Хотя мне ли задаваться вопросом, как такое возможно, если я сама влюбилась в одного очень грозного мага в первую же неделю знакомства?

Мы помогли Ами подняться и пошли в том направлении, откуда я ранее уловила магию. С каждым шагом я ощущала ее все отчетливее.

Спустя минут десять мы все еще были посреди леса, но стоило нам пересечь какую-то невидимую черту, как перед глазами возникло настоящее поселение.

Как такое возможно? Сколько же магии требуется, чтобы скрывать это место?

Множество шатров самых разных размеров, перед некоторыми был разведен костер и сидели компании мужчин, которые замолкали, стоило им увидеть идущего впереди Мэрока. Они не поднимались на ноги, чтобы его поприветствовать, но прижимали правую ладонь к груди и почтительно кивали.

А вот когда они замечали меня, то разом теряли все дружелюбие.

Потому что я эсилийка.

В Миларе я иногда ловила на себе любопытные взгляды, а дети несколько раз даже тыкали в меня пальцем, ведь для них я была некой диковинкой.

Для многих горожан, особенно для молодого поколения, я была чем-то неизвестным, но интересным, как зверюшка в зоопарке, ведь за последние двадцать лет даже в столице редко видели эсилийцев: лишь немногие из них остались в Сарсете.

Но если там я не чувствовала предвзятого отношения или агрессии, только интерес, то здесь, в этом лагере, всего за несколько минут я ощутила все это в полной мере. Возможно, потому, что тут собрались те, кто знал больше простых горожан. И больше меня, ведь я все еще не до конца понимала, чем им так не угодил народ, частью которого теперь я считала и себя.

Под их взглядами мне было максимально некомфортно, и я еще плотнее прижималась к Хакиму, который со стороны наверняка выглядел поразительно спокойно, но я-то чувствовала, как напряжен каждый его мускул.

– Мэрок, мне нужно переговорить с Лив.

– Уверен, это подождет, – ответил Верховный тоном, не терпящим возражений. Хаким нахмурился, но настаивать не стал.

Вскоре мы оказались перед большим черным шатром, и, прежде чем зашли внутрь через деревянные дверцы, я успела заметить, что он весь покрыт какими-то замысловатыми сверкающими узорами.

Малок уже ждал нас тут, удобно расположившись на одном из стульев за овальным столом, заваленным разными картами и бумагами. Вся его одежда была в крови, но сами раны от шипов он наверняка залечил.

Увидев нас, Малок вскочил на ноги с улыбкой человека, предвкушающего шоу. Я бросила быстрый взгляд на Ами. Казалось, она с каждым шагом становилась все бледнее.

По пути сюда я хотела предупредить Хакима, о чем пойдет речь, но Мэрок шел слишком близко. А теперь было уже поздно.

– Потрудись объяснить, что случилось, – Верховный обращался к Малоку и не предложил присесть даже Ами. Дурной знак. Он ведь знал, что, несмотря на отсутствие боли, она могла стоять только при поддержке Брайса. – И почему твои наемники привели в лагерь посторонних.

– В лагерь посторонних привел ты, – парировал Малок. – А они лишь выполняли мой приказ и доставили преступников в обозначенное мной место недалеко от границы.

По лицу Верховного невозможно было прочесть хоть какие-то эмоции, и от этого становилось особенно нервно. А вот по Малоку было видно, насколько он упивается моментом, который, должно быть, считает своим личным триумфом.

– Не заставляй меня ждать.

Малок широко улыбнулся, обводя нас взглядом. На секунду я испугалась, что Хаким прямо сейчас ему врежет, поэтому схватила его за руку. На всякий случай.

– Мне удалось выяснить, что Ами Флан нарушила один из законов Ордена и всего королевства, – объявил он почти торжественно и не скрывая своего ликования от того, что раскрывает Верховному глаза на нашу компанию. – А Хаким, Брайс и Лив ей в этом помогали. Ах да, и Каик, которому ты так доверял, тоже.

– И какой же закон был нарушен?

Голос Верховного выдавал его злость, но лицо по-прежнему оставалось равнодушным, и я даже позавидовала его выдержке. Ами вытянулась, как струна, и, кажется, не дышала вовсе. Впрочем, как и мы все.

– Она синкерт, – выдал Малок после небольшой театральной паузы.

