Из частной торговли, процветавшей среди европейцев на Востоке со времен Васко да Гамы и до начала XIX в., не делалось особой тайны. Множество служащих VOC, опубликовавших после возвращения в Европу свои воспоминания, объясняли, как и когда они обманывали (или подкупали) фискальных чиновников компании в Батавии или как провозили в рундуках контрабандные товары через местные «Дома Индии» в Нидерландах под самым носом досматривавших их чиновников. Справедливости ради следует отметить, что Heeren XVII, хоть и порицавшие в самых жестких терминах частную торговлю и постоянно издававшие направленные против нее приказы, часто закрывали глаза на происходящее. Отношение контролирующих чиновников также сильно колебалось — в соответствии с их характером и настроением в данный момент, «бывших более строгими и неумолимыми в одно время, чем в другое», как отметил в своем конфиденциальном «Описании» поверенный в делах компании Питер ван Дам. Также он сообщает нам, что директора время от времени рассматривали вопрос о том, нельзя ли избавиться от язвы частной торговли, выплачивая своим сотрудникам более высокое жалованье и настаивая на более строгом соблюдении их постоянных приказов-инструкций. Но, добавляет ван Дам, они неизбежно приходили к заключению, что даже более высокое жалованье «не уменьшит алчность их служащих, как и не побудит их к лучшему выполнению своих обязанностей».

Время от времени Heeren XVII в метрополии или высшие органы власти в Батавии подвергали наиболее зарвавшихся наказаниям за нарушения правил компании, направленных против частной торговли, однако такие проявления рвения неизменно длились довольно недолго. Япония и Бенгалия являлись регионами, где извлекалась самая большая незаконная прибыль и где разражались самые печально известные скандалы. Поскольку ни одна из этих стран не контролировалась компанией, там было еще сложнее уследить за контрабандой и хищением средств служащими VOC, особенно потому, что их деятельность часто касалась связей или сотрудничества с местными должностными лицами, переводчиками и торговцами. Суда, загруженные в Батавии для отправки в Японию, порой так «заполнялись» частными товарами, что невозможно было погрузить на борт все собственные грузы компании. Хендрик Кансиус, глава фактории на Дэдзиме в 1681–1682 гг., по возвращении в Батавию, хвастал, что в то время в Японии частная торговля превышала торговые операции компании. По прошествии нескольких лет случился грандиозный скандал, когда японские власти приняли суровые меры против контрабандной торговли в Нагасаки, казнив 38 своих соотечественников и депортировав в Батавию главу представительства компании Андреаса Клейера, запретив тому под страхом смерти возвращаться в Японию. Аналогичное происшествие имело место в том же году в Бенгалии, где проверяющий старший интендант ван Реде тот Дракестейн с позором отстранил от должности главу фактории Хугли в Западной Бенгалии и нескольких его подчиненных за ведение частной торговли и расхищение средств компании. Излюбленным товаром частной торговли в Бенгалии являлся опиум, поскольку здесь его можно было купить по 70–75 рупий за фунт, а в Батавии продать по 220–225. В 1722 г. генерал-губернатор Звардекроон казнил в Батавии за контрабанду 26 человек, включая 11 европейцев — владельцев складов, а в 1731 г.

Heeren XVII с позором отозвали генерал-губернатора и ряд высших чиновников, которые глубоко погрязли в организованной контрабанде. Однако предание гласности этих и других скандалов не имело долгосрочного эффекта, и контрабандная торговля продолжала процветать по всей системе фортов и факторий компании.

Николас де Графф и другие, кто мог с авторитетом высказаться на эту тему, утверждали, что священники, как обычные, так и внештатные, точно так же часто обманывали компанию. Часть этих обвинений можно сбросить со счетов, как имеющие привкус антиклерикализма, но, когда должным образом отсеять все злостные наветы, становится очевидным, что в духовной ветви иерархии компании точно так же, как и во всех остальных, процветала частная торговля. Среди самых злостных нарушителей были даже ответственные за ее искоренение представители власти — от фискальных чиновников-европейцев в Батавии до азиатских пеонов-полицейских из экипажей сторожевых судов, наблюдавших за погрузкой и разгрузкой корабельных грузов. Почти всех этих людей можно было безнаказанно подкупить, и рассказ Николаса де Граффа о том, как японские золотые монеты попадали в руки фискальных чиновников Батавии — не в качестве взятки, а сувенира на память, — удивительно сильно напоминает описанный Франциско де Соузой Коутиньо способ подкупа в Голландии: «Прошу прощения за беспокойство, сэр. Мне прекрасно известно, что Вы не из тех людей, кто принимает подарки; а это всего лишь небольшая памятная безделушка для супруги и детей Вашего превосходительства».

Частная торговля и злоупотребление служебным положением, ставшие неизбежными спутницами деятельности VOC, признаны одними из главных причин краха компании в конце XVIII в., когда циники расшифровали ее аббревиатуру как Vergaan Onder Corruptie — «рухнувшая из-за коррупции». Доподлинно неизвестно, сколько потерь понесла из-за этого компания, но ее поздние историки склонны считать, что несоответствие требованиям европейского рынка, изменившиеся условия в Азии и возросшее число конкурирующих иностранных компаний в большей степени ответственны за подрыв коммерческих позиций VOC, чем взяточничество и коррупция среди ее якобы «вороватых, ленивых и некомпетентных чиновников». К утверждениям, будто стоимость контрабандных грузов на борту возвращавшихся домой голландских «индийцев» зачастую превышала стоимость грузов самой компании, определенно следует подходить с осторожностью; однако уже не далее чем в 1639 г. Heeren XVII жаловались, что лавки Соединенных провинций настолько плотно укомплектованы контрабандным товаром из Ост-Индии, что региональные отделения компании были ущемлены в продаже собственных квот импорта. Также критики VOC открыто утверждали в конце XVIII в., будто частная торговля и коррупция среди служащих компании на Востоке наносила больше урона, чем аналогичная практика, превалировавшая в EIC; однако это опять же трудно проверить из-за отсутствия точных оценок сумм, которыми оперировали обе компании. Также стоит отметить, что, как подчеркнул профессор Колхас, коррупция в Британской Ост-Индской компании достигла наибольших масштабов (реальных или кажущихся), возможно, только в период наибольшего процветания этой корпорации, во второй половине XVIII в.

Вряд ли нужно добавлять, что точно так же, как в Голландской Ост-Индской компании, частная торговля процветала и среди служащих Вест-Индской компании и по тем же основным причинам: мизерное ежемесячное жалованье, неопределенность жизни в тропиках, искушающие возможности легкого и быстрого обогащения нечестным путем и всеобщее убеждение, будто «южнее экватора Десяти заповедей не существует». Директора Вест-Индской компании, как и их коллеги из VOC, создавали изощренные правила ради пресечения контрабандной торговли и угрожали их нарушителям, схваченным за руку, страшными карами, однако эти санкции на берегах Атлантического океана оказались столь же неэффективны, как и на берегах Индийского океана и Южно-Китайского и других морей. Точно так же, как в «сестринской» компании, фискальные и другие чиновники, обязанные следить за выполнением направленных против контрабанды предписаний, оказались именно теми, кого было проще всего подкупить и «которые позволяли подкупить себя всеми доступными средствами».