Он скинул со стола доску с сэндвичами, а ветчина и сыр отъехали на противоположную сторону, чудом не упав, и усадил её на край. Мия схватилась за его широкие плечи, боясь упасть, а он тем временем полностью лишил её одежды. Рик вошел в неё одним резким движением, даже грубым, но после задвигался плавно, уткнувшись в основание шеи, крепко прижимая к себе своими ручищами, а она стонала от каждого толчка. В такой позе она быстро ощутила боль в пояснице и, отстранившись от него, легла на столешницу, наблюдая, как он полностью одетый, со слегка взлохмаченной прической входит в неё, держа за широко разведенные бедра. Только от самой этой картины она с легкостью могла кончить, не то, что от ощущений, которые он вызывал в ней своими действиями. Спустя несколько толчков в такой позе она взорвалась. А после, когда она пришла в себя, они продолжили заниматься этим, только в этот раз он поднял её на руки и продолжил брать уже на весу, и Мия кончила второй раз, запачкав ему брюки. Но в отличие от неё, ему так и не удалось финишировать. Они просто прекратили в момент, когда ей уже начало натирать, и Мия не знала огорчаться этому или радоваться. Ведь этот спонтанный и определенно жаркий секс был без предохранения, а ей не хотелось вновь принимать аварийную контрацепцию и трястись до следующих месячных. Но такое происходило уже не первый раз, что поселило в ней мысль о том, что, возможно, близость с ней не доставляет ему достаточного удовольствия. Она отправилась в душ, а он остался на кухне, убирать бардак, устроенный ими во время этой спонтанной страсти.

В воспоминания о их последней близости ворвались неприятные мысли о произошедшем между ней и Беном, перекрывая их, заставив девушку сжаться, а ее руки затрястись. Тот факт, что она переспала с Беном на их с Риком ложе, просто убивал. Мия чувствовала себя так, словно оскорбила его память. А признание Бена перевернуло её мир и окончательно лишило твёрдой почвы, подвесив словно в невесомости. Мия не знала, как жить в новой действительности, более того, она не хотела её принимать. Не хотела принимать тот факт, что всё это время Бен любил её далеко не как сестру. Не хотела принимать тот факт, что между ними была близость. Ведь эта близость отняла у неё брата, точнее иллюзию, что у неё есть брат. Теперь, зная всю правду, она предпочла бы жить с этой иллюзией, ведь на ней держался её хрупкий мир, а теперь она не знала, как дальше быть и вести себя с ним. Как разговаривать, хотя бы начать разговор, как смотреть на него, при этом не трясясь в приступе паники. Девушка понимала, что ничего в её жизни уже не будет, как прежде, а впереди была пугающая неизвестность, где у неё не было никого, кто поддержал бы её и дал бы сил и добрый совет. У неё нет семьи. Нет тех людей, к которым она может прийти сейчас, в минуту отчаяния, и поделиться своими переживаниями.

Эйлин — единственная, кого она считала семьей. Но её, благороднейшую из людей, вырастившую Мию и относившуюся к ней, как к родной, если не хватит удар, то точно оттолкнет её откровенность. Эйлин не поймёт. Господи, да она сама ничего не понимала! Не понимала, как оказалась центром любовного треугольника между братьями в приемной семье.

Семья — это люди, к которым ты спокойно можешь прийти за утешением. Которым ты можешь, не боясь, поведать свои страхи. А это значит, что у неё больше нет семьи. И эта иллюзия рассыпалась в прах. Вопрос только, когда конкретно? Когда она поцеловала Рика в своё восемнадцатилетие или когда переспала с его братом, который оказывается давно любил её? Так или иначе она сама виновата в этом. Судьба послала ей прекрасную семью, которая вырастила её. А она всё испортила. Но с другой стороны, разве виновата она в своих чувствах к Рику? Она искренне любила его и, как обыкновенная смертная, хотела быть рядом с любимым. Неужели она многого хотела? А Бен…

Мия поджала губы. Бен. Что же она чувствует к нему? Сейчас и тогда, до того, как его тайна раскрылась. Она видела в нём Рика? Да, это вполне логичное объяснение. А то, что он был рядом и так относился к ней, теперь она знает причину, всё это привело к тому, к чему привело. Но сердце девушки не соглашалось с её размышлениями. Не совсем соглашалось.

Может быть внезапная утрата и скорбь стали причиной, по которой она обратила на Бена внимание, как на мужчину, заставляя её сравнивать его с покойным. Но то, что она чувствовала, находясь рядом с ним, в его объятьях, никак не связано с Риком. Они ведь разные. С Риком она чувствовала себя, как Белль из диснеевского мультика. Окруженная роскошью и любовью ласкового Зверя, который в любой момент мог показать истинную сущность и одним взглядом заставить смотрящих на неё мужчин бледнеть. Тот, кто грозился оторвать головы её одноклассникам, проболтайся те о её унижении вне стен их дома. И она знала, что Рик тогда подразумевал каждое произнесенное им слово. С Беном же она чувствовала себя… на своём месте. Чувствовала себя в безопасности, но не как с Риком, то было другое чувство. Словно… Словно она вернулась домой. Она чувствовала себя целой. Самой собой. А с Риком приходилось всегда подстраиваться. Подстраиваться и жертвовать. Подстраиваться под его окружение и график. Привычки. Надевать маску серьезности и достоинства, стоя на высоченных каблуках в не самом удобном, но, несомненно, роскошном платье, на корпоративных вечерах, взвешивая каждое слово, прежде чем его произнести. Жертвовать учебой в престижном учебном заведении, ради того, чтобы быть рядом. Жертвовать своим временем и общением с однокурсниками.

Размышляя об этом всём, она сама того не замечая, сбавила шаг, пока не остановилась посреди улицы. Торопящиеся прохожие быстро обходили её, задевая плечами и бросая злые, полные недоумения взгляды. Но Мие было всё равно. Внутри неё на несколько секунд наступил мир. Словно искра света, озарившая на мгновение кромешную тьму, дала ей на миг уверенность, что всё будет хорошо. Что мрачные времена пройдут, как затмение, и в жизнь вновь вернется свет и счастье.

Но это был лишь короткий миг. Потому что скорбь и тяжелое чувство стыда и вины вновь