Если вы можете ее слышать, она имеет над вами власть.

САМОЛЕТЫ НЕ ДОЛЖНЫ сталкиваться. Просто принимая во внимание статистику, вы с большей вероятностью услышите о столкновении автомобилей, чем самолетов, просто потому, что сегодня машин на дорогах гораздо больше, чем самолетов в воздухе. И все же, как ни странно, это случается.

В конце 1950-х годов два военных самолета летели над побережьем штата Джорджия, над Тайби-роудс, в том месте, где встречаются воды реки Саванна и Атлантического океана. В этих водах интенсивное судоходство, но 5 февраля 1958 года небо тоже было загружено.

В два часа утра бомбардировщик B-47 совершал тренировочный полет вдоль берега, направляясь из Флориды. В то же самое время истребитель F-86 патрулировал побережье с севера. Когда они столкнулись, это не было так разрушительно, как в фильмах, – ни один самолет не взорвался, но оба были сильно повреждены. Пилот истребителя F-86 вынужден был катапультироваться, и самолет упал в море. Бомбардировщику удалось остаться в воздухе. Воздушное судно значительно потеряло высоту, и было ясно, что экипажу нужно что-то сделать для аварийной посадки, причем быстро. Чтобы справиться, они запросили и получили разрешение сбросить лишний груз.

И они сбросили единственную вещь. На борту у них была бомба, которая весила около восьми тысяч фунтов (3,6 тонны). Ядерная бомба. Они выпустили ее у берега острова Тайби, и она плюхнулась в море. Военные попытались вытащить ее в том же году, но безуспешно. Бомба лежит там и сегодня.

Вот проблема такого большого мира, как наш. Предметы – даже большие – легко скрыть. Это добавляет налет таинственности к нашей жизни, элемент вероятного риска. Но скрытыми в нашем мире могут оказаться не только предметы. Даже люди – те, кто все время живет, и дышит, и двигается вокруг нас, – похожи на холодную темную морскую воду. И вы никогда не знаете, что скрыто прямо под поверхностью.

Мэри родилась в 1847 году, и ей было всего шесть месяцев, когда у нее случился первый припадок. Ее мышцы бесконтрольно подергивались, а зрачки расширились. Ее родители, Аза и Энн Рофф, конечно, невероятно расстроились. Припадок был похож на эпилептический. Мэри несколько дней не приходила в себя, и они даже приготовились к худшему. Однако она поправилась, и жизнь пошла своим чередом, хотя девочка продолжала страдать приступами.

В попытке облегчить состояние дочери семья переехала из Индианы в Техас, когда девчушке было около десяти лет. Через год они вслед за новой железной дорогой через Пеорию переехали на север и поселились в новом городе Саус-Миддлпорте, штат Иллинойс. Там они построили один из первых домов, начали новую жизнь и надеялись на лучшее. Но приступы Мэри не прекращались.

К тому времени, как они переехали в Иллинойс, у нее случался по меньшей мере один приступ в день. Это было до открытия даже самых ранних противоэпилептических средств, таких как бромистый калий, и от отсутствия лекарств Мэри и ее родители чувствовали тоску и безнадежность. Добавьте к этому сильное истощение от постоянных приступов, и вы легко представите, какие это были для нее черные дни.

Одно время они пытались применять кровопускание. Этой процедуре много тысяч лет, и ее производили разными инструментами, от ножей и игл до пружинных режущих устройств. Исторически сложилось, что одними из тех, кто предоставлял эту услугу, были брадобреи. Даже сегодня можно найти парикмахерские, у которых снаружи стоит полосатый красно-белый шест. Это наследие прошлых времен, его ставили как символ крови и бинтов.

Однако Мэри предпочитала пиявки. Так как она страдала от постоянных головных болей, то ставила их на виски, надеясь, что они помогут. Она так часто их использовала, что даже начала относиться к ним как к домашним животным. Подобно малышу с котенком, Мэри часто улыбалась, проводя время со своими пиявками.

(В качестве отступления: если ваше чадо просит на Рождество собаку, сдается мне, вы упускаете из виду забавный вариант домашнего животного. Пиявок легко накормить и гулять с ними не нужно. Просто выставьте их за дверь.)

Мэри так делала почти три года, причем использовала все больше пиявок. Она была молодой женщиной, все время грустной, и это понятно. Но она была еще и одаренной, преуспевающей в учебе и обещала стать превосходной пианисткой. Хотя музыкальные предпочтения отражали ее настроение, склонность к унынию и меланхолии.

В 1864 году, в восемнадцать лет, она испробовала кровопускание, разрезав себе руку ножом. Кровотечение было столь обильным, что она чуть не умерла. Когда она пришла в себя, случилось что-то странное. Целыми днями она кричала и металась в постели. Бывали периоды, когда множество взрослых людей по нескольку часов держали ее, чтобы она себя не поранила.

А потом, как тропический ураган уходит из города, все успокоилось. Как после шторма остаются вырванные с корнем деревья и разрушенные здания, Мэри бодрствовала, но ни на что не реагировала. Словно у нее внутри что-то сломалось. Люди входили в ее комнату и говорили с ней, но она словно не замечала их. Ни реакции глаз. Ни ответов. Если она и видела, и слышала их, то, скорее всего, не узнавала.

Мэри могла выполнять многие повседневные действия, например, одеться или заколоть шпильками волосы. Но ее родители стали замечать странности в ее поведении.

Когда Мэри что-нибудь делала, ее глаза были открыты, но она не смотрела. Девушка выполняла задания, связанные с визуализацией, но ее глаза не двигались и не фокусировались на вещах в ее руках. Как будто она на самом деле ничего не видела.

И они решили проверить это. Они завязали ей глаза и попросили повторить те же действия. Мэри выполнила, и тоже успешно. Даже с плотной повязкой на глазах она смогла полностью одеться, даже взять шпильки с туалетного столика и сделать прическу. Конечно, это могло быть мышечной памятью, но она делала и другие вещи, которые было трудно объяснить. Например, с завязанными глазами она брала лежавшую перед ней энциклопедию. И хотя она не могла видеть страницы, открывала книгу на слове «кровь» и читала статью слово в слово.

Это вызвало любопытство многих горожан. Она могла делать то, на что никто не был способен, и они хотели знать, как. Люди стали приходить в тот дом, чтобы испытать ее. Один человек даже предположил, что Мэри могла выучить эту статью в энциклопедии, – еще бы, ведь она годами была зациклена на крови, – поэтому ей предложили тест потруднее. Взяли несколько написанных ею лично писем и перемешали с большой стопкой бумаг. Мэри с завязанными глазами вытащила свои письма и прочитала вслух людям, находившимся в комнате.

Заходил даже редактор местной газеты, чтобы проделать свой эксперимент, и он оказался самым поразительным. Он приехал с конвертом в кармане пальто. Конверт был запечатан, и, по его словам, в нем было письмо от далеко живущего друга.