Этой ночью — по времени Авалона — город был намеренно подожжен (среди многих других объектов в системе Триады). На космопорт совершили налет шестьдесят восемь тяжелых рейдеров с мощным прикрытием, вызвав значительные разрушения на большой площади. Когда усталый Брим поставил свой «Звездный» в ремонтный док — в него пришлось пять попаданий в бешеной схватке с пятью «Горн-Хоффами» 262, — он увидел горящие внизу обширные пожары, но по сравнению с предыдущими налетами атака была гораздо менее опустошительной и снова была выполнена спустя рукава. Когда облачники исчезли с дисплеев БКАЕВ, Брим забрался в койку с нехорошими предчувствиями, не в силах избавиться от убеждения, что такие странные налеты — вовсе не самое страшное, на что способна военная машина Трианского. Облачники просто обозначали свое участие в войне, а тем временем готовили что-то куда более зловредное.

* * *

Согласно сводке следующего утра, бои предыдущего дня стоили Империи двадцати трех кораблей, но Лига потеряла тридцать пять. В распоряжении Сил Обороны имелось 694 действующих корабля — на два больше, чем на начало дня перед боями. Как сказал Онрад еще раньше, имперцы действовали наилучшим образом, несмотря на хронический стресс и усталость.

Но хорошие новости были — по крайней мере для Брима — заслонены сообщениями о падении Орду. Он стиснул зубы, представляя себе парад самодовольных солдат с Торонда по древним улицам. А после парада… Его передернуло при этой мысли, и он возблагодарил Вселенную за то, что Реддисма и его будущий ребенок в безопасности на Аталанте — настолько, конечно, в безопасности, насколько это возможно при той войне, которую несли облачники всей галактике…

В течение следующих нескольких метациклов напор облачников на Авалон постепенно стихал и вскоре совсем прекратился. После двух полных метациклов, в течение которых корабли Лиги так и не появились на дисплеях БКАЕВ, всем имперским истребителям был дан приказ вернуться на свои базы. И снова Брим поймал себя на размышлениях о том, что же задумали облачники. Не надо быть специалистом по гипердвигателям, чтобы понять: если облачники будут достаточно долго бить по базам, они вскоре выведут Силы Обороны из игры — просто потому, что им неоткуда будет действовать, баз не останется. А после падения столицы Флюванны к этой работе могут скоро добавиться целые флоты облачников. Даже самому медленному из крейсеров на этот путь понадобится не больше семи-восьми дней.

Но на той стороне Эффервикской Пустоши ничего вроде бы не прекращалось — кроме самих налетов. Имперские разведывательные корабли докладывали, что оккупированный Эффервик кипит как улей — бешеным темпом во всем обширном доминионе готовили более шестисот рейдеров и более шестисот пятидесяти истребителей прикрытия.

В полуденном бюллетене было процитировано сообщение содескийской разведки о том, что все больше перехватывается боевых приказов, направляемых Эффервикским эскадрильям. Многие из них начинались так: «Вечером двенадцатого нонада Космический Флот Лиги нанесет удар по цели Логе». Медведи не знали, что именно значит «Логе», но предполагали, что так назван Авалон.

Имперцы с этим согласились. И Брим тоже. Вот, значит, что отрабатывает Гот Оргот…

* * *

Под вечер того же дня Негрол Трианский и Роган Ла-Карн забили все КА'ППА-каналы на полметацикла объявлениями о «совместной» победе над Флюванной. Что даже важнее, в то же самое время — Брим подумал: случайно или намеренно? — над городом Авалоном появились первые волны из ста пятидесяти примерно кораблей, заставшие многие эскадрильи защитников врасплох. За ними по пятам прибыли еще 150 кораблей, медленно — почти величественно — кружась над столицей безупречным строем. И потом обрушились на город в яростных атаках.

На поверхности встали огромные фонтаны чудовищных взрывов. Корабли облачников нагло шли параллельными колоннами на расстоянии двух-трех кленетов. Колонны состояли из линкоров «Тродлер» и «Крайссель» под тесным прикрытием многих ГХ-270А. Прогремев над городом, они заложили вираж и пролетели над космической гаванью на озере Мерсин. Через мгновение на обширную зону гравибассейнов и прилегающие улицы обрушился убийственный огонь разлагателей. Теперь облачники стремились к уничтожению целей не формально, как в предыдущие дни, а со своей былой целеустремленностью. Более того, снайперская точность, которую обеспечивали им кристаллы, имела опустошительные последствия. Брим, преследуя один из «Тродлеров ТР-215» почти до самой поверхности, увидел, как горит целый пригород. К концу дня огромное облако дыма — хорошо заметное с орбиты — покрыло почти всю зону космопорта, черное на краях и озаренное языками пламени снизу. По мере того как терминатор сдвигался в сторону вращения планеты, облако превратилось в сплошную завесу, освещенную снизу бушующими пожарами.

* * *

Вскоре после наступления темноты Брим на высоте почти полмиллиона иралов выходил из боя на малой высоте (в котором они с Горманом завалили «Горн-Хофф» 262), когда увидел эскадрилью «Непокорных», летящих строем по три, но без арьергарда. Он примкнул к ним — и почти сразу понял всю истину старого правила: «хуже нету, как драться против света». Он пошел зигзагом из стороны в сторону, изо всех сил всматриваясь в дисплей кормового обзора, когда со стороны слепящей Триады — и точно за кормой — засверкали вспышки разлагателя, бьющего в его левый понтон.

Голосовую связь заполнили возгласы боли и удивления. Брим стиснул зубы и резко ушел в штопор, одновременно приказав связисту Норгейту предупредить «Непокорных» по КА'ППА-связи. Стряхнув, по всей видимости, нападающих у себя с хвоста, он вызвал контроль повреждений и снова начал набор высоты. Но не успел еще шеф Кондрашен доложить оценку повреждений, из понтона снова вырвалось пламя, и система поддержки среды мостика испустила клубы мерзко пахнущего дыма — все логические схемы сгорели.

Приказав активировать спасательные пузыри, Брим велел команде быть готовой покинуть корабль и взял курс на Порт 48, имевший хорошие ремонтные мастерские. Но вскоре понял, что и туда ему не добраться — при работе гравитационных двигателей на всей тяге он продолжал неуклонно терять высоту. А при попытке даже очень плавного поворота в корпусе начиналась угрожающая вибрация, превращающая навигационную систему в бесполезный мусор. Оставался единственный выбор — либо приказать команде уходить в спасательных пузырях, что на такой низкой высоте было крайне рискованно, либо пытаться сесть на озеро Мерсин — оно блестело внизу в отсветах пожаров. Радио больше не помогало — как и КАППА-связь, оно издавало только какофонию треска и свиста. Он прикусил губу, готовясь сотворить чудо — посадить корабль на озеро, не потеряв больше жизней, чем уже потеряно.

Брим сбросил мощность на гравитаторах, и вибрация постепенно уменьшилась. Были отчетливо слышны дополнительные выхлопы где-то возле поворотного двигателя, хотя группа контроля повреждений еще об этом не сообщила. За гиперэкранами восходил один из спутников Авалона, глядя на пригородный ландшафт, окутанный дымом пожара. Почему-то Брим вспомнил Еву Картье — уцелела ли она в битвах этого дня? Как было бы хорошо утешиться с этой нежной красавицей, с которой у него так много общего! Его охватило безумное и отчаянное желание прижаться щекой к ее груди…