихо произнесла я, прерывая речь императора, и вздрогнула, будто сама только сейчас осознав своё бесценное знание. — Нужно торопиться. Путь по Тёмному лесу займёт время, но я смогу найти арахнида.

Мои слова произвели на всех ошеломляющий эффект. Отец уже успел раздать мысленный приказ об усилении защиты дворца и сейчас отнимал пальцы от висков, возвращаясь к нам из ментальной связи.

— Ты его чувствуешь? — после недолгого молчания спросил Даарт.

Чувствую ли? Меня саму пугает ответ на этот вопрос, ведь я не понимала причину нашей связи. Быть может, я тоже потаённое зло? Будущая злодейка, которая ещё не осознала всей своей скверной сути. Впрочем, пока я ей не стала, я сделаю всё, чтобы спасти дорогих мне людей.

— Отголоском, тонкой нитью, но да, — кивнула я, растерянная и слишком далёкая от реальности.

Во мне сейчас словно существовало два мира: этот и тот, где пробуждалось величайшее зло. Даарту потребовалась всего секунда, чтобы обдумать эту мысль и согласиться.

— Я пойду с тобой, — уверенно заявил его высочество, и я ответила отказом раньше, чем он открыл рот для контраргументов.

— Нет! Я справлюсь сама, ты не пойдёшь…

— У тебя есть план? Что ты собираешься делать? Вместе с отрядом мастеров аэ-де у нас будет хоть какой-то шанс! Сейчас не время безрассудно геройствовать. Ты единственная, кто знает, где он, и мы оперативно сможем устранить его — раньше, чем монстр доберётся до эльфийских земель.

Он прав, он бесконечно прав, но как же тяжело решиться на такое! Подвергнуть опасности жизнь любимого человека невыносимо! Я посмотрела в глаза Даарту, понимая, что одна я не справлюсь, что мне придётся согласиться с ним. Я бы не хотела, чтобы он жертвовал собой, но если отправлюсь одна, его жизнь всё равно будет на волоске, но вместе, возможно, мы сможем что-то сделать.

— Мне больно от мыслей о будущем, — произнесла я, и услышала всхлип мамы.

Она отошла на шаг и села на диван так безрассудно, что если бы там не было мягкой мебели она бы приземлилась на пол и не почувствовала этого. Я подошла ближе и взяла её руки в свои.

— Спасибо тебе за всё, что ты сделала для меня. О лучшей матери нельзя было и мечтать. И… прости меня. Прости за этот выбор, которого нет ни у меня, ни у тебя, ни у кого. Мне жаль.

Мама лишь покачала головой и спрятала лицо в ладонях, разрыдавшись. Я отошла на шаг, тут же уткнувшись в Даарта.

— Одни вы не пойдёте, — шагнул вперёд отец, который положил ладонь на спину мамы, пытаясь её утешить.

Потерять сразу двоих? Она этого не переживёт. А если нам ничего не удастся? Что тогда будет с миром? Имеют ли тогда значение наши слёзы и переживания?

— Мы с вами, — подтвердил император.

Я взяла за руку Даарта и лишь покачала головой. Мужчины нахмурились, и я подошла к отцу, обняв его так крепко, как только могла, словно это мог быть последний раз, когда мы виделись.

— Я бесконечно ценю вашу самоотверженность, но… оставайтесь здесь. Вам недосягаемо искусство аэ-де, поэтому вы только пострадаете зря, но ничем не поможете. Лучше уводите жителей западного эльфийского леса — я не уверена, что мы успеем остановить арахнида к тому моменту, как он доберётся до границы Тёмных земель, так хоть удастся отсрочить гибель мира.

А там кому-нибудь обязательно придёт в голову план менее безрассудный, чем у меня. Я буквально собиралась кинуться на рожон, уповая на свою