будет смотреть мне в рот, не отрываясь, если ты, в свою очередь, поклянешься, что найдешь этого виконта де Тулуз-Лотрека, и мы с тобой вместе сделаем из него фарш!

— А иначе?

— У Польди хватит ума, если он вдруг сочтет себя чем-нибудь недовольным, ввести в это княжество один-два полка своих горных егерей. Уверена, что Европа будет возмущена, а дядя Франц-Иосиф сурово пожурит не в меру резвого сородича. Возможно, император даже заставит его вернуть земли здешнему принцу. Если тот все еще будет жив. Но до того, будь уверен, Леопольд Каринтийский здесь камня на камне не оставит.

— Что ж, убедительный довод. Хотя и довольно невеселый.

— Сделай, как я прошу, и увидишь — его императорское высочество будет очарован здешними красотами. Давай, что тебе стоит? Ведь ты же этого виконта сам терпеть не можешь.

— СДелаю, все что могу, — помедлив, проговорил Тарло.

— Хорошо, — мило улыбнулась баронесса. — Обычно этого достаточно.

* * *

Андре встретил хозяина с револьвером в руке.

— Позволь узнать, что это ты делаешь с «Веблей-Скоттом»?

— Чищу оружие, ваше сиятельство. Мари сказала, что нас переводят в охрану первых лиц. Дело знакомое, хотя, признаться, мне даже жаль оставлять нашу с вами работу.

Он вздохнул и по-ковбойски прокрутил револьвер на пальце.

— Постой, постой. Ты все неверно понял. Мы временно прикомандированы к охране эрцгерцога Каринтийского. Да и то, по большей мере, чтобы спасти его императорское высочество от различных жуликов.

Лицо камердинера заметно оживилось.

— Вы это серьезно?

— Вполне.

— Я почему спрашиваю? Австрийский майор, который тут вами интересовался, заявил, что теперь мы поступаем под его начало.

— Какой еще майор?

— Дитрих фон Эберфельд. Он ждет вас внизу, в ресторане. Сказал, что закажет вашей любимой палинки, если таковая обнаружится. Но просил не задерживаться, ибо каждый миг она испаряется.

— Я уже три года, как не пью палинки, — удивился Тарло. — Однако, похоже, этому майору кое-что обо мне известно. Интересно, откуда? Ладно, сейчас узнаю.

Майор фон Эберфельд поднялся из-за стола во весь свой исполинский рост и, раскинув руки, двинулся навстречу оторопевшему графу.

— Вольдемар! — пророкотал его мощный бас. — Чертовски рад видеть тебя! Проклятие, семь лет прошло — вот, как один день! Ты вовсе не изменился! Помнишь скачки в Варшаве? Ты на своем Мадриде обогнал моего Пиноккио на полкорпуса. Но! — майор погрозил пальцем. — Если бы я весил столько, сколько ты, кто знает, кому бы улыбнулась фортуна?

Тарло действительно вспомнил, что прежде уже видал этого силача, гнувшего подковы, будто сдобный крендель, и повязывавшего железный лом вокруг шеи подобно шарфу. Тогда, в Варшаве, Владимир проходил командный ценз в одном из эскадронов лейб-гвардии уланского полка. Расставание с любимой столицей империи давалось ему тяжко. Он невыносимо скучал, ожидая, когда многочисленные друзья и покровители вытащат его из этой унылой провинции в шефский эскадрон, обратно ко двору.

Но когда было объявлено, что устраиваются скачки на приз великого князя Николая Николаевича, юный корнет первым вызвался принять участие. Мадрид, караковый жеребец-трехлетка, не подвел, и всю «царскую милю» шел первым. Но все это время позади себя граф слышал площадную брань преследовавшего его австрийского лейтенанта-кирасира. После окончания скачки тот спрыгнул с коня, и Тарло внутренне приготовился дать бой здоровенному верзиле. Но тот сгреб его в охапку, посадил к себе на плечо и так проследовал вокруг лужайки, на которой собралась изумленная публика. «Слава победителю!» — ревел австриец, и восхищенные дамы, позабыв о выроненных зонтиках, рукоплескали им обоим.

