— Если он даже про терпение понимает, то он ещё круче, чем я про него думала. Там и правда так — она ж реально от каждого прикосновения дрожит, как овечий хвостик, и это уже рефлекс. Наверное, монсеньор по танцам это понял.

— В общем, он меня обнадёжил.

— Знаешь, если ты такие вещи смог обсудить, то вопрос удовольствия от работы тем более обсуди. Уж наверное у монсеньора есть ответ на такой вопрос.

— Так, что тут у нас? Октавио, ты опять вертелся и сбил все электроды? — это медсестра Виктория пришла отключать больного от аппарата.

— Нет, он лежал смирно, — улыбнулась Кьяра. — Ладно, я пошла. Прислать тебе что-нибудь?

— У меня всё есть, не поверишь.

— Человек, у которого есть всё, должен быть счастлив. Займись! — она помахала ему рукой и отправилась дальше.

Дома оказалось пусто — Франческа успела куда-то уйти, а Джованнина исчезла ещё вчера, когда закончились посиделки, и пока не вернулась. Значит, можно включить музыку погромче и сесть делать задание, которое нужно к понедельнику, а ближе к обеду ехать в больницу матушки донны Доменики, которая тоже донна Доменика.

Октавио добрался до своей палаты — осторожно, медленно, не отходя далеко от стены. Донна Доменика накануне что-то делала с его головой, держала руками, перебирала по лбу и вискам холодными подушечками пальцев и говорила, что должно стать легче. Стало, но пока ещё не совсем. Неужели он теперь до конца жизни будет бочком сползать с кровати, как старый дед? Стоило неосторожно подняться — и всё снова! Он открыл дверь в палату… и обомлел.

На стуле возле кровати сидела Франческа.

— Привет, — выдохнул он. — Ты… как здесь оказалась?

— Привет, — она всегда была серьёзной. — Я подумала, что нужно тебя навестить.

— Но ты, наверное, занята?

— Нет. Да и ты, помнится, не жалел времени, когда решал мои проблемы. Кстати, ты до постели сам дойдёшь или помочь?

— Конечно, дойду, — вот ещё, это он должен ей помогать!

Дошёл и сел. Не лежать же!

— Ты бы лёг, что ли. Мне доктор говорил, что чем больше повреждённые места находятся в покое, тем быстрее придут в норму. Я придумала себе неплохой вариант — полусидя, с подушками под спиной и ещё одну на колени, под ноутбук. А ты куда кладёшь ноутбук?

— Да у меня его нет, — пожал он плечами. — Если играть — то я хожу к кому-нибудь или у нас есть специальная комната с компами, чтобы тусить и играть, ты там была, наверное.

— У вас — это в службе безопасности?

— Ну да.

— Нет, я была только в техподдержке.

— А здесь я просто с телефоном. Но «под крылом» сейчас не пишут ничего особенно весёлого. Да и вообще в новостях — тоже.

— Если хочешь, я могу принести мой ноут, и мы посмотрим что-нибудь — кино или аниме.

— А ты можешь? — недоверчиво спросил он.

— Да, я же сказала, что свободна.

— Знаешь, я буду этому очень рад. И если ты ещё не обедала, то я попрошу, чтобы нам принесли обед. Ты что любишь есть?

— Ой, да я вообще не очень замечаю, что ем, — смутилась она.

— Но есть какие-то вещи, которых ты совсем терпеть не можешь?

— Думаю, нет, — покачала она головой.

— А ты знаешь, что здешний главный повар — мой родной дядя? И если я попрошу, мне принесут каких угодно деликатесов? — подмигнул он.

— Нет, не знала. А что лучше — дядя-повар или дядя-монах?

— Повар, конечно. Брат Франциск в качестве родни — это должно быть непросто, как по минному полю, он же такой правильный.

Она чуть улыбнулась — одними губами.

— Точно, так и есть. Так я пошла за компом?

— Жду. И звоню на кухню, — улыбнулся он в ответ.

Асгерд не сразу поняла, где именно она проснулась. Потом вспомнила. Да-да, ей уже случалось просыпаться в этом месте в сходных обстоятельствах. Правда, в тот раз выпили больше. Зато сегодня она чувствовала себя, по выражению отца Варфоломея, не тварью похмельной, но человеком. И очень надеялась, что спящий рядом мужчина тоже будет чувствовать себя человеком. Когда проснётся.

Вчера она не поняла, в какой момент в ней оформилось решение пойти поискать Карло. А вдруг ему будет от неё какая-нибудь польза? Когда невероятная девушка со скрипкой завершила свой импровизированный концерт, Асгерд уже решилась. Тихонько выскользнула из их апартаментов и направилась в «сигму».

В «сигме» было темно и пусто. Это почти подкосило её решимость, но она села, подумала, а потом позвонила отцу Варфоломею. Извинилась за поздний звонок и спросила — не знает ли тот, где можно найти Карло?

Он знал. Или предполагал — у себя, в обществе объёмной бутылки с каким-то мерзким пойлом, которое добрые люди ни за что пить не станут. Асгерд не стала слушать многословные комментарии по этому поводу, коротко поблагодарила и отключилась.

В нужном коридоре стояла молодёжь из службы безопасности, что-то обсуждали. Эмилио, Рафаэле, а третьего она даже и не знала, как зовут. Они её вежливо приветствовали, а когда она подошла к двери, то Рафаэле сообщил:

— А дон Карло уже в хлам, наверное. Он больше часа назад туда ушёл, и бутылка при нём была хорошая!

— Значит, и я тоже буду в хлам, — пробормотала Асгерд и открыла дверь.

Он сидел в гостиной, в шортах, майке и босиком, перед ним на столике стояла та самая бутылка и бокал. И больше ничего. И телевизор выключен. И кстати, бутылка была едва начата.

— Привет, ты откуда взялась? Что-то случилось? — он даже поднялся.

— Привет. Ничего не случилось. Нового, я имею в виду. У тебя есть второй бокал?

— Ты хочешь попробовать этой гадости?

— Да. Ты же её пробуешь, мне тоже интересно.

— Это наш Артуро гонит из какой-то дряни. Не удивлюсь, если из машинного масла, шестерёнок и ветхих тряпок.

— Отличная реклама. Так где бокал?

— На полке коробка, посмотри там. Ещё один должен быть точно.

В коробке, рассчитанной на шесть бокалов, сиротливо стоял один. Асгерд взяла его и протянула Карло.

— Только это, я уже начал.

— Так и я не с работы — мы славно посидели у нас девочками. Кьяра нашла где-то невероятную девушку, она играет на скрипке.

— Это не Кьяра нашла, это Гаэтано нашёл. Только она ему пока со всех смыслах без надобности. А потом ты решила с кем-нибудь продолжить? Знаешь, со мной сегодня не лучший вариант, — он подумал, а потом всё же плеснул понемногу — и ей, и себе.

— С тобой всегда нормальный вариант, я помню рождественский вечер, — Асгерд понюхала — пахло крепким алкоголем, зажмурилась и выпила. И смогла только выдохнуть. — Воды нет?