Метнув взгляд, от которого едва не задымилась обшивка«фордовских» сидений, Полозова все же не стала калечить Карину, но сама вмашину садиться не спешила: так и осталась стоять рядом с задней дверцей,видимо, для страховки.

– Лолита, закрой дверку, а? – вкрадчиво попросил Римский. –Дует.

– Ничего, не сдует, – довольно нелюбезно буркнула Карина. –Чего надо?

Зрелище подпухшего Олегова носа несколько взбодрило ее.Ничего, в крайнем случае она ему еще разок вмажет с превеликим удовольствием!

– Тут тебе кое-кто просил передать свои нижайшие извинения,– сверкнул улыбкой Олег. – Догадываешься, кто, Лолита? Готов был сам ехать наколени бухаться, да я сказал, что все улажу.

– Ну, вы от скромности не умрете! – Карина постараласьулыбнуться в ответ так же ослепительно. – Не уладите, не надейтесь. Кстати,зарубите на носу, что я никакая не Лолита – дочь Айболита. Меня зовут Карина.

– Да ты что, шуток не понимаешь? – Очки и зубы Олега сновазабликовали. – Ну, напился мужик вчера – элементарно перебрал. Дошло, таксказать, веселие до точки, уже невеста брагу пьет тайком… С кем не бывает?Увидел такую красоту – и, естесс-сно, это самое, возбудился. Сегодня просто заголову хватался. Случайно все произошло, понимаешь? Совершенно случайно!

– Ага, – кивнула Карина, пристально вглядываясь в егоулыбчивое, привлекательное лицо.

Надо же, такой молодой, а уже законченный подлец. Как этосказал вчера Петров? «Далеко пойдет, если жирным куском не подавится!» Ну такКарина желает ему подавиться этим куском как можно скорее, желательно прямосегодня, не за обедом, так за ужином!

– Рассказывай, люблю твои рассказы. И совершенно случайно оказаласькровать наготове. Это что, была комната отдыха персонала, куда ты помог Петровуменя втолкнуть?

Очки Олега на миг как бы запотели, но только на миг.

– Ладно, оставим детали, – сказал он, опять принимаясьсушить зубы в улыбке. – Суть вот в чем.

И, сунув руку за борт куртки, он выхватил оттуда небольшуюпачечку и бросил на колени Карины.

– Вот!

Это были деньги, доллары – то есть сверху лежалапятидесятидолларовая купюра, перечеркнутая голубой тоненькой резиночкой.

– Здесь ровно адын штук, – сказал Олег, и, как ни старалсяон говорить весело, голос его дрогнул. Карина успела заметить, как высунулсярозовенький язычок и проворно облизнул губы. Очки были завороженно направленына деньги. – Тысчонка баксов. Маленькая такая тысчоночка, хорошенькая,сладенькая… – Он жадно сглотнул. – Это тебе. Возмещение морального ущерба, таксказать. Господин Петров прекрасно понимает, что…

– Сомневаюсь! – фыркнула Карина и швырнула пачку Римскому.

Олег поймал ее на лету, стиснул коротенькими волосатыми пальчиками,и на какое-то мгновение Карине показалось, что он сунет деньги под борт своейстеганой бордовой куртки, чтобы никогда, никогда больше не расставаться с ними,однако после короткой судороги, исказившей бородатенькое личико, чувство долгапобедило: Олег снова бросил Карине на колени пачку и выдавил:

– Не будь дурой, Лолита! Бери деньги!

– Идиотка! – прошипела Женя, все это время стоявшая в позевопросительного знака, просунув голову в салон и согнувшись. – Чего ты из себястроишь? Подумаешь, девочка! Небось забыла, когда ею была! Что мы, не знаем,какие у вас там порядки, в сборной-то? Все друг с дружкой переспали, а уж стренерами и подавно! Засос ей поставили, ну просто утопиться теперь! В милициюей! Да кто тебе поверит, кто? Свидетели у тебя есть?

– Есть! – вызывающе бросила Карина. – Уж Олег Куперович недаст соврать! Вчера он трясся на мушке у этого свидетеля, как осиновый лист!

– Ну, господина Иванова я бы не стал принимать в расчет, –скучным голосом сказал Олег, страхуя сосредоточенным взглядом денежки, так илежащие на Карининых коленках. – Субъект чрезвычайно ненадежный. Сегодня онтут, а завтра его нету. К тому же господин Петров намерен расторгнуть договор сним и потребовать назад авансец…

Елка-палка, как некогда говорил один знакомый Карины! Новый,мягчайший кашемировый свитерок вдруг начал немилосердно кусаться, будтонизкопробная синтетика. Аванс, во всяком случае немалую его часть, Ивановпросадил вчера на Карину в том запредельном мини-маркете… Правда что –елка-палка! А вдруг ему и впрямь придется возвращать деньги? А деньгипотрачены. И если Петров начнет уж сильно доставать, не проще ли будет Ивановуотказаться от позы рыцаря и сладить дело полюбовно?..

От этих мыслей даже во рту стало противно, что же говорить одуше? А в самом деле – она ведь совершенно не знает этого человека. Да, вчерасердчишко ее колотилось из-за него, как сумасшедшее. Да, в кабинке моментальнойфотографии, куда Карина все-таки умудрилась его затащить… Но это было вчера. Асегодня он, к примеру, проснулся – и осознал, что под хмельком наломал слишкоммного ветряных мельниц…

Нет! Нельзя, подло так думать о своем спасителе! Просто непережить, если он окажется такой же гнусной тварью, как этот брюхатенькийОлежек!

– Ну, хорошо, – глухо сказала Карина. – Сколько тут,говоришь?

– Тысяча! – вдохновенно выдохнул Олег. – Тысяча долларов!

«Пиастры! Пиастры!»

Карина небрежно согнула пачку и сунула в карман.

– Дайте выйти.

Олег хрюкнул – не то удовлетворенно, не то огорченно.

– Эй, погоди! Значит, мы договорились? Ты никуда не пойдешь,ни в какую милицию?

– Ну я же взяла деньги, – огрызнулась Карина, с силойотталкивая Полозову и выбираясь наружу. – Что вам еще, расписку кровью, какдьяволу?

Женя отпрянула – довольно неуклюже, вроде не к лицу хозяйкемодельного агентства так-то переваливаться!

– А как насчет всероссийского конкурса? – невинным голоскомспросила Карина, с наслаждением глотнув свежего осеннего воздуха. – Который подпатронажем правительства? Мое участие остается неизменным?

Женя сделала громкое глотательное движение, метнуламстительный взгляд, но все же выдавила:

– Договорились…

– Нет, Женечка, – весело сказала Карина. – Ни на какойконкурс я не поеду! И в агентство твое больше не вернусь. Я платила за обучениевперед – хрен с ними, с теми оставшимися пятьюдесятью баксами, пусть они тебеостанутся – в возмещение морального ущерба. А также – вот это! Дарю!