другое, они не станут возить письма явившегося неизвестно откуда Князя-под-горой. Посылать Нарику глупо, девочка не доедет до Рошаны, остановить ее может любой ополченец или разбойник. Пусть лучше перепишет второе письмо. Кто еще? А вот кто – перворожденный змей! Снаружи раздался человеческий крик, шорох чешуи, и в окне появилась синяя усатая голова.

–  Я помогу тебе, твоя княжеская светлость.

Но не в обиде ли змей за двухсотлетнюю задержку с появлением на свет?

–  Нет, я спал и ничего не знал, – проревел змей. Ну и на том спасибо.

–  Как тебя звать?

– Не знаю, меня никто никак не звал.

Змей свернулся кольцом, синяя чешуя сверкнула на солнце голубым отблеском. На что-то это похоже… Дарион вытянул из-под рубашки голубой камень. Он был ярче и светлее, но блеск был тот же. На финнибиане такой камень называется дирт, в Кортоле еще двести лет назад эти камни так называли. Для змея подходяще, только…

– А ты мужчина или женщина? Родить кого-нибудь можешь?

– Не знаю, я один.

– Ну ладно, со временем выяснится, а пока будем звать тебя Дирт, как камень. Согласен?

Змей вытаращил желтые глаза и помигал ими.

– Согласен, твоя княжеская светлость.

Ну что же он такой вежливый? Впрочем, пусть проявляет уважение, а там, глядишь, и люди проявят.

– А сейчас отнеси письма в Рошану, в королевский дворец…

Как бы ему объяснить, чтобы понял? Может быть, мысленно? Дарион представил себе путь в Рошану таким, каким помнил его, и вскоре синие крылья вознесли в небо змея, спрятавшего в своей вместительной пасти два прошения государственной важности. До чего все-таки дожил Дарион Нагорно-Рошаельский! Никому, кроме деревенской девчонки и крылатого чудища, не может доверять! Впрочем, он и двести лет назад доверял не многим. А теперь – за дело! Если правящий князь Нагорного Рошаеля не желает заниматься делами, то ими займется Князь-под-горой! Надо же в конце концов оправдывать ожидания! За следующий час он просмотрел вполне приличные и без следов подчисток и подделок расходные книги, сам распорядился насчет денег семьям погибших и нашел две сотни рошанских и сотню сегдетских золотых в стенном тайнике, который помнил еще со времен своего детства. На хозяйство Нагорной крепости этого хватить не могло, но на сегодняшний день было довольно, и пора было заниматься Громовой горой – чего от нее ожидать сегодня, завтра и в будущем. Это даже важнее, чем выяснить, кто будет править Пилеем после княгини Лидоры.

А для мыследея-исследователя то, что произошло вчера на Громовой, это единственная возможность изучить место исхода сразу после выхода перворожденного. Таких исходов не было, если судить по преданиям и легендам разных народов, самое меньшее, полторы тысячи лет. От чего зависит исход перворожденных, как они живут под землей до выхода – ничего этого наука двести лет назад не знала и, похоже, до сих пор не знает. Какая сила помогает мыследеянию на Громовой горе? И не она ли дает Нагорному Рошаелю его прославленное плодородие и изобилие? И почему под ней можно окаменеть и проспать в камне двести лет? А что такое голубые камни? Почему они усиливают мысленную силу? И где сильнее становится мыследеяние – на поверхности горы или в ее недрах? Может быть, и это станет ясно в подземном жилье перворожденных? Сколько вопросов, а ответы на них только там, в темном, залитом живым огнем, ходе! В общем, надо идти и изучать то место под горой, откуда вчера утром вышел Дирт. Дарион вышел во двор крепости.

– Сотник Рейт!

– Здесь!

– Я иду под Громовую гору, найди двух добровольцев!

Сотник задумался. Дело понятное, Громовой горы после вчерашнего все боятся, но в таком настроении брать с собой помощника нельзя.

– Я пойду! – крикнул звонкий, легкий голос. –Я умею лечить, я знаю горы, я могу помочь!

Тьма преисподняя, Нарика! Он оставил ее в караулке, а она уже рядом – руки в чернилах, косы растрепаны, кудрявые прядки волос свисают вдоль щек. Но лазить под горами – не ее дело, такая девушка должна ждать, когда вернется ее избранник, а Князь-под-горой должен спасать себя сам. Но с другой стороны, у него нет никого, кому он верил бы так, как этой девочке, а она уже побывала с ним и на горе, и на спине змея.

– Хорошо!

– Я пойду! Меня зовут рядовой Диго! Вот ящера отведу, и хоть сейчас! – всунулся между ними вчерашний бойкий парнишка с огромным ящером в поводу. Рейт повернулся с недовольным видом.

– Ладно! Но чтобы приказы выполнять с полуслова!

– Я тоже иду, потому что девушка тут не в счет, – солидно добавил сотник Рейт. Ну, если сам додумался, пусть идет.

– Рейт, будь при оружии, возьми лопату побольше и мешок домовики. Диго, неси двух светляков!

– Будет сделано, Князь-под-горой!

Через час они шли по золотистому, залитому застывающим живым огнем. На пожухшей траве лежала золотистая кора, в ямах живой огонь еще прилипал к подошвам. Река огибала длинные языки застывшего живого огня там, где они прорвались вперед. По этим застывшим языкам можно было идти, но корка иногда потрескивала, и ноги проваливались в вязкую глубину, еще хранящую тепло извержения.

Дарион поковырял носком сапога жесткую кору на поверхности, потом потрогал пальцем вязкую жидкость в глубине ямки. Живой огонь потянулся за пальцем длинной ниткой. Дарион попытался отрезать его ножом, но зловредное вещество только прилипло к лезвию. Светляк на плече завозился, будто пытаясь отстраниться, наверное, ему не нравился запах, живой огонь пах чем-то горьким и пыльным, как придорожные травы, но более резко. Что теперь делать с этой грязью? Может быть, хоть он и называется живым огнем, его можно сбросить мысленной силой повелителя вещей? Мыслесила сработала легко и быстро, нитка свернулась в мягкий комок, отлетела шага на два и шлепнулась на желтую кору. Кстати, мыслесила работает намного лучше, чем в крепости, а змея Дирта сейчас на горе нет. Вот ответ на один вопрос – дело не в змее, а только в горе. Надо идти дальше.

Дарион первым подошел к черному провалу в склоне горы. Проход напоминал ходы, которые проделывают в земле черви, но был в человеческий рост высотой и выглядел жутковато. Такой он и должен быть, если из него вылетел такой громадный перворожденный! Но если змей прожил там несколько столетий, то жить там можно, а значит, можно и сейчас уцелеть. Придерживая меч на боку и светляка на плече, Дарион решительно двинулся в проход.

Черные тени метались по неровным стенам, живой огонь тускло желтел под ногами.