колотилось. Она едва дышала: казалось, будто внутри порхают тысячи бабочек, ее охватил восторг, что иголками покалывал спину и взрывался в голове, словно фейерверк. Она любила его. Так сильно любила, что это причиняло боль, но Беатрис ею наслаждалась. Она всегда будет его любить. Это точно.

Беатрис медленно подняла голову. Мягко опустила ладонь на кольцо, скрывая его из вида. Посмотрела в полночно-карие глаза, так похожие на глаза его матери, и улыбнулась: ее сердце разбилось на тысячу осколков.

– Я люблю тебя, Ианте Антонидас Лаван. Но я не могу выйти замуж. Мне жаль.

Небо взорвалось светом. Десятки фейерверков взвились в воздух и расцвели на фоне ночи, а в глазах Ианте померкли искры.

Глава 18

– Но ты меня любишь, – возразил Ианте. – Так почему отказываешь?

У Беатрис перехватило дыхание. Она старалась успокоиться, быстро моргала, глядя на звезды, и загадывала желание.

– Потому что я люблю тебя. Ты очень добр. Ты так старался меня понять. Ты любишь магию столь же сильно, как и я, – в том и беда.

– Продолжай, – велел Ианте и облизал губы.

Корабль поднимался и опускался вместе с дыханием океана, и Беатрис подстроилась под его ритм, чтобы дышать спокойно, сосредоточиться и все же договорить и больше не сорваться.

– Я не могу быть счастлива, расставшись с магией. Даже с тобой.

– Но ты сможешь заниматься магией, – сказал Ианте. – Если мы будем знать, что ты не носишь дитя, то мы…

– Ты снимешь ожерелье, – кивнула Беатрис. – Если я буду пользоваться своим даром только тогда, когда ты сочтешь, что это не навредит, то кому все-таки принадлежит эта магия – мне или тебе?

– Это лишь ради безопасности, – заверил Ианте.

– Но я буду свободна исключительно потому, что ты мне это позволил, – сказала Беатрис. – Это ведь не то же самое, что в угоду моде носить туго зашнурованный корсет или туфли, которые жмут пальцы. Это моя свобода! И даже если я не стану разгуливать в этой штуке, она всегда будет грозить мне – как только ты решишь, что хочешь еще одного ребенка или подумаешь, что я зачала, или мои регулы на день запоздают. Если выйду за тебя, то отдам свою магию тебе в руки. И возненавижу тебя за то, что ты со мной делаешь. Я буду ненавидеть тебя, и это разобьет мне сердце.

– Я… – Ианте поморщился. Он зажмурил глаза, все черты напряглись, как у человека, который плачет без слез, без рыданий. – Я не смогу.

Да, он не сможет. Беатрис знала, что как только он все поймет, то не сможет этого вынести.

– Ты должен меня отпустить. Позволь кому-то другому стать мне врагом. Если это будешь ты, я… я лучше умру.

«Больно», – сказала Нади.

«Больно», – отозвалась Беатрис.

Нади заскулила, но осталась у нее под кожей.

Ианте запрокинул голову, посмотрел на звезды и сказал:

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Мое самое заветное желание – чтобы твои дни были полны радости. А самый большой страх – увидеть, как ты от меня отворачиваешься.

Она не станет заставлять его жить в кошмаре, как и он не станет принуждать ее. Понимание зародилось в душе Беатрис и пустило корни.

– Отец дал мне шанс выбрать мужа, не то будет договариваться сам. Мой выбор не может быть иным. Прости, Ианте, но…

– Ничего, – ответил Ианте. – Я все осознаю.

– Я должна выйти за кого-то другого.

– Ты должна выйти за кого-то другого, – эхом откликнулся он. – За того, кого ты сможешь презирать.

– Я буду его ненавидеть.

– Мы оба будем его ненавидеть.

«Я буду ненавидеть его сильнее!»

Беатрис подняла голову и заморгала, но слезы все равно пролились.

– Я научу Исбету читать гримуары. У нее еще есть шанс.

– Разве не все владеющие магией женщины хотят выйти замуж?

Беатрис когда-то думала, что все. Считала, что она эгоистка и идет против своей природы. Но потом познакомилась с Исбетой и узнала о тайных чародейках. Даже Гарриет по секрету говорила ей, что магия – это чудесно и что она запрещает себе о ней думать ради брака и семьи.

– Исбете нужно сбежать. Ты ей поможешь?

– Вам обеим. – Ианте обхватил ее лицо ладонями. – Я помогу вам обеим.

Беатрис покачала головой.

– Я не могу сбежать. Я только научу ее читать гримуары. Кто-то из нас должен обрести свободу.

– Я приведу ее к тебе. Изо всех сил буду стараться помочь. Я могу и тебя забрать…

Беатрис прикрыла глаза. Веки жгло от слез.

– Моей семье это необходимо. Если я сбегу, они потеряют все. Гарриет не допустят к брачному сезону. Я не могу так с ними поступить, – сказала Беатрис. – Ты должен меня отпустить. Ради семьи я выйду замуж. Я обязана…

Плечи Ианте от горя поникли, он кивнул и взял Беатрис за руку.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – отозвалась Беатрис. – Если бы мы жили в другом мире…

– Да. Но у нас только этот, – сказал Ианте.

– Мне пора в каюту.

– Я провожу.

– Мне нужно побыть одной, – вздохнула Беатрис. – Чтобы… чтобы…

– Подожди, – попросил Ианте. – Всего минуту. Просто хочу попрощаться и…

– Что?

Ианте дотронулся костяшками пальцев до щеки Беатрис. Убрал непокорный волос со лба, а она не могла больше ни на что смотреть, только на него, в его нежные глаза, которые запоминали каждый миг, надежно запечатлевая, чтобы потом вечно перебирать воспоминания в душе. Беатрис подняла руку и коснулась его лица, лаская гладкую кожу. Затем дотронулась до губ, Ианте закрыл глаза и повернулся, чтобы поцеловать кончики ее пальцев. Это было прощание.

Это было прощание. Она погладила его подбородок, шею. Поднялась на цыпочки, прильнула губами к его губам и притянула любимого к себе.

Они качались на волнах вместе с «Сияющим Крылом», целовались под звуки далекой мелодии оркестра, прижимались друг к другу под взглядом десяти тысяч звезд. Последние ниточки надежды оборвались и медленно опустились к их ногам, рассыпаясь в пыль, а сердце Беатрис рассыпалось на сотни осколков, что бились, трепеща, друг о друга…

Это было прощание, и когда они остановились перевести дух, когда разорвали объятия и отошли, вернув каждый себе частицу своей души, что прежде касались, сплетались и запутывались, все уже было кончено.

Они смотрели друг на друга. Последний взгляд, последний раз запечатлеть возлюбленного в памяти. Ее Ианте. Она будет любить его вечно. Беатрис зажмурилась, сжала кулаки и сглотнула слезы.

– Я люблю тебя, – сказала она. – Прощай.

А потом развернулась и поспешно сошла по лестнице вниз.

Все уставились на нее: одну и с голыми пальцами, без малейших признаков изумруда. Гарриет выглядела так, будто хотела затащить Беатрис снова наверх и силой заставить ее передумать. Мать прикоснулась к своему защитному ожерелью, с сочувствием посмотрела на нее, и это было невыносимо.

Наконец слово взял отец.

– Что ты натворила?

Она посмотрела на палубу под ногами, затем подняла голову и уставилась ему прямо в глаза.

– Мы с Ианте решили, что нам лучше не жениться.

Лицо миссис