Подруга прикрыла глаза, дернувшись от его слов, как от пощечины, и быстро смахнула слезу со своей щеки. А я впервые надеялась, что родство Хакима с королем хоть как-то нам поможет.

– Это все, что ты хотел мне сообщить?

– Да.

Верховный обвел нас всех внимательным взглядом, а потом повернулся к Малоку, который, судя по нахмуренному лицу, явно ждал от начальства более бурной реакции.

– С этого момента я лишаю тебя всех полномочий, – объявил Верховный. За короткое мгновение на лице Малока ликование сменилось шоком, когда он осознал, что обращаются к нему.

Я и сама не верила своим ушам. Он действительно сейчас это сказал?

– Что?!

– Повторять не стану. За то, что ты сделал, я должен был бы вовсе изгнать тебя.

– Но я привел преступницу! Они ведь столько времени держали нас за идиотов. Я раскрыл тебе глаза на их обман.

– Ты ошибся в выводах.

– Я сам слышал их разговор.

Какой разговор и как он мог его услышать? Мы ведь были осторожны, даже не упоминали само слово «синкерт».

Мэрок подошел ближе к нему и склонил голову набок.

– Ты ошибся в выводах, – повторил он. – Обмана нет. Я знаю обо всем.

Что?! Как он мог это знать?

– Тогда почему она не служит в Ордене? Почему на ее ноге нет браслета?

– Я должен перед тобой отчитываться о своих решениях? – мне снова захотелось спрятаться куда-то под стол от металла в голосе мага.

Малок пришел в ярость оттого, что его план по нашему разоблачению провалился, и даже не скрывал этого.

– Твое своеволие привело к похищению и причинению вреда двум девушкам. Одна из них – избранница Хакима, который стоит выше любого члена Ордена. Будь Лив его женой, уже был бы назначен день твоей казни.

– Вы совсем спятили из-за этих девок! – заорал Малок. – Я бы сделал всем одолжение, если бы прикончил сегодня их обеих в лесу.

Кажется, это стало последней каплей в чаше безграничного терпения Хакима. Не прибегая к магии, он в два шага преодолел расстояние между ними и одной рукой схватил за горло Малока. Тот даже не успел сориентироваться.

– Если еще хоть раз я увижу тебя рядом с ней, живым ты не уйдешь.

– Хаким, оставь его, – сказал Мэрок… мягко, почти по-дружески. А потом подошел к задыхающемуся подчиненному. – Если хоть кто-то за пределами этого шатра узнает о предмете нашего разговора, я тебя уничтожу. Ты меня понял?

Мне кажется или он действительно защищает Ами? Проклятье, я даже не удивлюсь, если все это окажется очередным сном.

Малок вылетел из шатра, больше не сказав нам ни слова, но сыпля проклятиями себе под нос.

Верховный проводил его взглядом и снова повернулся к нам.

– Как давно ты знаешь? – спросил Хаким.

– С той минуты, как познакомился с ней, – Мэрок снова сбросил свою маску, и теперь на его лице я видела целый букет эмоций.

– Почему ничего не сказал и не предпринял? – Брайс тоже не верил, что для нас все может обойтись без последствий.

Мэрок подошел к Ами.

– Сначала я не был уверен, – тихо сказал он, всматриваясь в ее перепуганное и растерянное лицо. – Но даже когда сомнений не осталось, я не мог позволить, чтобы на твоей ноге оказался браслет.

– С-спасибо, – заикаясь сказала Ами.

– Вам нужно отдохнуть, – Мэрок мельком взглянул на нас и снова сосредоточился на Ами: – Я распоряжусь, чтобы тебе подготовили шатер.

– Может, нам лучше вернуться домой?

– Нет, Брайс, – Мэрок перевел взгляд на меня. – Нам есть что обсудить.

Кажется, я снова во что-то влипла.

* * *

Уже совсем стемнело, когда мы вышли от Верховного.

В свете хаотично расставленных факелов лагерь впечатлял не только своим размахом, но и жутковатой атмосферой.

Шатры располагались на расстоянии друг от друга, и нам потребовалось не меньше пяти минут, чтобы дойти до нужного – темно-синего цвета и не менее впечатляющих размеров, чем у Мэрока.

– Мой шатер находится совсем рядом, – сказал Брайс, обнимая меня перед сном. – Рад, что с тобой все в порядке, Лив.

– Да, я тоже, – я усмехнулась. – Ами, ты точно готова ночевать одна?

– Если приснится кошмар,