– У Милы в гостях были? – спросила у негоИрка.

– Вообще-то, я возил Чака к ветеринару. А по пути ккрестнице заехал, думал вас застать… расспросить, как дела… – Мужчинаиспытующе на нее посмотрел: – Вы ведь уже с кем-то встречались?

Ирка вкратце пересказала события сегодняшнего дня. Максвыслушал, ни разу не перебив, а когда она закончила, сказал:

– Я нашел Себровского.

– Отлично. И где он?

– Во Владимирской области.

– Что он там делает?

– Живет.

– Себровский живет в деревне?

– Он купил несколько гектаров земли. Огромный участок.Целое поместье. С лесными угодьями, прудом…

– А, ну тогда понятно, – пробормотала Ирка, хотя насамом деле ей все же было не совсем понятно, что заставило Себровского, этогоадепта урбанизации, сбежать из мегаполиса в деревню.

– Когда планируете наведаться к нему?

– Прямо завтра и отправлюсь.

– На чем?

– На Милиной машине. Она дала мне ее в полное моераспоряжение…

– Не проедете вы на такой тачке по проселочной дороге.Застрянете сразу, как с трассы свернете… Нужен джип.

– Джипа у Милы нет, – вздохнула Ирка. –У Паши тоже.

– Знаю, поэтому предлагаю свою помощь. – Максхлопнул ладонью по крыше своего «Паджеро». – Мой «танк» везде пройдет. Ктому же я знаю дорогу и доставлю вас к Себровскому в наикратчайший срок.

– Спасибо, Макс, но мне как-то совестно, –смущенно проговорила Ирка. – Вы и так уже…

– Вот именно, что «и так уже», поэтому нечегосовеститься. – Он распахнул перед Иркой дверь: – Забирайтесь вмашину.

– Прямо сейчас нужно ехать? – растерялась она.

– Лучше сейчас, – кивнул своей седовласой головойМакс. – Чтобы мне туда-сюда не мотаться, удобнее вас сейчас забрать, ведьдо моей деревни от МКАД около двух часов езды, и от нее до имения Себровскоготоже два. Переночуете у меня. А поутру отправимся во Владимирскую область.

– Хорошо, – согласилась Ирка. – Но я могухотя бы переодеться?

– А… ну да, – мужчина едва заметносконфузился. – Я как-то не подумал… Извините. Конечно, я подожду скольконужно.

– Я мигом, – заверила его Ирка и припустила кдвери чуть ли не бегом.

Вернулась к машине спустя каких-то десять минут. Подругауговаривала ее передохнуть, перекусить, принять ванну, но Ирка только умылась,переоделась, на ходу сжевав кусок кекса, собрала кое-что из вещей и покинулаквартиру. При этом все время что-то напевала и очень странно улыбалась. Миларешила, что она радуется из-за того, что дело ее так скоро продвигается. Ирка,собственно, находила причину своего возбуждения в том же. И только Паша,наблюдавший за бешеной Иркиной скачкой, подумал, что так себя ведут тольковлюбленные женщины, торопящиеся на свидание.

Когда Ирка подошла, Макс распахнул перед ней дверцу, а Чакпоприветствовал коротким «Гав!». Пес сидел на переднем сиденье рядом схозяином, но был изгнан назад, а Ирка заняла его место.

– Можете подремать по дороге, – сказал ей Макс,выруливая со стоянки. – Дорога дальняя, а вы, наверное, устали…

– Немного устала, но спать не хочу.

– А кушать?

– Честно говоря, очень хочу.

– Я так и думал. Держите! – Он подал ей пакет сфирменным логотипом «Макдоналдса». – Надеюсь, вы это едите? А то некоторыек фастфуду относятся с пренебрежением…

– Я ем все, – успокоила его Ирка и тут жевгрызлась в сочный гамбургер, к которому в своей дотюремной жизни ни за что быне притронулась. – А вы не будете? А то мне много…

Макс отрицательно мотнул головой. Зато Чак всунул свою мордумежду сиденьями и шумно задышал.

– Ему не давайте, – предупредил Макс. – Унего диета.

Услышав слово «диета», Чак тяжело вздохнул (точно понял!) иубрался на свое сиденье.

Ирка быстро слопала два гамбургера и принялась за колу. Покапила, вспоминала Валю и ломала голову над тем, как реально можно ей помочь. Акогда сама ничего путного не придумала (пообещать решить проблемы экс-подруги –одно, а претворить свои обещания в жизнь – совсем другое), обратилась к Максу:

– Скажите, я не зря Валю обнадежила? Ее на самом деле можноизбавить от преследований сумасшедшего мужа?

– Конечно, – успокоил ее Макс. – Вы непереживайте, я займусь этим…

– Еще и этим, – вздохнула Ирка. – Я простозавалила вас чужими проблемами! Вы меня, наверное, ненавидите…

Он улыбнулся одними глазами и ничего не сказал.

Ирка тоже решила помолчать. Она допила колу, а потомсхрумкала еще пакетик картошки фри. И барбариску из своих запасов – онапристрастилась к ним на зоне, но и теперь не выходила из дома без «заначки».Насытившись, Ирка откинулась на сиденье и блаженно зажмурилась. Еще пять минутназад она не хотела спать, но, поев, не заметила, как задремала. Макс, увидев,что пассажирка клюет носом, заботливо укрыл ее своей круткой. А музыку вовсевыключил, чтобы не потревожила ее сон, ведь ему так нравилось смотреть наспящую Ирку… Смотреть и улыбаться!

Доехали они за полтора часа. Макс воспользовался тем, чтоспутница заснула, и развил привычную для себя скорость, а сначала ехалмедленно, не желая ее пугать. Когда впереди показался забор, огораживающий его«владения», Макс тронул Ирку за плечо:

– Просыпайтесь, Ирина, приехали.

Та смешно наморщила нос, шмыгнула, чмокнула губами и наконецоткрыла глаза. Пока она отходила ото сна, Макс распахнул ворота и загнал машинуво двор.

– Вот моя деревня, вот мой дом родной, –продекламировал Макс. – Милости прошу!

Ирка выбралась из машины, осмотрелась. Дом оказался весьмаскромным и очень небольшим (обычная старенькая деревянная избенка), зато псарняпоражала и добротностью, и размерами. Макс выстроил для своих питомцев чуть лине ангар!

– Знаю, о чем вы подумали, – сказал хозяин,подходя к Ирке и становясь с ней плечом к плечу. – Но мне одному этогодома вполне достаточно. А собакам простор нужен. Их много, у них щенки…

– Можно на них взглянуть? – Она схватила его залокоть и нетерпеливо потеребила. – Я очень люблю собак…

– Конечно, пойдемте.

И Макс повел ее на псарню. А за ними следом с радостнымлаем кинулся Чак.

В песьем «общежитии» Ирка пробыла почти час. Она бы ещепобродила по территории, да Макс увел, сказал, пора ложиться, а то завтравставать рано.

Но, переместившись в дом, они еще долго сидели на кухне.Пили удивительный чай с травами, ели земляничное варенье (Макс немногосконфуженно сообщил, что сварил его сам) и слушали, как потрескивают в русскойпечке поленья. Молчали. Но не чувствовали неловкости. Вдвоем им было хорошо!