и не отличались большой ученостью. Иоанн Златоуст говорил о Петре: он был простым, некнижным, бедным и богобоязненным. Иисусовы «ловцы человеков» подчинялись скорее порывам сердца, нежели голосу рассудка: вдохновение и экзальтация были теми чертами, которыми они привлекли внимание Учителя. Так или иначе, именно ученики Иисуса начали ту пагубную борьбу с еретичеством, которая противоречила идеям Иисуса и позже стала нормой и тормозом в развитии христианской церкви.

По преданию, апостол Петр в течение 25 лет занимал пост епископа Рима (43–67 гг. н. э.) и поэтому его иногда называют первым папой римской католической церкви[178]. И поныне протестанты утверждают, что Петр вовсе не бывал в Риме, а православные церковники ставят под сомнение срок епископства Петра в Риме.

Если Петр все же побывал в Риме, то в духовной столице мира ему пришлось конкурировать с многочисленными представителями иных культов и с другими иудаистами, особенно с Симоном Волхвом, выдававшим себя за Христа. Конкуренция кончилась «магическим» поединком между Петром и Симоном Волхвом. При большом стечении народа Симон именем божьим пробовал взлететь, а Петр молился Иисусу, чтобы Симон не взлетел. Как только колдун все же взлетел в воздух, Петр тотчас опустил его на землю, да так быстро, что колдун сломал ногу.

По слову Петра обличаемые в преступлении испускали дух (Деян. 5:5–10), мертвые воскресали (Деян. 9:40), а больные получали благодатную помощь даже от прикосновения к его тени (Деян. 5:15).

Но нельзя доказывать истину путем сотворения чудес, потому что чудо опровергает истину, а не доказывает ее. Между тем священные книги христианства построены именно так: апостол Петр побеждает всё того же Симона Волхва не идеями Иисуса Христа, но состязаниями в полетах и воскрешении мертвых[179]. Возможно, для неофитов чудо доходчивее слова, но религию такие «чудеса» подтачивают изнутри.

«Апостолы совершали в народе великие чудеса, так что выносили больных на улицы и клали на постелях, дабы хоть тень проходящего Петра осенила кого из них. Первосвященник (Каиафа) и все его единомышленники на все это смотрели с завистью».

Когда внук Ирода Великого, Ирод Агриппа Первый, начал гонения против христиан, Петр был заключен в темницу, откуда снова-таки чудесным образом бежал, никем не замеченный.

Я привел все эти вымышленные «истории» как яркие примеры церковной мифологизации: бесконечные чудеса, движение от апостолов-чудотворцев к христианским святым не укрепляли, а сокрушали идеи Иисуса Христа, подменяли реальную жизнь фальсификациями и обманами, разрушительными, смертельно опасными для движения, ведущими к его закату уже на стадии восхода.

Мне кажется, что по сей день в церкви нет понимания того, что сказочное время минуло безвозвратно: рассказами о том, как солнечная тень, упавшая от Петра, исцеляет безумных, сегодня можно «убедить» разве что только самих безумных — жаль только, что тень наместников Петра давно утратила волшебство…

Увы, сказки «исцеления тенью», веками используемые церковью для обмана простодушных, и тогда, и сейчас работают на разрушение церкви: такова обычная плата за обман «во имя торжества идеи». Давно ясно, что строительство на обмане неизбежно приводит к гибели такого рода сооружений — никакие «светлые» или «великие» идеи не спасают…

Во время гонений императора Нерона на христиан в 64 или 67/68 году Петр принял мученическую смерть через распятие вниз головой. По преданию, такова была месть императора за погибель его друга Симона Волхва, а также за обращение ко Христу двух любимых жен басилевса. Перед мученической кончиной, считая себя недостойным принять такую же казнь, какой подвергся его любимый Учитель, апостол Петр просил мучителей распять его головой вниз, желая даже во время смерти преклонить свою голову Господу.

«И погребли его мужи благоговейные и сделали великий плач по нем…»

Казнь Петра и других его сподвижников имела колоссальное значение для будущего христианского движения. С радостью принимая мученический венец, первохристиане словно воочию показывали сомневающимся все радости Царства Небесного и всю пустоту и суетность мира земного. Святые мученики за веру во главе с Петром поистине стали краеугольным камнем христианского учения и снискали себе в душах и памяти людской жизнь вечную.

Католическая церковь утверждает, что, после того как Петра постигла мученическая кончина в Риме, он продолжает вечно царить в этом центре своей земной славы как невидимый глава христианской церкви.

Павел

Мы неизвестны, но нас узнают, нас почитают умершими, но вот — мы живы, нас наказывают, но мы не умираем, нас огорчают, но мы всегда радуемся, мы ничего не имеем, но всем обладаем.

Апостол Павел

Люди, не искушенные в истории христианства, превратно полагают, что наследие Иисуса Христа понесли в жизнь 12 его учеников-апостолов. Это не во всем соответствует действительности, потому что, во-первых, ашрам Иисуса был значительно шире двенадцати и включал наряду с мужчинами женщин, в их числе Марию Магдалину, и во-вторых, огромный вклад в распространение христианства внесли отнюдь не его прямые ученики.

«Апостол язычников», как звали Павла (Рим. 11:13), не только не входил в число двенадцати апостолов, но в молодости участвовал в преследовании христиан ортодоксальными евреями. Савл[180] был истовым иудеем, пылавшим ненавистью к христианам. Он испросил у синедриона разрешение преследовать христиан повсюду, где бы они ни появлялись, одобрил смерть своего родственника архидиакона Стефана и принуждал людей порицать Иисуса Христа (Деян. 26:11).

Отец Павла был фарисеем (Деян. 23:6), а сам Павел был воспитан в традициях фарисейского благочестия, или, по его словам, «отеческого закона». Судя по всему, до обращения он готовился к профессии еврейского раввина. Называя себя «наименьшим из апостолов» (1 Кор. 15:9), Павел возможно обыгрывал смысл своего имени (в переводе — «маленький»). Для Павла-фарисея было немыслимо видеть в распятом и, следовательно, проклятом преступнике Иисусе Мессию.

Савл был ревностным сторонником ортодоксального иудаизма, а затем столь же ревностным проповедником христианства. Видимо, он обладал огромным мистическим даром и черпал откровения из своих ярких видений-откровений. Мне не хотелось бы видеть в нем мистификатора и лицемера именно по причине его мощного визионерства, благодаря которому его учение оказало огромное влияние на развитие новой религии. Но здесь важно понимать то, что Иаков и семья знали Иисуса, как говорится, «по жизни», тогда как Павел черпал свои знания о нем исключительно из пылкого воображения подвижника-неофита — это возвышенно, но, увы, беспочвенно. По этой причине путь Павла стал той тропкой, идя по которой современное христианство зашло в тупик.

Обращение Павла в христианство вызвано персональным опытом встречи с воскресшим Иисусом Христом, после которой Савл стал апостолом Павлом. Как повествует книга