того, как покинули дом и уехали учиться, больше не связывались с покойным.

– Да.

– Не присылали ему поздравительных открыток?

– Нет.

– Не писали и не звонили?

– Нет.

– И вскоре после того, как вы приехали, ваш приемный отец умер, а вы получили порядочную долю наследства. Вам не кажется это подозрительным?

Все в зале замерли, ожидая реакции Тая. Наивные, в этом пункте его совесть спала спокойно.

– Нет. Во-первых, я единственный мужчина в этой семье, а мой отец по закону – не дадут мне соврать все присутствующие здесь – был представителем традиционных взглядов.

Было забавно видеть, как изменилось лицо сестры. Он нанес ей публичное оскорбление, но она даже не могла его оспорить.

– Во-вторых, всем известно, падших детей любят часто больше, чем послушных. Это даже в Библии есть.

– А вы были падшим ребенком? – ухватился за соломинку адвокат Грэй. – Настолько, чтобы убить приемного отца, а потом, хладнокровно похоронив его, получить причитающееся вам наследство? Кстати, не подскажите, откуда вы знали о желании покойного о кремации ДО оглашения воли? Возможно, вы обсудили это с ним во время вашего последнего визита в больницу, когда торговались о плате за убийство?

– Протестую, – наконец подал голос защитник Тая. – Было проведено расследование. Следов преступления не найдено.

– Он подкупил медэкспертов! – вскричала с места сестра.

Сочувствие публики качнулось в ее сторону.

– К порядку! – стукнул молотком судья.

«Ох, уж мне эти сплетни…».

– Разрешите, я отвечу на вопрос о похоронах? – дождавшись кивка судьи и тем самым получив нужную паузу, продолжил Тай. – Мы говорили с отцом о смерти и похоронах…

Зал вздохнул.

– Много говорили… в детстве, когда я был чуть меньше, чем сейчас.

Тай взял еще одну паузу и потер пальцами щеки, глаза.

– И вы запомнили? – попытался, чувствуя подвох, сбить его монолог адвокат Грэй.

– А вы часто хороните свою мать?..

Удар достиг цели. Впервые за слушание юрист-пройдоха не сразу нашел, что ответить.

– Вы хотите сказать, что уже тогда покойный в мельчайших подробностях описал вам желанный ход своих похорон? – после минутной заминки вернулся в строй адвокат Грэй.

Скепсис волной прошел по залу, смешиваясь с сочувствием. Нужная консистенция. Тай решил, что настало время для заключительного удара.

– Нет, это было позже. Анни, приемная мать Грэй, была больна. Я любил ее, после смерти моей родной матери, она… многое сделала для нас. Никогда не попрекала рождением. Она была хорошей женщиной, любила жизнь, и уходила медленно, тяжело… Знаете, иногда никакие деньги не помогают…. – Тай снова взял паузу, чтобы почувствовать зал. – Мой … приемный отец и я были готовы сделать все, но, что бы мы ни делали, ее смерть приближалась. Я рад, что ты не помнишь этого, сестра.

Он поймал Грэй в ловушку – и она, мысленно потирая ушибленное место, сама захлопнула ее своим молчанием. Не перечила. Не возразила. Не оспаривала. Она тоже любила названную мать. Всегда считала и называла ее мамой.

– Мне было страшно, я клял судьбу за несправедливость, моя родная мать умерла, и я не хотел хоронить ту, что подарила мне толику своего материнского тепла, чужую долю, мне не предназначавшуюся… У твоей матери, Грэй, было большое сердце.

Адвокат сестры сделал было попытку перебить его, но Тай успокаивающе поднял руку.

– Перехожу к сути. Однажды вечером отец разжег во дворе охотничьего домика костер. Мы оставили Грэй в городе с няней, а сами сидели до утра. Мы говорили о том, как каждый из нас хотел бы, чтобы его похоронили. В мельчайших подробностях. Понимаете?.. В тот вечер мы говорили о смерти. Я думаю, мы оба пытались справиться… с той ситуацией. Когда… Соар умер, я почувствовал, что снова на миг оказался у этого костра…. Видимо, – Тай пожал плечами. – Я не ошибся. Может быть, я знал нашего приемного отца чуть лучше, чем ты считаешь, сестренка.

Зал выдохнул. Выдохнул и судья.

Предсказуемая, податливая аудитория. Стоило укрепить положение.

– Уважаемый судья и все здесь присутствующие, я хочу обратиться к вам, взрослые люди, которых одна маленькая обиженная девочка заставила сидеть здесь и раскрывать свои сердца. Моя сестра хочет денег – я согласен. Может забрать всю мебель из нашего дома, кроме кабинета. Но мне кажется, я тоже был его сыном. И, как видите, знал его неплохо. И я был тем, кого ОН позвал перед смертью. Да, наши отношения складывались по-разному, но мы вместе через многое прошли. И, уважаемый судья, я думаю, у меня есть право на воспоминания, и этот дом, и участок вокруг него не меньше, чем у сестры…. Разве это справедливо отнимать их у меня?.. У меня умерли отец и мать, и еще одна мать. У меня больше никого и ничего не осталось, кроме тебя, сестренка. Я не хочу при жизни терять последнего из близких мне людей, поэтому официально заявляю, что с этого момента не буду больше присутствовать на заседаниях и передаю все полномочия своему представителю. Думаю, моя позиция по данному делу достаточно ясна.

Он разжал руки, крепко вцепившиеся в загородку, отделяющую его кресло от зала суда, вытер рот ладонью, по-детски шмыгнув носом, и еще раз, «на добитие», выстрелил взглядом в сестру.

– Могу я выйти?

Не слыша ответных реплик, погруженный в собственную игру, он покинул зал и сел в припаркованный рядом аэрокар. Закурил. Отмерил время.

– Она согласилась, – примчался к нему через двенадцать с половиной минут адвокат.

– Я знал, что она согласится, – Тай потушил сигарету и убрал окурок в пепельницу. – Моя сестричка всегда была совестливой, хоть и упрямой девчонкой. Стоило только напомнить ей об этом.

– Похоже, вы хорошо знаете свою семью.

Тай проигнорировал иронию, спрятанную на дне реплики. Он завел мотор, поднял стекло – и помчался прочь из этого города. Ему сегодня нужно было еще кое-что сделать.

~

После смерти Анни он послала все договоры к чертям.

– Я сделал только то, что она просила, – спокойно ответил на его обвинения убийца.

Тай слетел с катушек.

Но как не имеющему за душой ни гроша подростку доказать, что его мачеха – тяжело больной и по свидетельству всех, кто в последнее время был с нею рядом, смертельно уставший от борьбы человек – не покончила с собой, а ее убил – внимание! – муж и приемный отец Тая, с которым у сына, – это тоже все видели невооруженным глазом – были натянутые отношения.

Бесперспективно. Отчаянно. Безумно.

Последним и воспользовался Соар, – и Тай оказался в психушке.

Он прослушал полный курс лекций своих сокамерников о психоанализе и способах сплевывать