– Рад был вам помочь…

Проковыляв назад к своему пэва, придерживая разрезанный ремень, всадник под удивленный взгляд напарника взгромоздился в седло.

– Ты чего? Штаны потерял что ли?

– Рот закрой… Кожа лопнула на ремне. Поехали, он говорит – никого тут не видел.

Оба всадника взяли с места и вскоре скрылись за поворотом.

Большая, овальная по форме, Храмовая площадь – центр Аверда. До поздней ночи она заполнена прогуливающимися, или сидящими на скамейках горожанами. Веселые компании, влюбленные парочки, соседи и знакомые раскланивающиеся друг с другом при встрече – кого тут только нет.

Одинокий мужчина, не спеша идущий среди этого бурлящего потока, всеобщего веселья не разделял. Иногда приветствуя встречающихся на пути знакомых, он не задерживался для разговоров, да и они не удерживали его, только сочувственно поглядывая вслед.

Погруженный в свои нерадостные мысли, он как раз миновал один из двух, стоящих в центре площади фонтанов, когда вдруг среди общего шума услышал прямо за спиной:

– Не оборачивайтесь, не останавливайтесь, не отвечайте, продолжайте идти. Если слышите меня нормально, опустите руку в правый карман.

Мужчина подчинился. Внезапно его пальцы наткнулись на лежащий в еще несколько минут назад пустом кармане, небольшой мешочек. Быстро ощупав его, он вздрогнул, и попытался было повернуться.

– Не нужно, – предупредил голос. – Продолжайте идти. И вы напрасно убрали с лица кислую мину, верните ее назад.

Опустив голову, мужчина постарался справиться с эмоциями и возвратить лицу унылое выражение.

– Хорошо, – послышалось сзади. – Теперь, вот что вы должны будете сделать: когда я скажу – не спеша повернетесь и так же медленно дойдете до края площади. Выйдете на улицу Примирения и не торопясь пойдете по ней, стараясь держаться ближе к выходящим с площади компаниям. Это ясно? Кивните.

Мужчина кивнул.

– Дойдете до конца улицы, свернете направо, обойдете Парадную площадь перед дворцом Совета, и идите вдоль стены, держась в тени. Когда напротив вас окажется малый выезд со двора дворца – остановитесь и внимательно осмотрите ворота. Если перед ними не будет повозок – быстро переходите улицу и входите. Они будут открыты. Там вас будут ждать.

– А если не будут? – пробормотал чуть слышно себе под нос мужчина.

– Значит, нам всем не повезло, но будем верить в лучшее. Еще вопросы есть?

– Мне нужно забрать брата.

– Не нужно. Он доберется до парадной площади быстрее вас.

– Как?

– Еще вопросы есть?

– Кто вы? Как мы сможем найти вас?

– Никак, – в голосе внезапно мелькнула насмешка: – Поверьте, я вам не по карману. Это все?

Мужчина молча кивнул головой.

– Тогда отсчитайте пять шагов, и задумчиво поворачивайте назад. И руку из кармана не вынимайте, а то, мало ли… тут кого только нет.

Сделав два шага вперед, старший из братьев Ондаров, медленно обернулся, и, двинувшись в обратном направлении, исподлобья посмотрел по сторонам. Но, даже если обладатель голоса и был рядом – попробуй, пойми кто это.

В центре Храмовой площади, как раз между фонтанами, возвышается высокий обелиск, окруженный широкой площадкой. Любой может, поднявшись на нее, отдохнуть от прогулки, посмотреть вокруг с возвышения.

Высокая светловолосая девушка внимательно разглядывала шумящую толпу. Зрелище это, очевидно, ее весьма занимало, так как она потратила на это уже кучу времени. Скучающие рядышком одинокие молодые люди, давно уже поглядывали в ее сторону. Иногда кто-то из них делал робкую попытку подойти ближе и заговорить, но натолкнувшись на холодный и даже неприязненный взгляд, от своих планов отказывался.

Она простояла час, затем еще один, не оставляя своего места и, судя по всему, все сильнее беспокоясь. Но по истечении третьего часа, ее взгляд оживился, и она вздохнула с явным облегчением, заметив, похоже, того, кого ожидала все это время.

Из неширокой боковой улицы на площадь вышел хорошо одетый кавалер, в черном костюме. Небрежно помахивая тростью, он прошел сквозь толпы гуляющих, учтиво раскланиваясь со встречными, жестом подозвал торговца цветами и купил небольшой букет. Затем он огляделся по сторонам, и направился в сторону одинокой девушки, не сводящей с него глаз. Поднявшись на площадку, он широко улыбнулся:

– Грейцель, дорогая, сегодня ты прекрасна как никогда! – он протянул ей купленный букет.

Затем он встал рядом, опершись о перила и чуть дернув уголком рта, когда нечаянно надавил на бок.

– Где ты был? – шутить девушка явно была не настроена. – Ты должен был появиться еще час назад. Я уже собралась идти тебя спасать.

– Хотел бы я на это посмотреть: гости развлекаются, пьют, едят, танцуют. И тут – крик шум, вламываешься ты в своем очаровательном платье, принимаешься бить посуду, переворачивать столы и грозить всем расправой.

Кулак, несильно ткнувший в ребра, на секунду заставил свет фонарей померкнуть в его глазах, из которых от боли непроизвольно выступили слезы.

– Ты что? – удивилась девушка. – Что случилось?

– Ты меня прилюдно унизила и избила. Рыдаю от позора и бессилья.

– Девирг, да сколько можно-то?! – на лице Грейцель появилась обида. – Я тут жду, жду. Извелась уже вся. А ты…

Дурашливое выражение мгновенно исчезло с лица Девирга.

– Ну что ты, успокойся, – сказал он совсем другим тоном, кладя руку ей на плечо. – Видишь – пришел. Сам пришел, не принесли. Значит – не все так плохо. Да и дело удалось. Что расстраиваться?

– Да ну тебя, – махнула рукой девушка. – Вечно ты так. Рассказывай, давай.

– Да что там рассказывать. Дети у дедушки в большом доме, он их сам у ворот встретил. Подарки я им передал – все в порядке, в общем.

– Следили за ними?

– Да какой там, – Девирг махнул рукой. – Лентяи. Следили за средним. Он на виду был – у стены на скамейке. Старший же по площади ходил, они его сразу из виду потеряли. Думали – куда один без другого денется. Ну, я среднего и отправил к дедушке с пустыми карманами, но как положено – темной улицей со всеми предосторожностями. Они – за ним. А в этих переулках по ночам кого только нет, знаешь ведь. Так что наш мальчик один проскользнул, а этим двоим не повезло.

Грейцель нахмурилась.

– Ну что ты брови сдвинула сразу? – рассмеялся Девирг. – Все с ними нормально. Лежат, в канаве сбоку от дороги, связанные кое-как, отдыхают… наверное. Я же точно не знаю, не забывай, только предполагаю. Но уверен, что утром распутаются да пойдут докладываться. Но там не до них уж будет.