Приехав домой, Инна первым делом бросилась в душ. А Мариша — к заветному столику в прихожей. Бедолага на кривых ножках просто ломился от обилия бумажных справочников разной степени пухлости и разной степени давности. Помимо справочников в его ящичках красного дерева хранился еще и прочий бумажных хлам.

Начиная с просроченных рецептов на антидепрессанты, которые Инна собиралась рано или поздно отоварить. Для чего нужно было всего лишь поправить старую дату на более свежую. А чего лишний раз к врачу ходить? Все равно ничего нового от осенней хандры и отсутствующего мужа он ей не придумает. И заканчивая обрывками газеты, бумажными салфетками, кусками коробок от конфет, одним словом, любой подходящей бумажкой, на которой мог уместиться хотя бы один, а лучше несколько телефонных номеров или адресов.

Все это безобразие Марише пришлось выгрести, чтобы добраться до «Желтых страниц». Попутно она уронила на пол свою сумку и из нее помимо всякой мелочи вылетела тетрадочка в зеленой обложке.

— А-а-а! — обрадовалась Мариша. — Именно тебя-то тут и не хватало.

Она хотела сунуть тетрадь обратно в сумку, но неожиданно заинтересовалась. Ведь зачем-то она ее захватила из дома Юлиана Ивановича. Так и есть! Чуть Маришу не подвело. На последней странице был детский рисунок. Рисовал мальчик. Рядом с ними стояли еще четверо детей. Феликс, Прима, Герасим и Зуля. Последняя была девочкой, самой младшей в семье, если верить картинке.

— И кто такой этот Феликс? — задумалась Мариша.

Но пока следовало отыскать хотя бы Приму. По крайней мере про нее было известно довольно много. Раздобыв толстый том справочника, Мариша открыла нужную букву и принялась аккуратно водить пальцем по столбцам.

— Мама моя! — вырвалось у нее. — Сколько же тут этих театров!

Количество их просто пугало. Особенно Маришу, у которой к театрам было сложное отношение. Среди прочих она нашла также и театр «Эксперимент», куда водил ее вчера Надир. Решив, что начнет именно с него (так сказать, по блату). Мариша набрала заветный номер. Там в театре к ее вопросу отнеслись с пониманием. Но заверили, что Примы Зайчик у них нету.

— Если вам сгодится, у нас есть другая звезда — Красная Шапочка.

Одним словом, Маришу в экспериментальном театре всерьез не приняли. И еще поиздевались над ней. Но не лучше обстояли дела и в других театрах, которые девушка принялась обзванивать по алфавиту. Во многих местах, услышав ее вопрос, просто бросали трубки. Где-то ругались за идиотские шутки. В одном театре пообещали сообщить о хулиганстве в милицию. И в кукольном театре, куда Мариша позвонила просто потому, что уже отупела и не различала, куда звонит, над ней долго прикалывался молодой человек, предлагая по очереди позвать к телефону всех кукольных персонажей.

К этому времени Инна уже вышла из душа. Она была в превосходном настроении. Одета в нежно-розовый халатик с серыми мишками, которые уходили куда-то вдаль. И благоухала малиной.

— М-м-м! — глубоко втянула в себя воздух Мариша. — Какой запах! Что это?

— В «Ив Роше» подарок дали. Молочко после душа. Хочешь?

— Ага! — немедленно согласилась Мариша. — А ты садись и звони. Вот с этого места.

Из душа она вылезать не торопилась. Во-первых, очень уж заманчиво было попробовать все Инкины косметические новинки, выстроившиеся нескончаемыми шеренгами вдоль огромного во всю длину ванны зеркала. А во-вторых, ухо у Мариши до сих пор гудело и горело от тех слов, что ей пришлось выслушать в ответ на свою невинную просьбу.

— И всего-то просила у них Зайчика, — недовольно бормотала Мариша, с удовольствием умащая себя кокосовым увлажняющим молочком. — Страшно подумать, что бы мне пришлось выслушать, попроси я, скажем, Суслика или Бурундука.

С волосами Мариша провозилась еще дольше. А как же иначе? Их было много. А средств по уходу за ними еще больше. Наконец в дверь раздался нетерпеливый стук и голос Инны.

— Ты там всю мою косметику собираешься на себе опробовать?

— Частично. Ты нашла Зайчика?

— Нет, ни в одном театре, куда я сумела дозвониться, мне не признались. Но уж наговорили…

— Можешь не рассказывать, — поспешно отозвалась через дверь Мариша.

— Знаешь, что я думаю?

— Что?

— Нам надо ехать в Павловск!

Мариша, продолжая намазывать волосы каким-то лосьоном, задумалась. Муж Примы Зайчик служил в авиационной части. Военный аэродром там есть, это Мариша точно знает. И даже помнит, как туда подъехать. Ну, то есть приблизительно помнит.

Значит, если их не подстрелят прямо на подступах к военному охраняемому объекту, то у них есть шанс переговорить с бывшими сослуживцами Зайчика. Им будет нетрудно вспомнить человека с такой фамилией и женой красавицей. А Мариша почему-то была уверена, что Прима окажется настоящей красавицей, такой же, как ее сестра и братья.

— Хорошо. Сейчас высушу волосы. И поедем. Где у тебя фен?

Высушить пышную шапку волос Мариши было делом совсем непростым и небыстрым. Подруги извели кучу хваленых косметических средств для укладки вьющихся волос. Приблизительная сумма истраченного материала, как подсчитала Инна, равнялась стоимости ужина в очень хорошем ресторане.

А ведь Марише приходилось мыть свою голову не реже двух раз в неделю. Не удивительно, что у подруги всегда в доме шаром покати. Пока найдешь, купишь и допрешь до дома всю эту косметику для поддержания природной красоты, на еду ни времени, ни сил, ни денег уже не хватает.

В Павловске подруги оказались уже ближе к вечеру. И снова на Инкиной машине. Мужественно преодолев кризис похмелья, Инна сама села за руль.

— Показывай дорогу, — распорядилась она, когда они с Маришей миновали центр городка с парком и многочисленными солдатскими казармами и оказались среди новеньких домов, вытянувшихся вдоль дороги.

— В общем-то мы почти приехали, — сказала Мариша, с удовольствием разглядывая новостройки. — Где-то в этих домах и должна жить чета Зайчиков.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что тут всюду живут военные. И дома эти не город строил, а летчики.

— У-у, молодцы!

А про себя Инна порадовалась, что прошло то время, когда заслуженные военные офицеры жили вместе с семьями и маленькими детьми в деревянных бараках. Теперь, к их удовольствию, были чистенькие светлые дома со стеклопакетами и озелененными двориками, где весело копошилась малышня. Отдельно были отведены места для парковки машин. И Инна убедилась, что и ездят военные теперь преимущественно на новеньких автомобильчиках.

— Но думаю, что Зайчиков тут уже нет, — перебила ее оптимистический настрой Мариша.

— Почему?

— Если муж Примы уволился из армии, то вряд ли квартиру оставили за ним. Вот если бы он дослужил положенный срок и вышел в отставку, тогда вопросов нет. Но вряд ли армия в состоянии снабжать квартирами своих офицеров, которые прослужили всего ничего и к тому же норовят предательски свалить из ее рядов.