– Страмбли, конечно, не сделала дыхаль свежее, но я немного подсобила, чтобы те разумники не слишком приглядывались к содержимому. И ведь сработало. – Она усмехнулась, чрезвычайно довольная собой. – Пришлось урвать минутку, чтобы побыть с ней наедине, когда Эддралдера не было рядом, но этого хватило.

– О чем ты?

– Открой мешок.

Я впустила ее, оставив дверь приоткрытой, и вывалила содержимое мешка на кровать. Несколько предметов нижнего белья, достаточно заношенных, чтобы никому не захотелось рассмотреть их повнимательнее, но это всего лишь камуфляж для главных предметов. Таковых было два: черный мешочек размером с колоду карт, с полупрозрачным прямоугольным выступом на одном конце, и компактная серая коробка, которая в другой жизни могла бы вместить некоторое количество драгоценностей или косметики, но теперь, подумалось мне, служила какой-то более темной цели. Сначала я осмотрела мешочек, вынула полупрозрачное вещество.

И сразу узнала его.

Недостаточно, чтобы сколотить состояние, но все же красивый кусок, и лучше, чем грубый предмет, который Фура прихватила с корабля Труско. Это был смотровой камень, одна из старейших реликвий, известных космоплавателям, которую можно обнаружить во всех шарльерах. Предполагалось, что камни были созданы во время Второго Заселения.

Осторожно держа, я подняла его на уровень глаз и повернулась к глухой стене между нашими комнатами. Смотровой камень, до этого момента матовый, приобрел маслянистую прозрачность. В пределах маленького прямоугольника стена растаяла. Я заглядывала в комнату Фуры, как через аккуратное отверстие в стене, и это отверстие послушно двигалось, когда я перемещала камень.

Я чуть сжала его, и камень заглянул в следующий номер, а потом еще дальше – передо мной образовалось нечто вроде туннеля, который выходил за пределы гостиницы в жаркую темную ночь над Портом Бесконечным. Надавила посильней, и камень позволил увидеть пространство за Колесом Стриззарди, рой кораблей на ближних орбитах – каждое судно становилось стеклянным в тот момент, когда мой взгляд настигал его, так что я словно попадала на миг внутрь конструкции, видела ребра и балки, растяжки и распорки, палубы и перегородки, машины и резервуары, команды из крошечных живых скелетов, занятых своими делами.

– Прихватила для торговли, – сказала Фура. – На случай, если попадем впросак и останемся без денег. Но в первую очередь для того, чтобы обезопасить себя. Мы сможем без труда шпионить друг за другом и узнаем, если кто-то попадет в беду. Держи его при себе. У меня тоже есть кусок.

– Думаешь, местные захотят конфисковать такую безобидную вещицу, как смотровой камень?

– Нет, но я сомневаюсь, что они выше обычного мелкого воровства, и не вижу достойных причин угощать их нашими трофеями, как собак лакомствами. Ты лучше взгляни на другую штучку, она куда симпатичнее, и уж ее-то безвредной не назовешь.

Я откинула крышку коробки. На обивке из пурпурного шелка лежал полупрозрачный предмет, который при других обстоятельствах я бы приняла за игрушечный пистолет или какое-нибудь новомодное украшение, которое надевают с вечерним платьем. Изящный полупрозрачный корпус, украшенный драгоценными камнями, отливал алым.

– Где ты это нашла?

– Среди вещей Босы. У нее под столом – из чего я сделала вывод, что эта побрякушка из любимых.

– Ее не призрачники сделали, – осторожно проговорила я, изучая выражение лица сестры.

– Да, но это столь же редкая вещь… ну, почти. Это волевой пистолет. Восьмое или Девятое Заселение, кажется. Буду откровенна с тобой: я хотела оставить его себе.

– Почему же не оставила?

– Потому что я левша, а волевому пистолету, как выяснилось, для нормальной работы требуется плоть и кровь. Лучше пусть он будет у тебя.

– Очень мило с твоей стороны.

– Это энергетический бластер с самообновляющимся энергетическим ядром. Переменные настройки интенсивности, от неприятного укола до высокой летальности. Мы проверим его позже. Я хочу знать наверняка, что он может вывести из строя разумника, не убивая его.

– Потеряла вкус к убийствам?

– Потеряла вкус к осложнениям. На время. Достань его из коробки. Почувствуй то, чего мне не удастся.

Я достала миниатюрное оружие. У меня маленькие руки, но все равно я едва могла держать рукоять двумя пальцами.

– А почему это называется волевым пистолетом?

Фура улыбнулась:

– Просто осторожнее выбирай цель.

* * *

Через дорогу располагался бар: по лестнице, уводящей вниз от уровня улицы, мы попали в кроличью нору, прорытую далеко в недра скалы, и там обнаружили комнаты, коридоры и уютные уголки, соединенные в геометрию, которая показалась бы весьма загадочной и на трезвую голову – моя была почти трезвой, невзирая на вино мистера Глиммери, – а в противном случае начисто сбила бы с толку.

Там, где мы в конце концов оказались, не было окон, только несколько электрических ламп и какой-то нездорового вида световой плющ, росший на потолке и стенах. В углах работали мерцательники, а один или два робота суетились вокруг столов, убирая мусор. Здесь были клиенты всех мастей, от космоплавателей в вакуумных скафандрах – некоторые выглядели довольно состоятельными – до одуревших и даже отрубившихся пьяниц. Присутствовали даже несколько инопланетян: одни держались особняком – читали газеты или что-то в этом роде, – а другие занимались какими-то хитрыми делами со своими товарищами-обезьянами. У них была собственная выпивка, бокалы сияли ярко-зеленым или синим.

Прозор нашла для нас уютное местечко и даже позаботилась о выпивке. Мы с Фурой втиснулись рядом с ней. Поверх блузки и жилета на Фуре была куртка, но в теплом баре сестра ее сбросила и положила руки на стол; металл брякнул о дерево. Прижавшись к Прозор, я ощутила выпуклость волевого пистолета у себя на груди – он был засунут во внутренний карман жакета.

– Я связалась по трещальнику с Сурт, а потом – с кораблем, – сказала Фура. – Новостей о Страмбли пока нет; впрочем, я их и не жду в ближайшие часы.

Прозор одним взмахом сняла шапку с пива, а потом неторопливо и сосредоточенно лизнула ладонь, словно кошка.

– Что сказал Тиндуф?

– Я говорила только с Паладином. Велела ему не спускать глаз с трещальника и подметалы и следить за тем, чтобы Тиндуф был начеку.

– Ты не упомянула о корабле, который может сюда заявиться? – спросила я.

– О котором нас спрашивал Глиммери? Скорее всего, это полная ерунда.

– Судя по словам Глиммери, – не унималась я, – это может быть уцелевший, второй из тех кораблей, что гнались за нами.

– Это все домыслы, пока мы не получим более конкретную информацию. – Фура глотнула пива. – Не стоит вздрагивать из-за каждой тени. Корабли постоянно обмениваются выстрелами, особенно на Пустотной стороне. И вообще, мы оторвались, когда обогнули поглотитель. У них нет причин тащиться за нами до Колеса Стриззарди, особенно после того, как мы показали клыки.