— Признаться, удивлен, — продолжал Эберфельд. — Когда мне сказали, что моим помощником будет Вольдемар Тарло, я не поверил. Думал, что это твой родич или однофамилец. Я полагал, ты где-нибудь в Санкт-Петербурге, командуешь эскадроном или блистаешь при дворе.

— Нет, как видишь, здесь. Не стану особо вдаваться в подробности, — ответил Тарло. — Но, я вижу, и ты не терял времени даром. Уже майор?

— Ерунда, — отмахнулся старый знакомый. — Пару раз я удачно спас его императорское высочество от всякой швали, только и всего.

— Ему что, в самом деле, кто-то угрожает? — насторожился Тарло, понимая, что «дипломатическое поручение» может оказаться куда более серьезным, чем представлялось вначале.

— Угрожает — это не то слово! — недобро скривился майор. — Да ты садись к столу. Я чертовски рад тебя видеть. Ну, просто чертовски!

Владимир уселся рядом с австрийцем. Тот опрокинул стопку палинки, и, жадно поглощая расставленные на столе закуски, начал рассказывать:

— Эрцгерцог нажил себе кучу врагов. Еще когда его поставили шефом жандармов, он делал свое дело так, будто все образованные люди в империи делятся на две части: разоблаченные преступники и пока еще не разоблаченные. Конечно, крутолобым умникам это не понравилось. Но старик-император был в восторге, и послал Леопольда в Венгрию палатином — в смысле, наместником. А там, может, знаешь, полно ублюдков, которые хотят отделиться от империи. Ну, он им и всыпал, как полагается. На одни розги, пожалуй, извел целую березовую рощу! Ну, и теперь они на него охотятся, как на кабана! — Австриец расхохотался собственной шутке. — Стоит ли удивляться, что венгры не жалуют моего подопечного? Ну да наплевать. Как истинный кавалер, он отвечает им взаимностью. Кстати, — кирасир, словно только вспомнив, хлопнул себя по колену, — оказывается, у него и здесь пассия имеется. Живет кстати, рядом с тобой. Ты наверняка ее знаешь.

— Баронесса фон Лауэндорф? — усмехнулся Тарло.

— Она самая.

— Это ты принес ей корзину белых роз?

— Нет, сама прилетела! Конечно, я! Герцог так и сказал: приедешь, непременно купи самые распрекрасные белые розы. Алиса их обожает.

— Что ж, буду знать, — хмыкнул граф, вспоминая кучу цветов на полу.

— Ты что же, дружище, тоже имеешь на нее виды?

— Слава богу, уже нет.

— Ну, вот и отлично. Я знаю Леопольда. По сути, он не злой, но если закусит удила, может быть чертовски капризным. Например, потребует, чтобы я вызвал тебя на дуэль. Мне этого совершенно не хотелось бы… Вольдемар, как я рад тебя видеть! Давай еще выпьем!

Подошел официант, услужливо наполнил стопки.

— Прозит! Знаешь, мне чертовски нравится в вашем княжестве. Что-то в здешних жителях есть искреннее, незамутненное…

— Когда ты успел это узнать?

— Представляешь, когда я направлялся сюда, ко мне подошел некий пейзанин. Сказал, что по всему видно, я человек знатный и разбирающийся в золоте…

— Хорошее начало, — поднял брови Тарло, вспомнил о врученных ему на улице пятидесяти тысячах франков. «Вот уж, верно, день сегодня такой!»

— Я спросил, что ему надо, — продолжал фон Эберфельд. — Оказывается, этот человек рыл колодец у себя на ферме и откопал старинный римский шлем, полный монет. Шлем, правда, уже в труху, но