накрыли её. Ведь Рик всё еще мертв, она всё еще сожалеет о произошедшем с Беном. И всё еще не знает, как быть с ним дальше. Единственное, что она знала, что она не готова к отношениям. Вообще ни к каким, даже не будь Бен братом Рика. Ей нужно время, чтобы отойти от всего этого, разобраться окончательно в себе самой. Она не может дать Бену то, что он хочет. И с её стороны будет нечестно и очень жестоко просить его подождать. Бедный. Он так долго скрывал свои чувства. Наверное, страшно страдал, когда понял, что она с Риком. Не наверное, а точно. Его слова отлично передали его боль:

«…теперь говоришь, что это было в пьяном угаре, раня меня в самое сердце…»

«…в тот момент ты думала, что я — это он? Ответь!»

Его голос в её голове заставил её болезненно зажмуриться.

Кто-то сильно толкнул её плечом, и она чуть не потеряла равновесие. Мия огляделась по сторонам, пытаясь понять, где она. Потерянная, она ушла довольно далеко от дома, оставив свою машину на парковке. Телефон Мии зазвонил, отчего всё внутри девушки подпрыгнуло. Сердце ускорило ритм, желудок сжался, а по телу прошлись противные мурашки. Дрожащей рукой она вытащила телефон из сумки. Но, когда она увидела имя звонившего, паническая атака отступила, оставляя неприятный след в виде вспотевших ладоней и мокрой спины.

Эдриан Прайс. Только его ей сейчас недоставало. Мия не стала церемониться и сразу перевела его звонок на голосовую почту. Пусть скажет всё, что ему надо, а потом, когда у неё будет желание и силы, она послушает.

Спустя несколько минут она проверила телефон, тот оповещал её, что у неё есть два непрослушанных голосовых сообщения. Она боялась слушать первое. Боялась того, что Бен может сказать ей. Или, наоборот, не сказать ничего. Он звонил ей вчера и сегодня, но она не взяла трубку. Вчера страшно мутило: сначала похмелье, а после побочные эффекты экстренной контрацепции. А еще она боялась. Честно, боялась. Боялась услышать его голос и слова, что он может произнести. Она ведь совсем не знала, что говорить и, что думать. Всё произошло слишком внезапно. Это признание. Да и вообще всё, что произошло между ними за последние два дня, как лавина, которая смела привычную действительность, накрыв с головой. И вот теперь она, словно спасшийся в горах альпинист или лыжник, выбравшись наружу, созерцает разрушение, не представляя с чего начать. Любая мысль о необходимости встречи вызывала панику. Но и оставлять всё вот так тоже было нельзя. И эта мысль причиняла страдания, ощущаемые физически в виде трясущихся рук и ускоренного сердцебиения. Опять неумолимая жизнь заставляет её действовать, когда ей просто необходим отдых. Отдых от всего и вся. Отдых от тяжелых губительных мыслей. Её душе это было необходимо. Но жизнь безжалостно продолжает нести её бешенным течением, заставляя плыть через силу. Конечно, можно было подождать, когда всё устаканится и эмоции утихнут. Только, когда это наступит и наступит ли?

Мия протяжно выдохнула. Она не знала, что делать. Ощущения советовали спрятаться, и пусть всё идет само собой без её вмешательства. Дать судьбе править, бездействуя. Она и так правит, не обращая внимания на её копошение. Что бы Мия не предприняла в своей жизни, все равно всё катится в бездну. Судьба забрала у неё Рика, несмотря на её любовь к нему. Она забрала у него жизнь, не считаясь с его планами. С их общими планами. А совесть, наоборот, призывала её к действиям. Ко встрече, которой Мия боялась. Нужно закрыть этот вопрос перед отъездом Бена. Но проблема в том, что она понятия не имела, что сказать и как начать этот разговор.

Она видела в его глазах, как больно ранила его, предложив сделать вид, что ничего не произошло. Своим легкомысленным поведением она дала ему надежду, которую он, возможно, уже перестал ждать, а после отняла её у него, растоптав. Не нужно было им пить. Не нужно было оставаться под одной крышей спать. Ничего бы этого не произошло, и сейчас всё было бы нормально. Насколько это может быть в нынешние времена. Мия горько пожалела, что у неё нет собственной машины времени, чтобы можно было вернуться, исправить всё и вернуть себе привычную зону комфорта и покой.

В желудке болезненно потянуло и заурчало, напоминая ей, что она не ела более суток, а нос мгновенно уловил пленительный запах еды. Девушка решила сначала как следует поесть, а уже потом действовать и направилась в сторону аромата, от которого рот наполнялся слюной. В нескольких футах от своего нынешнего местоположения она обнаружила закусочную с прилавком, за которым средних лет мужчина жарил глазунью пожилому старичку, читающему газету.

Мия заказала себе болтушку с беконом и гренками, а затем принялась жадно поглощать еду, вызывая пораженные взгляды повара и других посетителей, которые в основном брали еду на вынос. А она просто не могла остановиться. Этот уличный «джанк» показался ей самым вкусным блюдом, что она ела в жизни. Девушка замерла с полным ртом — впервые со смерти Рика она наслаждается пищей. Сердце словно сжала невидимая рука вины. В этот самый момент ей стало жутко совестно. Рик лежит в холодной земле в Мэдисоне, а она тут распутничает не с кем-то, а с его родным братом на их бывшем ложе, а теперь наслаждается яичницей с беконом! Аппетит тут же пропал, но она все-таки проглотила то, что уже было во рту, не пережевывая. Пища медленно опустилась вниз по пищеводу тяжелым комом, причиняя боль, которая не отпустила даже после нескольких глотков воды.

Мия вновь достала из кармана телефон, открывая список голосовых и глядя на имя контакта «Бен». Ей было страшно прослушать простое сообщение. Когда она успела стать такой трусихой? Не боялась же она на следующий день после первой ночи с Риком смотреть тому в глаза за завтраком, при её полном отсутствии опыта.

Она покинула его спальню в начале шестого утра, вздрагивая от каждого скрипа половицы. После этого она не смогла уснуть и к завтраку спустилась, нанеся макияж, чтобы скрыть темные круги под глазами. Когда она спустилась, Рика еще не было, а Эйлин провела с ней воспитательную беседу, в которой больше уверяла, что поведение Рика было неприемлемым, и она ни в коем случае не поддерживает и