При слове «празднуют» Лета встрепенулась.

– Ой, Кариночка, мне, кажется, пора, – заторопилась она. – Одеваться-наряжаться и все такое. Завтра поговорим. Жду тебя.

– До встречи, сестричка, – улыбнулась голосом подруга. – Счастья тебе.

Лета выскользнула из ванны, завернулась в простыню и побежала в спальню, где на кровати было уже разложено свадебное платье. Камилла, сложив руки на груди, умиленно рассматривала его.

– Леди Стелла, скоро светлый принц придет Вашу косу плести, а Вы совсем не одеты, – она укоризненно покачала головой.

– Камилла, как же я эту красоту надену, если жених меня такой видеть пока не должен?! – смущенно осведомилась принцесса.

Служанка удивленно посмотрела на нее.

– Почему не должен? А, так по вашим традициям принято, – догадалась она. – Так нет ничего проще. Я Вам сейчас одеться помогу, а Вы потом поколдуете, чтобы принц смотрел на это платье, а видел другое.

Лета сокрушенно вздохнула.

– Камилла, представляешь, я так разволновалась, что совсем забыла про магию, – хихикнув, призналась она. – Спасибо, что напомнила. Ну, что?! Приступим?!

Свадебный наряд был великолепен. Белоснежное шелковое платье начиналось от горла прозрачной сеткой, идущей по плечам на рукава и спускающейся до самого смелого декольте, которое могла вообразить себе принцесса. Далее наряд шел строго по фигуре, подчеркивая стройность девушки, и ниже колен расширялся мягкими воланами.

Лета стояла посреди гостиной, смотрела в зеркало и не могла отвести глаз.

Перевернутая белая лилия, – разглядывая зеркальную красавицу, подумала она.

– Леди Стелла, Вы самая красивая невеста, которую я видела в жизни, – прервала ее раздумья служанка.

Непосредственность Карины была настолько искренна, что принцесса растроганно сглотнула комок в горле и благодарно кивнула. В этот момент в дверь громко постучали.

– Стелла, впусти меня, пожалуйста, – послышался голос Энатэля.

Девушки растерянно переглянулись.

– Сейчас, – крикнула принцесса, мысленно накладывая иллюзию.

Камилла округлила глаза.

– Светлая леди, на Вас же… – пролепетала она.

– Я знаю, – кивнула ей Лета и громко позвала, – входи, милый.

Дверь распахнулась, и в гостиную стремительно вошел принц при всем параде. Черную рубашку и бриджи дополнил сегодня атласный колет с широким поясом, рукоять меча была украшена переливчатым изумрудом. Фамильный черный цвет Правящего Дома так шел его благородному бледному лицу, что чувство прекрасного в душе принцессы восторженно ахнуло.

– Стелла, ну, как так можно?! – расстроенно глядя на невесту, произнес он. – Я пришел плести твою косу, до бракосочетания меньше часа, а ты не одета. Так, в камуфляже и пойдешь?!

– Милый, не волнуйся, все в порядке, – ласково успокоила его Лета. – Просто по нашим традициям это плохая примета, если жених видит невесту в свадебном платье до начала торжеств, – смущенно объяснила она.

Энатэль поставил на стол шкатулку, которую держал в руке и повернулся к служанке.

– Не сомневайтесь, светлый принц, леди Стелла одета в подвенечный наряд, – заверила его Камилла и ушла в спальню, прикрыв за собой дверь.

Эльф неверяще дотронулся до Летиной талии.

– Да уж, – покачал он головой. – Камуфляжа из щелка я еще не видел, но тебе и он идет. Садись, радость моя, плести буду.

Лета уселась напротив зеркала.

– Ты хотя бы отдохнул? – спросила она, разглядывая его отражение.

Энатэль понимающе улыбнулся, начиная плести.

– Хочешь узнать: чем я был занят? – осведомился он и доложил. – Сначала я выбирал брачные браслеты. Извини, что дотянул до последнего, но, сама понимаешь, я от тебя надолго отлучаться боюсь. Опасно тебя одну оставлять: или отобьет кто, или ты что-нибудь кому-нибудь отобьешь, например, желание жить. Не хмурься, любовь моя, это шутка. Так вот, у меня глаза разбежались от этого ювелирного разнообразия, спасибо, Трилон помог. Не сомневайся, браслеты тебе понравятся, – заверил он. – Потом подремал немного, опять Трилону спасибо, он настоял. Ну, а затем, приводил себя в порядок, готовился поразить твое воображение. И как? Мне удалось? – он игриво поднял одну бровь.

– Бесспорно, – в тон ему улыбнулась принцесса. – Если уж тебе так нравится это слышать, скажу: мое воображение лежит в глубоком обмороке, пораженное твоим великолепием.

Принц благосклонно кивнул.

– Так бы и слушал, – с показной серьезностью сообщил он. – Только от тебя ведь не допросишься. Стелла, я так волнуюсь, – вдруг совершенно другим тоном произнес он. – Просто никак поверить не могу, что все это правда.

Доплетя косу, Энатэль украсил ее заколкой, вынутой из шкатулки на столе, и Лета тут же поднялась, развернулась к нему и обняла за талию. Принц осторожно прижал ее к себе.

– Это так необычно, когда глаза видят одно, а руки чувствуют другое, – хмыкнул он, поглаживая ее по спине.

– Энатэль, я тоже очень волнуюсь, – девушка подняла голову и заглянула ему в глаза. – Давай волноваться вместе?! Уже не так страшно.

Принц поцеловал ее в нос.

– С тобой все, что угодно, – ласково заверил он и умоляюще простонал. – Мне так любопытно, как ты выглядишь на самом деле, ну можно хоть одним глазком взглянуть?!

Лета отстранилась и лукаво улыбнувшись, разрешила:

– Можно, – но прежде, чем он расцвел довольной улыбке, добавила, – через полчаса. Я тоже хочу поразить твое воображение. Ой, кстати, – она перекинула косу вперед и залюбовалась новой заколкой, – Энатэль, какая прелесть. Но мне опять так неловко.

– Милая, это свадебные украшения нашей семьи, все леди Старшего Дома надевали их на бракосочетание. Теперь они твои, – объяснил принц, вынимая из шкатулки драгоценности.

– Вот это да, – Лета восхищенно сложила руки перед грудью, – спасибо. Энатэль, ты каждый день делаешь мне такие шикарные подарки, а у меня нет ничего взамен, – она растроенно выпятила нижнюю губу,

Принц сокрушенно покачал головой.

– Когда же ты поверишь, что вся эльфийская сокровищница не стоит твоего мизинца, – согревая ее зеленым взглядом, произнес он. – Ты – главная ценность моей жизни. Навсегда.

Он начал медленно наклоняться, собираясь ее поцеловать, но тут дверь в спальню распахнулась, и вошла Камилла, неся на вытянутых руках фату.

– Прошу прощения, – замялась она, не зная, как обратиться к ним одновременно, – только пора уже вуаль невесте одевать.

– И вот, как всегда, обязательно кто-то помешает, – пожаловался Энатэль. – Ну, ничего, вечером наверстаю, – он удовлетворенно хмыкнул, увидев, как от его намека она залилась ярким румянцем.