– Это хорошо, что ты пришла! – выпалил онвзволнованно. – И очень вовремя! Я сам хотел разыскать тебя!

– Правда?

– Ну вообще-то, я думал, что ты все еще… там… Поэтомупланировал связаться с Лелей, но не знал, как она отреагирует…

– Ничего не поняла, – честно призналасьИрка. – Почему ты мямлишь, вместо того чтобы объяснить по-человечески,чего хочешь от нас с Лелей?

– Я хочу снять фильм.

– А мы при чем?

– Фильм о Лешке.

Ирка нахмурилась так красноречиво, что Ника поспешилразъяснить:

– Ты не подумай, никакого грязного белья.Художественных вольностей тоже не будет. Только реальные факты. Ну и ваши… нет,наши, – поправил самого себя Ника, – тех, кто его знал и любил,эмоции.

– Но зачем? Хотя можешь не отвечать, сама понимаю…

– Не думай, что это будет скрытая реклама моей партии.

– Нет, это будет именно пропагандистский фильм! –Она глянула на него исподлобья. – В поддержку твоей партии.

– А хоть бы и так, – не стал спорить Ника. –Но он привлечет внимание к проблеме в целом. Думаешь, Лешка – единственнаяжертва? Нет, таких десятки, сотни! Хорошие парни гибнут, становятся калеками,подвергаются насилию только потому, что они не такие, как все. А никому нетдела! Когда двух индусов побили, так в прессе такая буча поднялась! Как же –граждане другого государства! А когда наших русских ребят уродуют, всемплевать. Так им, типа, и надо, извращенцам.

– Ника, перестань, ты не на митинге.

Но Броня пропустил мимо ушей Иркино замечание и продолжил сеще бо?льшим пылом:

– Раньше был лозунг «Бей жидов – спасай Россию!»,теперь, когда евреи прочно засели в высших эшелонах власти и их хрен побьешь,спасать родину решили от гомосексуалистов…

– Ника, хватит нести чушь! – осадила егоИрка. – Меня не нужно агитировать. Я и так на вашей стороне.

– То есть ты согласна? – обрадовался он.

– Я не против фильма. Думаю, смогу и Лелю уговорить.

– Ирка, спасибо, ты умница! Ты…

– Но у меня два условия, – оборвала егоблагодарственную речь Ирка. – Первое: чтобы фильм на самом деле получилсятаким, каким ты обещал, без грязного белья и вольностей, я буду контролироватьпроцесс съемок и принимать участие в выборе режиссера…

– Я не против. Даже – за! Твоя помощь не только какближайшей родственницы, но и как профессионала может оказаться оченькстати… – Он опасливо покосился на Ирку, будто ждал подвоха. – Авторое условие какое?

– Ты приедешь на мой день рождения в Ольгино. Надеюсь,ты не забыл, что я родилась в конце декабря?

Заручившись согласием Ники явиться к ней на праздник, Иркапокинула штаб партии «Сила слабых» весьма довольная результатом встречи.Во-первых, она добилась того, чего хотела, а во-вторых, ей не понадобилосьдавать ложных обещаний. Может, грех был бы и не слишком большой, но Ирке былосовестно обманывать друзей, пусть и бывших. Теперь же она и к Алану могла идтис открытым сердцем. Если в нем осталась хотя бы капля таланта, она привлечетего к съемкам фильма о Лешке… Если Алан, конечно, захочет, чтобы егопривлекали. А то ведь не факт, что он горит желанием возвращаться к своейпрофессии. Быть может, он уже нашел себя в чем-то другом: например, в живописиили литературе. Алан талантливый человек, у него многое должно получаться. Покрайней мере, рисовал он всегда отлично. Да и рассказики писал презабавные.

С этими мыслями Ирка направилась по данному Максом адресу.Доехав до нужного дома, вышла из машины и стала искать подъезд, в которомрасполагалась квартира номер 61. Но, к ее удивлению, квартиры с таким номеромне было вообще. Нумерация заканчивалась на цифре 60. Пришлось обращаться запомощью к одной из сидящих на лавочке бабушек. Та быстро растолковала Ирке, чтоквартир в доме всего шестьдесят, а шестьдесят первая – не совсем квартира. Этотак называемая дворницкая, в которой многие годы жила бессменная дворничихаКатька Кукушкина с семьей, а теперь обретается ее сын Ленька, долгое времяотсутствовавший, а теперь вернувшийся в родные пенаты и занявшийся материнымремеслом.

Бабка готова была поведать еще много дворовых историй, ноИрка быстро свернула разговор и заспешила в указанном старухой направлении –через арку во двор. Оказавшись на месте, стала озираться по сторонам, ищадверь в дворницкую, которая обнаружилась за мусорными баками. Осторожнопереступив через горы раскисших коробок, Ирка подошла к дворницкой и стукнулакостяшкой согнутого пальца в рассохшую деревяшку створки.

– Кто? – услышала она хриплый отклик из-за двери,оказавшейся незапертой. – Чего надо?

– Можно войти? – поинтересовалась Ирка, ноприглашения ждать не стала – шагнула за порог.

– Если за ключами, то я их не находил! – прокаркалкто-то внутри и закашлялся. – Вы теряете, а я ищи…

Человек еще что-то бормотал, перемежая гневную речь сухим«кхе-кхе», но Ирка его не слушала. Войдя в комнату и встав на пороге, онарассматривала сидящего на раздрызганной кровати мужчину и не могла поверить,что перед нею Алан. Худющий, седой, бородатый старик – и правда он, гениальныйКу. Алан опять отпустил патлы, перестал бриться, обрядился в обноски. Но еслираньше он был чистым и аккуратным, то теперь волосы его висели жирнымисосульками, а клетчатая ковбойка (если б Ирка лично не кидала такую в огонь,решила бы, что рубаха все та же) была безобразно заляпана то ли кетчупом, то ликровью.

– Нет, ну что за народ? – возмущенно вскричал Алан(или его тень?) и вскочил. На его тощей шее ходил кадык, а дистрофичные рукидрожали. И Ирка не знала, что тому виной – болезнь или похмельныйсиндром. – Разве я разрешал врываться ко мне? Думаете, если дворник, томожно вот так, по-наглому…

– Алан, здравствуй, – тихо сказала Ирка.

Услышав имя, которым его уже давно не называли, ЛеняКукушкин вздрогнул всем своим тощим телом. А потом закрыл лицо руками и закричал:

– Уйди! Уйди! Уйди!

Ирка бросилась к Алану, порываясь по-дружески обнять, но онотмахивался от нее и повторял как заклинание свое «Уйди!».

– Алан, перестань истерить! – прикрикнула на негоИрка. – Успокойся, пожалуйста! – Она вытащила из сумки маленькуюбутылку минеральной воды и сунула ее в руку бывшего блестящего режиссера, аныне дворника. – Выпей, потом поговорим.

И он послушался. Жадно опустошил емкость, проливая воду себена рубаху. Потом, тяжело дыша, опустился на кровать и после долгой паузыспросил:

– Зачем ты приехала?

– Я хотела повидать тебя. Ты же мой…

– Скажешь – друг? – криво улыбнулся он. Оказалось,что у него нет двух передних зубов. – Или – бывший любовник? А может, босс? –Он визгливо рассмеялся. – Да только я тебе теперь никто! И вообще никто!Пустое место!