— А что при чем? — зацепилась она за слово. — Значит, ты признаешь, что ты одинок?

Брим с досадой встряхнул головой и решил начисто сменить тему.

— Нет, — ответил он. — Я ничего не признаю, кроме того, что скоро свалюсь и засну, даже если не доберусь до станции шаттлов. — Он усмехнулся. — Как насчет подбросить меня на озеро Мерсин в твоем блатном глайдере?

— Ладно, шкипер, — сдалась Труссо. — Бросим тему — пока что. Погоди, пока я оплачу счет… и в сортир забегу.

— Я подремлю в вестибюле, — ответил Брим, шутя только отчасти. Его ждала довольно суровая война, и отчаянно нужны были хоть несколько метациклов сна, чтобы к ней подготовиться.

* * *

Было довольно поздно, когда они подъехали к стоянке на некотором расстоянии от передвижной гравиподушки, где проверял свои швартовы шаттл ночной вахты. С озера Мерсин задувал влажный осенний бриз.

Почти все мелкие суда уже отбыли. Нажав на гравитормоз, Надя улыбнулась и открыла дверцу.

— Провожу тебя до корабля, — сказала она. — А то еще уснешь на стоянке. Брим улыбнулся.

— Извини, что не был слишком хорошим спутником по дороге, — сказал он. — Я просто выдохся — физически и умственно.

— Ты всегда хороший спутник, мой экс-шкипер, — сказала она, беря его за руку и направляясь поперек бетонной полосы. — Иногда тебе даже не надо ничего говорить.

— Спасибо, — просто ответил он. Он ее тоже ценил.

На полпути она на миг остановилась, огляделась и затащила Брима в тень большого склада инструментов.

— Насчет десерта, капитан Брим, — сказала она. — Как, все еще интересуешься?

— Десерта? — нахмурился он и тут же улыбнулся, закрыв глаза. — Понимаю. Ты имеешь в виду?..

Глядя ему прямо в глаза, Труссо распахнула плащ. Под ним были только ярко-красные панталончики.

— Ничего себе! — пробормотал Брим. У него часто бывали фантазии по поводу его миниатюрного старпома, которая когда-то — в шутку? — открыла перед ним грудь в полутемном людном баре. Но действительность превзошла его воображение. Она была просто великолепна. Полные груди торчали вверх, как у женщины вдвое моложе, а темные крошечные соски никогда на самом деле не исчезали из его мысленного взора. Торс был у нее несколько коренастый, а ноги, хотя и были, конечно, куда короче, чем у Картье, вполне соответствовали остальным ее размерам — по крайней мере та их часть, что была видна над сапогами с высокими каблуками.

Откинув плащ, Брим обнял ее наготу и поцеловал ее — впервые как женщину. И тут же неодолимое возбуждение овладело всей его душой. Даже дыхание ее пахло страстью, и вкус страсти был на ее языке, который быстро двигался во рту у Брима.

— Надя! — выдохнул он. — Ты великолепна!

— Ты тоже, Вилф Брим, — ответила она, задыхаясь, оттолкнув его на длину рук. — И я хочу, чтобы ты остался в живых, поэтому мы должны закончить эту процедуру как можно быстрее.

Брим кивнул. При всем его возбуждении он понимал, что усталость сморит его в ближайшие мгновения.

— Ты еще меня не тронул, — сказала она, глядя вниз на багрянец панталон.

— Ты их не снимешь для меня? — спросил он. Не говоря ни слова, она нагнулась и сбросила их на лодыжки, а потом перешагнула каждой ногой. И стояла и ждала, разведя плащ, открыв треугольник темного пятна.

— Давай, мой страстный карескриец. Чтобы ты не забыл, что нам с тобой предстоит когда-нибудь свидание в кровати…

Он, мало что соображая, нагнулся, а она взяла его руку и положила ее себе между бедер, и пальцы его сразу погрузились в густое и теплое.

Она ахнула, когда он вдвинул их чуть глубже, потом снова накрыла его губы своими, нежно зондируя языком, и дыхание ее становилось все прерывистей и прерывистей. Вдруг она резко напряглась и оттолкнула его.

— Не надо больше! — выдохнула она, сдвигая ноги и почти бешено двигая лобком. — Не надо, пока не будем вместе по-настоящему.

Слыша, как колотится сердце в ушах, Брим скрипнул зубами, пытаясь как-то совладать с готовой извергнуться страстью.

— Матерь Вселенной святая сладчайшая! — шепнул он, ошеломленный той страстью, которую эта маленькая женщина смогла в нем пробудить.

Потом она запахнула плащ и улыбнулась.

— В следующий раз запомни, Вилф Брим, — сказала она, судорожно глотнув. — Я люблю, чтобы этот период намокания был куда дольше. Страсть — это старое логийское, которое надо смаковать, а не глотать залпом.

— Я запомню, — сказал Брим.

— Я тебе верю, шкипер, — ответила она. Потом повернулась и клюнула его в щеку. — Теперь, просто чтобы знать наверное, что мы когда-нибудь поразвлечемся, я тебе предлагаю шагать прямо к шаттлу.

Она подтолкнула его вперед и шепнула:

— Когда-нибудь на днях, шкипер…

Он послал ей воздушный поцелуй через широкую полосу.

— Когда-нибудь на днях, старпом, — шепнул он в ответ.

Если он проживет так долго…

Как Брим нашел дорогу, уже добравшись до Порта 30, он никогда потом не мог вспомнить. Но перед рассветной вахтой он резко проснулся в собственной койке под вой тревожных сирен. На ходу спросонья натягивая боевой скафандр, он побежал к причальной трубе. Механики эскадрильи 610, работая круглые сутки, смогли сдержать свое обещание и как-то подготовить к вылету восемь «Звездных Огней», в том числе один для Брима — старый потрепанный Р-6495.

Он влетел на борт сразу вслед за Барбюсом. Остальная команда усталых донельзя звездолетчиков затащилась на борт почти вплотную за ними, и им удалось отвести корабль на приличное расстояние от спутника, когда начались налеты этого дня. Брим еще заглатывал первую дымящуюся чашку кф'кесса, выводя корабль на позицию для перехвата.

Первая стычка с облачниками случилась примерно в восемнадцати тысячах кленетов от Триады — тридцать желтых «Горн-Хоффов» 262Е шли на скорости существенно ниже световой и примерно на одной высоте. Когда облачники развернулись им навстречу, Брим велел своим кораблям выстроиться кильватерной колонной и повернул на перехват. Опустив нос своего корабля, он почти ощутил, как рулевой передового облачника толкнул ручки управления, наводя разлагатели. В следующий момент Брим резко подал назад и вывел своих семерых обстрелянных ветеранов над облачниками в крутом повороте влево с подъемом. Горман дал залп по ведущему «Горн-Хоффу», и того немедленно развернуло на пол-оборота — точно в зону поражения «Д-7192» Макиры Кристобол, летевшей слева от Брима. Ее канонирам пришлось стрелять на пределе поворота орудия, но они справились. Уголком глаза Брим успел заметить, как большой «Горн-Хофф» выбросил багровый язык радиационного пожара и скрылся с глаз.

Прошло всего несколько циклов бешеной схватки, и облачники обратились в бегство в направлении Эффервика. Но вскоре начали поступать доклады, что Порт 30 снова под атакой. Брим был слишком далеко, чтобы поспешить на помощь, и ему оставалось только бессильно слушать доклады о разрушениях.