— Да, сэр.

— Не отходи от нее. Я поеду в Прескот за доктором и скоро вернусь.

Служанка кивнула.

Макс наклонился к Оливии и провел губами по мочке уха.

— Я скоро вернусь, любимая.

Схватив плащ, он сбежал вниз по лестнице, открыл входную дверь и увидел, что его лошадь бредет по дорожке. Бедное животное устало после долгого пути и нуждалось в отдыхе, но это придется отложить.

В Прескоте Макс первым делом заехал на постоялый двор, где по вечерам, как выяснилось, собирались пропустить рюмку-другую местные жители. Когда он вошел в таверну, все посетители повернули к нему головы.

— Мне нужен врач, — громко объявил Макс. — Кто-нибудь может помочь мне найти его?

Человек за стойкой оглядел присутствующих, но никто не откликнулся на вопрос Макса. Но тут к нему поспешил хозяин постоялого двора.

— Ваша светлость, — воскликнул он. Услышав титул Макса, посетители начали переглядываться. — Чем я могу вам помочь?

— Одна леди слегла с малярией…

— Малярией? — переспросил удивленно хозяин, будто никогда раньше не слышал этого слова. А может, действительно не слышал.

— Ей немедленно нужен врач, — добавил Макс.

Хозяин задумался.

— У нас есть доктор, сэр, но боюсь, что он уехал в Ливерпуль навестить свою семью…

— У вас всего один доктор?

— Да, сэр. Понимаете, Прескот не очень большой город.

— Мне нужен человек, с которым я мог бы послать сообщение в Ливерпуль. Самое позднее к полуночи мне нужен самый лучший доктор в Ливерпуле.

Все молчали до тех пор, пока Макс не достал из внутреннего кармана кошелек и начал высыпать монеты на стоявший рядом пустой стол. Краем глаза он увидел, что люди начали вставать и окружать его.

— Я могу сделать это, сэр, — услышал он рядом с собой голос и посмотрел на говорившего оценивающим взглядом. Это был крепыш с круглым лицом и честными глазами.

— Как вас зовут?

— Пиблс, сэр. Уот Пиблс.

— Очень хорошо, мистер Пиблс, — сказал Макс, указав на стул напротив себя. — Прошу садиться.

Пиблс сел. Макс тоже сел, хотя он предпочел бы помчаться обратно к Оливии. К ним подошла официантка, и Макс, заказав для Пиблса кружку эля, стал его инструктировать.

— Когда вы найдете врача, скажите ему, что леди страдает малярией и что он должен взять с собой… — Он надеялся, что правильно запомнил название лекарства. — Хинин.

— Хинин, — повторил Пиблс.

— Вы запомните?

— Да, сэр.

Макс поверил ему, но все же попросил перо и чернила и на всякий случай написал название на листке бумаги, приписав несколько слов для врача. Макс еще ни разу не воспользовался своим титулом, но знал, что это заставляет людей двигаться быстрее, чем обычно, и подписал письмо своим полным титулом.

Вручая Пиблсу письмо, он произнес:

— Передай врачу, что за ним послал герцог Уэйкфилд и что он щедро вознаградит его, если он вылечит леди.

— Да, сэр. Я передам, сэр.

— Хорошо.

Макс объяснил Пиблсу, где находится дом Харпера, заплатил ему большую часть денег, пообещав заплатить остаток по его возвращении до полуночи.

Макс и Пиблс вместе направились к конюшне. Макс хотел взглянуть на лошадь Пиблса, чтобы убедиться, что она выдержит ночную скачку.

— Это молодой жеребец, — уверил его Пиблс. — Сильный и резвый. Я вернулся в Прескот вчера вечером, поэтому у него был целый день отдыха.

Макс оглядел жеребца и решил, что он способен проделать путь гораздо быстрее, чем его измотанная лошадь.

Он поговорил с главным конюхом о поездке Пиблса, оставил отдыхать свою уставшую лошадь в конюшне и взял напрокат другую, чтобы вернуться в дом Харпера.

Было уже совсем темно, и хотя Макс захватил с собой фонарь, он передвигался медленнее, чем ему хотелось, тем более что после прошедших в последние месяцы зимних бурь дорога была ухабистой, но лошадь, будто чуя его беспокойство, скакала довольно резво.

Уже через несколько минут он прибыл домой. За домом была небольшая конюшня, где он оставил лошадь, расседлав ее, а сам бегом бросился в дом, перепрыгивая через две ступени.

В доме было темно, но под дверью спальни, где он оставил Оливию, была видна полоска света. Сделав глубокий вдох, он толкнул дверь.

Служанка, сидевшая в кресле возле кровати, вздрогнула от неожиданности.

— О, сэр, это вы!

Но он смотрел лишь на неподвижную фигуру Оливии.

— Она просыпалась? — тихо спросил Макс.

— Нет, сэр. Она крепко спит. У нее все еще жар, но она начала дрожать, будто от холода.

Оливия лежала на боку, подтянув колени к груди. Служанка сняла с нее верхнюю одежду, и сейчас на ней была только сорочка. В комнате было тепло, но голая рука Оливии была вся в мурашках.

Макс ничего не знал ни про болезни, ни про то, как их лечить. Кроме нескольких простуд, он никогда в жизни ничем не болел. Но, глядя на Оливию, Максу казалось, что она отчаянно хочет согреться.

— Сходи вниз и поищи кирпич, который можно было бы нагреть. И посмотри, какая в доме есть еда. Если есть бульон или что-то такое, что можно было бы разогреть и накормить ее, займись этим. Если ничего нет, принеси вина или бренди. — Только сейчас Макс сообразил, что ему следовало приказать, чтобы прислали еду из Прескота, а здесь у них нет кухарки, а служанка вряд ли умеет готовить.

— Да, сэр. — Взяв свечу, Кора направилась к двери.

— Спасибо, — сказал он ей вслед.

Макс подошел к Оливии. Дрожь заметно усилилась.

Он разделся и, оставшись в одних брюках, лег в постель и прижал Оливию к себе.

Вот так, любимая. Сейчас я тебя согрею. — Она, по-видимому, немного расслабилась в его объятиях и пробормотала что-то невнятное. Макс отвел волосы с ее лица, чувствуя, какая у нее горячая и сухая кожа.

«Не умирай, Оливия. Пожалуйста, не умирай». Он зарылся лицом в ее волосы и закрыл глаза.

Макс ненавидел это чувство беспомощности, ужаса. Неужели она не проснется?

Где этот чертов доктор?

Должно пройти еще несколько часов, не менее. Остается лишь ждать… и надеяться, что ей не станет хуже.

Все тело Оливии болело, ее бросало то в жар, то в холод.

«Жарко», — решила она и попыталась сбросить ногами покрывавшее ее тяжелое одеяло и еще что-то твердое — кирпич? — что жгло ей ступни.

— Оливия? — Голос возле уха был успокаивающим… и мужским.

Не просыпаясь, Оливия попыталась улыбнуться.