Черешнин не знал, куда девать себя от гнева, беспомощности и невозможности смотреть на ее страдания.

Шестаков тем временем, нагнувшись к дивану, достал что-то из-за его боковины. Приблизив изображение, Иван с ужасом разглядел шаманскую маску и ритуальный меч.

– Не успеет, – забормотал Черешнин себе под нос, не в силах смотреть на экран и, одновременно, оторвать от него взгляд. – Полиция не успеет. Никак. Стой!

Он крикнул это Вадиму, который как раз набирал номер лейтенанта.

– Подожди, Вадим!

Иван пробежался пальцами по клавиатуре, вызывая на экран нужную страницу. Затем, схватив свой мобильный, набрал на нем номер с дисплея.

– Что ты делаешь? Кому звонишь? – тревожно поинтересовалась Клара.

– Ему… – Черешнин кивнул на экран, на который снова вернулся вид с камеры наблюдения.

Клара, поняв, кивнула.

Шестаков к тому времени уже надел маску. И вдруг дернулся и обернулся в сторону кабинета.

– Стационарный телефон в кабинете, – пояснила Клара. – Он там звонит.

Шестаков снял маску. Держа ее в руке, а меч-мачете подмышкой, он открыл стеклянную дверь кабинета и вошел туда.

– Другую камеру, быстро, – сам себе скомандовал Иван и переключился на кабинет.

Шестков вошел и замер напротив письменного стола Филиппа, на котором стоял звонящий, неслышно для Черешнина и остальных, офисный телефон агентства.

– Возьми… Пожалуйста, возьми…. Пожалуйста… – шептал, обращаясь к ненавистному следователю, еле слышно Иван.

Шестаков положил мачете и маску на стол, осторожно поднял трубку и поднес ее к уху.

– Это Иван, Евгений Алексеевич, – услышал он. – Пожалуйста, давайте, поговорим.

Глава 7

Надежда есть

Досада окатила Евгения Алексеевича Шестакова противным ледяным душем. Его все-таки выследили! Как? Этот Иван… Он, похоже, не такой дурак, как казался.

Поговорим? Ну что же: это не ведьма, с человеком можно и поговорить.

Тем более что татуировка, нанесенная им на шею ведьмы в туалетной комнате, уже должна была обезвредить это исчадие ада. Осталось лишь прочитать молитву, срезать лоскут кожи и умертвить оскверненную дьяволом плоть.

Что такого может сказать ему этот мальчишка, чтобы отсрочить то, что задумано хотя бы на мгновение?

– Евгений Алексеевич! У меня ваша мама…

Клара, Вадим и Вася Ложкин снова смотрели на Ивана, как на помешанного. Но в глазах его читалась такая твердость, что возражать не было никакого смысла. Да и что еще оставалось в этой ситуации? Никаких других мыслей ни у кого все равно не было.

– Ты лжешь! – прошипел Шестаков. – Лжешь!

– Нет, – ответил Иван. – Не лгу. Только посмейте тронуть Гуляру, и вы сразу в этом убедитесь.

Шестаков издал стон, в котором прозвучала страшная, разрывающая остатки его рассудка, мука. К такому повороту он не был готов.

– Я не верю! Не верю! Дай мне ее к трубке! Немедленно! – Евгений Алексеевич попробовал взять ситуацию под контроль. – Мама!

– Она не рядом, – Иван старался, чтобы его голос звучал твердо.

– Я так и знал! – торжествуя, закричал Шестаков. – Сопляк! У тебя бы никогда не хватило смелости…

– Сейчас она без сознания. В багажнике розового «матиза». Вы его сегодня видели.

Шестаков забулькал от ярости.

– Ты пожалеешь об этом!..

Он посыпал на Черешнина проклятиями, каждое из которых в отдельности могло бы уничтожить весь род человеческий.

– Я разрешу вам поговорить, – продолжил Иван, – когда приведу ее в чувство. Но я хочу, чтобы вы дали мне слово.

– Какое? Какое слово ты от меня хочешь, подонок? – заливал Шестаков трубку бешеной слюной.

– Что вы не тронете Гуляру.

– Ты ничего не понимаешь… – следователь попытался воззвать к здравому, с его точки зрения, смыслу. – Я спасаю ее… Спасаю! Так же, как и других… Она ведьма!

– Вы не тронете Гуляру. Мы договорились? – повторил Иван, чувствуя, что становится хозяином положения. – Я обменяю вашу мать на нее. Живую на живую. Или мертвую на мертвую. Выбор за вами, Евгений Алексеевич.

Выбор! Он знает о выборе!

Выскочка… Сопляк… Думает, что его карты целиком из козырей. Ну-ну!

– Хорошо, – взяв себя в руки, согласился Шестаков. – Хорошо. Но я тоже поставлю условие. Насчет ведьмы.

Не отнимая трубку от уха, Шестаков взял в правую руку мачете.

– Если я слышу полицейские сирены, я ее убиваю, – вместе со словом «убиваю» Шестаков с силой рубанул мачете по письменному столу Филиппа. На его поверхности тут же засверкала длинная зазубрина. – Если я почувствую, что кто-то пытается проникнуть в офис, я ее убиваю! – следователь рубанул по столу еще раз. – Если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, что кроме нас с тобой, здесь кто-то еще, я ее убиваю!

Шестаков нанес третий удар и мачете застрял в изуродованной столешнице.

– Если ты сдашь меня полиции, мне все равно конец.

Он вывернул кисть и мачете высвободился из плена.

– Чтобы ты знал и не наделал глупостей, – предупредил следователь. – Я вижу все подходы к зданию. Все камеры у меня под контролем.

– Он не врет, – шепотом сказал Вадим Кларе и кивнул на экран. – Он подключился к общей системе.

С камеры в кабинете действительно было видно, что на мониторе кабинетного компьютера Филиппа висели картинки с камер безопасности всего здания: этажные коридоры, лифтовый холл, подъезды к высотке.

– Договорились, – согласился Иван. – Полиции не будет. Только я. Но мне нужно время.

– Час, – прошипел Шестаков.

– Три!

– Два часа и ни минутой больше! – твердо заявил маньяк. – И ты дашь мне с ней поговорить. После этого мы договоримся об обмене.

Бросив трубку, Евгений Алексеевич принялся рубить письменный стол Филиппа дальше. Со всей яростью сумасшедшего, у которого только что, прямо из рук, вырвали объект его помешательства. Причем, не в первый раз за день.

* * *

– Ну и что теперь? – спросила Клара у Ивана, на бледном лице которого мелкими каплями выступил нервный пот.

– Ничего, – ответил Черешнин, глядя в одну точку. – Мы выиграли время. Целых два часа.

– А если он ей просто позвонит? – Клара имела в виду мать Шестакова.

– Не позвонит. Они с Ляшкиным телефон до молекул разобрали, когда дрались, – Иван закрыл глаза, в попытке сконцентрироваться.

– Вызываем моих? – подал голос Вадим.

– Нет. Он говорил серьезно. Он убьет ее, несмотря на родную мать, – Иван обхватил голову руками.

– А что случится через два часа? Не мне же его матушку изображать? – раздраженно буркнула Клара.

– Я не знаю! – психанул Иван в ответ. – Надо что-то придумать. Васька, смотри, пожалуйста, за ним в оба, что он там делает.

Ложкин пожал плечами и уставился в ноутбук. В нем он увидел, как Шаман перетаскивает Гуляру в кабинет – по всей видимости, чтобы одновременно контролировать и ее, и камеры наблюдения. В кабинете тоже имелся небольшой диванчик – прямо