Какая разница. Сейчас все будет кончено. Священный ритуал превратился в какой-то цирк. Нужно быстрее покончить со всем этим.

Шестаков развернулся к столу, на котором лежали маска и меч. Пора было поставить в этой истории точку.

Следователь надел на лицо маску и снова превратился в того, кем себя с гордостью и удовольствием называл – в Шамана. Его рука легла на украшенную разноцветными перьями рукоятку мачете, вырезанную в виде кукурузного початка, с обвившейся вокруг него длинной голодной змеей.

На крыше стоящей напротив гостиницы Клара с Вадимом переглянулись: появится ли шанс лучше – неизвестно.

– Гулярочка, он прямо перед тобой, – проговорила Клара. – Стоит спиной. Развернись и выстрели.

Сжав покрепче обеими руками пистолет, Гуляра извернулась так, чтобы линия огня была примерно в том месте, где по ее ощущениям находился Шестаков.

– Молодец! Стреляй! – скомандовала Клара.

Гуляра нажала на спусковой крючок.

Она стреляла до тех пор, пока в магазине не закончились патроны, стараясь пускать пули «веером», в направлении, подсказанном Кларой.

После выстрелов и нескольких холостых щелчков курка, наступила тишина. А спустя пару секунд Гуляра услышала звук грузно падающего на пол тела.

– Я попала… Попала… Все кончено… – шептала Гуляра, которая не могла поверить в то, что этот почти безнадежный план сработал.

– Гулярочка…. Милая… – услышала она дрожащий голос Клары. – Боже мой…

– Все получилось… Иван! – крикнула Гуляра в надежде поскорее услышать родной голос. – Ваня!

– Будь ты проклята! – раздался возле самого ее уха громкий шепот знакомого и ненавистного ей мучителя. – Вот на этом тебе точно конец, ведьма!

– Ты промахнулась… Гуляра… – всхлипывающая Клара расставила точки над «i». – Гулярочка…

– Нет… Нет… – Гуляра замотала головой, словно в попытке избавиться от наваждения.

И в следующий миг получила мстительный удар кулаком в лицо. Шестаков снова изменил своим правилам – обычно он не причинял вреда невинному телу, захваченному ведьмой. Но сейчас его вывели из себя. Он ударил Гуляру еще раз, уже ногой. Разряженный "ТТ" отлетел в сторону.

«Где она взяла оружие?» – Шестаков был в яростном изумлении.

Чистая случайность, что большинство пуль приняло на себя окно, по которому во все стороны разбежались, похожие на молнии трещины. А также высокая спинка офисного кресла Филиппа, завалившегося по инерции на пол. Именно звук его падения и приняла Гуляра за упавшее тело шефа. Шестакова же, на самом деле, задела только одна из пуль – самая первая. Молниеносно среагировав на атаку, он мгновенно рухнул на пол и ужом отполз к дальней стене, покинув сектор обстрела.

Что-то непонятное происходило вокруг него, в чем не было возможности разобраться сходу.

Да и не станет он тратить сейчас на это время! Технически, чтобы спасти попавшую в рабство к ведьме душу, он должен отделить от тела ту его часть, на которую нанесена татуировка. И нет никакого жесткого правила, что это обязательно должна быть кожа! Отрубить ей голову, например, тоже вполне подойдет.

Шестаков грубо подтолкнул ногой стол ближе к окну. Затем схватил Гуляру и бросил ее на него животом вниз.

Левой рукой он держал ее за волосы, чуть выше затылка, прижимая голову пленницы к поверхности стола. В правой был уже давно жаждущий крови мачете.

Ритуал следовало начать прямо сейчас, пока не произошло еще что-нибудь нелепое.

– Гуляра! Гуляра, это Ложкин! Васька! – зазвучали в голове у девушки дающие надежду слова. – Будь готова делать, как я скажу! Поняла? Соберись. По счету «три»! Приготовься…

– Небо и земля, живое и неживое, вечное и сотворенное людьми… – начал Шаман.

– Раз… – отсчитал Василий.

– Именем бога дождя, грома, огня и южной стороны света, будьте моими судьями и свидетелями, заступниками и помощниками… – продолжил бормотать безумный.

– Два… – произнес Василий.

– Правом могущественного Тлалока, отца бога Луны, живущего в облаках над священным заливом. Во искупление зла и во имя вечной жизни, приношу тебе в дар эту быструю смерть, чистую свободу и новую жизнь… – Шаман вскинул вверх руку с мачете. – Да свершится великий Выбор, посланный на землю богами богов!..

– Три!!!

В оконное стекло на максимальной для своей конструкции скорости влетел массивный квадрокоптер Клары.

Ослабленное выстрелами окно разлетелось вдребезги, засыпав осколками кабинет Филиппа. Тяжелый аппарат с размаха ударил Шестакову прямо в голову, после чего, заложив неуправляемый вираж, с грохотом впаялся в противоположную окну стену. Там он рухнул за диван, и с сердитым жужжанием, в недолгих механических конвульсиях, издох.

Потрясенный ударом Шаман упал на карачки – не выпустив, впрочем, из рук мачете.

Но зато ему пришлось отпустить Гуляру. В голове которой по-прежнему раздавались указания Василия:

– Повернулась вправо! Удар ногой!

Гуляра из всех сил влупила стоящему на четвереньках Шестакову по раненному боку.

Маньяк взвыл. Удар откинул его к зияющей за выбитым окном семнадцатиэтажной пропасти.

– Шаг вперед и еще раз! Так же! – скомандовал Василий.

Гуляра треснула со всей силы еще раз и снова попала. Шестакова откинуло еще ближе к краю. От сумасшедшей боли в ребрах он почти потерял ориентацию в пространстве.

– И последний раз, сильно! – ликуя, закричал в наушнике Ложкин.

Гуляра ударила изо всех оставшихся сил. Но на этот раз Шестаков, перекатившись к самому краю, завис над пропастью и избежал удара.

Гуляра же, со всего размаху пнув пустой воздух, по инерции подлетела вверх ногами и сильнейшим образом приложилась об усыпанный осколками пол спиной и затылком.

– Гуляра! Очнись! Бей еще, бей! – кричали ей Василий с Кларой, но после такого падения у девушки не получалось даже просто вздохнуть, не говоря о продолжении драки.

А вот Шестаков, залитый кровью из порезов, из огнестрельной раны и вновь открывшейся ссадины, нанесенной еще Ляшкиным, смог подняться. Ритуальная маска, слетевшая с него после удара дрона, валялась тут же под его ногами.

Морщась от боли, он поднял ее.

– Пусть, ведьма, тебе помогает весь ад, этого все равно будет недостаточно. Ты умрешь. В борьбе со злом – всегда идти до конца!

Снова напялив на себя маску, со звериным рыком, помогающим ему не обращать внимания на адскую боль, Шаман рывком поднял с пола Гуляру и бросил ее обратно на стол. Теперь уже лицом вверх, занеся над ее головой мачете.

– Стоять!

В дверях кабинета стоял избитый Иван, пытающийся удержать в вихляющих руках пистолет Филиппа. То, что "ТТ" был разряжен до последнего патрона, он не знал.

– Стоять! – крикнул Черешнин еще раз.

Шаман, хищно обернувшийся на крик, оценил опасность, исходящую от Ивана. То, насколько она его насмешила, было видно даже из-под маски. Не сводя глаз с «разукрашенного» им программиста, Шаман поднял руку с мечом еще выше.