Дэниел не рос в семье своей матери, но ему всегда говорили, что она была наделена даром. Родственники рассказывали, что она могла «видеть», что она была провидицей и гадалкой. Она могла знать, когда умирал друг или родственник, даже если он жил в сотнях, а то и тысячах миль о нее.

Поэтому, когда в тринадцать лет Дэниелу было видение, что его друг умер, его печаль была смягчена другим чувством: гордостью. Он поверил, что унаследовал материнский дар. Когда через несколько дней пришла новость, что друг действительно умер, это послужило ему доказательством.

Мать Дэниела умерла в 1849 году, и он тоже знал о ее смерти. Хотя в этот раз последовали другие события: в разных частях дома было слышно постукивание. Тете Дэниела, по-видимому, было все равно. Она считала, что все это: видения, предчувствия, постукивание – работа дьявола. Правда, некоторое время она это терпела, но потом ее терпение лопнуло, и женщина выгнала Дэниела из дома, когда ему исполнилось восемнадцать лет.

Вскоре, будучи двадцати лет от роду, Дэниел организовал свой первый сеанс; он попытался общаться с умершими, сидя за столом с другими участниками. Говорят, результат был настолько впечатляющим, что слух о его способностях распространился быстро. Это была, между прочим, эра спиритуализма. Великолепные сестры Фокс использовали сверхъестественное, чтобы превратиться в суперзвезд, разъезжая по стране и устраивая сеансы перед огромными толпами.

Дэниел быстро стал востребованным. Люди стремились его увидеть, и он предсказывал и руководил сеансами много лет. Поговаривали, что мужчина даже мог лечить людей, хотя в конце концов именно ему на самом деле понадобилось лечение. Детская хрупкость преследовала его даже во взрослой жизни, мешая продолжить медицинскую карьеру.

Потом, в 1852 году, его пригласили в дом богатого производителя шелка по имени Уорд Чини. У Чини была страсть к сверхъестественному, и он увидел в Дэниеле потенциал. Были приглашены и другие люди, одним из которых был Франклин Берр, брат главного редактора «Хартфорд Дейли Таймс». В отличие от Чини, Берр был скептиком и пришел развенчать то, что считал мошенничеством.

Дэниел с повязкой на глазах проводил сеанс в хорошо освещенной комнате. Там не должно было быть никаких трюков: ни веревок, ни блоков или скрытых уровней. Берр хотел, чтобы все было очевидно и открыто. Он знал, что многие знаменитые медиумы уже были уличены в мошенничестве, и Дэниел Хоум предоставил ему возможность добавить в этот список еще одно имя.

Сначала Дэниел заявил, что общается со множеством духов. Несмотря на повязку на глазах, он сумел записать их послания, используя доску с заранее напечатанными на ней словами. Не убежденный, Берр попросил его сосредоточиться на каком-то конкретном духе и копнуть поглубже: «Расскажите нам историю. Расскажите, чего они хотят. Докажите, что это реально».

И Дэниел рассказал им о моряке, чей дух присутствовал в комнате. Очевидцы сказали, что, пока он это делал, комната наполнилась шумом ревущего ветра. Словно они были в открытом море в штормовую погоду. Когда звук стал громче, стол начал наклоняться и крутиться сам по себе.

Берр искал признаки обмана. В конце концов, он за этим и пришел. Позже он признался, что хоть четко видел пространство под столом и вокруг него, но не нашел ничего подозрительного. Просто стол… двигался.

Через мгновение он перестал наклоняться и просто поднялся примерно на фут над полом. И там необъяснимым образом покачивался. Берр залез на стол, затем и другие последовали его примеру, но стол не опустился обратно.

После нескольких неудачных попыток бороться с летающей мебелью Берр закричал, что требует неопровержимых доказательств, знака, который никак не может быть объяснен фокусами или ловкостью рук. Позже он писал, что в ответ Дэниел поднялся со стула и высоко взлетел – так высоко, сказал Берр, что его голова и руки касались потолка комнаты. Это стало моментом преображения Франклина Берра. В тот день он вошел в дом Уорда Чини скептиком, а вышел убежденным сторонником спиритизма. Через два дня он опубликовал свои впечатления в газете и поведал миру эту историю.

Дэниел чувствовал себя нехорошо. Периоды недомогания увеличивались, и со временем у него диагностировали болезненное истощение организма, которое сегодня мы называем туберкулезом. В попытке найти облегчение своих симптомов он сел на корабль и отправился обратно в Соединенное Королевство. Вроде сработало, в течение года он снова был здоров и путешествовал по Европе как знаменитый медиум. Королевская семья и богатая элита приглашали его проводить сеансы в своих роскошных домах. Он даже показывал бо́льшие чудеса левитации, чем те, которым в тот день в Коннектикуте был свидетелем Франклин Берр. Так он жил несколько десятков лет.

Одна последняя деталь: весной 1876 года у Дэниела случилось другое виде2ние. Он видел, что его старый друг Уорд Чини умер. В тот день он сел и написал письмо невестке Чини со словами соболезнования.

Когда через несколько недель письмо дошло, проделав путь через Атлантический океан на лайнере, невестка Чини была шокирована датой, которую Дэниел написал наверху страницы: 22 марта – тот самый день, когда умер Уорд Чини.

КОГДА В КОНЦЕ пятнадцатого века европейцы открыли Северную Америку, они быстро освоили Восточное побережье, там, где сейчас современная Новая Англия и канадский Ньюфаундленд. Возможно, случайно, но одним из самых ранних открытий в темных холодных водах Атлантики была рыба. Много-много рыбы.

И в этом есть смысл. Это уникальный район, где плоское океаническое дно располагается на глубине всего около двухсот футов. Дальше, конечно, оно обрывается на глубину, которую вы сами можете представить. Но на этом шельфе, где холодное Лабрадорское течение смешивается с теплым Гольфстримом, рыба собирается миллиардами.

Запись за 1497 год удостоверяет, что в море было столько рыбы, что рыбаки просто спускали корзину с борта и вытаскивали рыбин дюжинами. С настоящими рыболовными сетями это было даже легче. И в любое время, когда вы найдете сочетание изобилия и доступности, объявятся люди, готовые и желающие воспользоваться этим преимуществом.

Сегодня Большая Банка практически опустошена, уничтожено 99 процентов популяций рыбы. Но в середине девятнадцатого века ее было достаточно, чтобы привлечь сотни рыболовных судов. Проблема в том, что, когда вы собираете сотню или больше судов в маленьком районе, шторма могут сильно навредить им.

В этом районе в течение шестидесяти лет, между 1830 и 1890 годами, почти шестьсот кораблей и три тысячи жизней были унесены штормами. А это означало, что на берегу постоянно строились новые корабли. «Чарльз Хаскелл» был одним из них. Это была шхуна, построенная в Бостоне в 1869 году. Но даже когда она была закончена, ушел целый год на поиски человека, достаточно смелого, чтобы командовать ею.