Поэтому он пару раз поднимался наверх вместе с ней, но они не занимались сексом, а просто разговаривали. Чтобы все осталось в тайне, Альваро платил путане двойную цену. И Малышка боится, как бы хозяйка не прознала.

Ногейра медленно кивнул, по-прежнему держа руки на руле, но ничего не ответил. Ортигоса пристально посмотрел на него.

— Вы, кажется, не удивлены. А ведь буквально пару дней назад пытались убедить меня, что Альваро регулярно посещал это заведение…

Лейтенант завел машину и, покинув освещенную неоновыми огнями парковку, вырулил на шоссе. В тусклом свете салона Мануэль видел спокойное, ничего не выражающее лицо своего спутника. Некоторое время они ехали молча. Гвардеец явно сосредоточился на вождении, стараясь разглядеть дорогу в темноте и избегать слепящий свет фар встречных автомобилей. Писатель уже привык к недружелюбной манере общения Ногейры: лейтенанту явно нравилось до последнего не раскрывать информацию, а затем неожиданно огорошить собеседника. Гвардеец словно выпускал точно нацеленные ракеты. Пока же было очевидно, что он, несомненно, что-то скрывает, но вместе с тем наслаждается как дитя тем, что управляет «БМВ» последней модели.

Ортигоса заметил, что они проехали поворот к отелю. Он решил, что Ногейра захотел продлить удовольствие от вождения, и очень удивился, когда через несколько километров лейтенант свернул к бару, где было полно местных жителей, и предложил чего-нибудь выпить.

В заведении собралась в основном публика среднего возраста, среди них довольно много пар, но попадались и группы, состоящие только из женщин. Элегантные бокалы, в которых подавали напитки, и музыка, достаточно тихая, чтобы можно было спокойно поговорить, напомнили Мануэлю 80-е годы. Писатель прикинул, что они, должно быть, находятся километрах в двадцати от Ас Грилейрас, достаточно далеко, чтобы их с Ногейрой не узнали. Для местных они — просто два парня, решившие пропустить по стаканчику субботним вечером.

В глубине зала освещение было достаточно тусклым, и Ортигоса подумал, что удобнее было бы поговорить там, но не удивился, когда лейтенант устроился на неудобном металлическом стуле возле бара и заказал два джин-тоника. Официантка принесла бокалы, и Мануэль едва удержался от смеха, когда гвардеец вытащил соломинку и начал отхлебывать прямо из стакана, поставив локти на барную стойку.

Заиграла песня «Девчонки Вест-Энда» группы «Пет шоп бойз». Писатель отпил свой джин-тоник. Напиток оказался горьковатым и пах слишком сильно, напоминая детские духи.

— Объясните, что мы тут делаем? — терпеливо спросил Ортигоса.

Ногейра повернулся к нему с невинным видом.

— А что такого? Можем мы выпить по бокальчику субботним вечером, как…

— Как два старых друга?

Лейтенант вздохнул и нахмурился, вид у него был недовольный.

— Я же уже говорил, что расскажу о звонках Альваро.

— Так рассказывайте, — поддел писатель, всем своим видом выражая ангельское терпение.

Гвардеец повернулся лицом к бару и подпер голову рукой, чтобы не было так очевидно, что они что-то обсуждают.

— Как я уже упоминал, самое интересное, что можно выяснить не только кому звонил человек и какие вызовы поступали на его телефон, но и где находился абонент в момент разговора, — тихо начал Ногейра.

Мануэль сделал еще один глоток джин-тоника, который на этот раз не показался ему настолько уж отвратительным.

— Хочу оговориться, что, поскольку я на пенсии, а дело закрыто, мои возможности ограничены, хотя мы выяснили, кому принадлежат несколько номеров, и продолжаем работу. Альваро звонили Гриньян и Сантьяго. Сам он связывался со школой, где учился, — она находится на территории монастыря в Сан-Шоане, семейство де Давила до сих пор является его попечителем, — с винодельней в Рибейра Сакра, с юристом, с братом и… с известным в наших краях наркоторговцем.

— Наркоторговцем?

— Да. Так, мелкая сошка, обороты у него не особенно большие, но Гвардии он хорошо знаком.

— И зачем Альваро звонил такому человеку?

— Вам лучше знать.

Писатель напрягся.

— Он не принимал наркотики.

— Уверены?

— На сто процентов.

— Наркомана не всегда можно определить по внешнему виду. Бывает, что человек достаточно долго что-то употребляет, а близкие понимают это, когда уже становится поздно.

— Нет, — категорично ответил Мануэль. — Такого быть не могло.

— А вдруг…

— Я сказал, это исключено. — Ортигоса слегка повысил голос.

Ногейра спокойно посмотрел на него и жестом показал, что следует говорить потише.

— Простите, но в этом я уверен абсолютно: Альваро наркотики не принимал.

— Хорошо, — уступил лейтенант, — возможно, их связывали отношения другого рода… Когда умер Фран, фамилия этого типа всплывала в ходе расследования: мы знали, что в прошлом он поставлял младшему де Давиле дурь. Но начальство слишком спешило замять это дело, поэтому наркоторговца даже не успели допросить.

— Но по какой причине Альваро мог продолжать поддерживать связь с этим человеком? Да еще и три года спустя после смерти брата.

— Как я уже сказал, на это могут быть другие причины. — Ногейра взял свой стакан, сделал глоток и продолжал держать бокал в руке. — Тоньино зарабатывал на жизнь в основном нелегальной торговлей. Но кроме того, он известный жиголо[23].

А вот и ракета — точное попадание в цель. Теперь Мануэль понял, почему лейтенант не очень удивился, узнав, что Альваро не занимался сексом с Малышкой. Гвардеец готовился взорвать свою очередную мерзкую бомбу в более подходящий момент. Писатель поставил стакан и вышел из бара, неуклюже обходя посетителей. Ногейра догнал его уже у автомобиля.

— Куда вы? Мы еще не закончили разговор.

— Я закончил, — отрезал Ортигоса, направляясь к водительской двери и давая понять, что лейтенант больше за руль не сядет.

— Я предупреждал вас, что если мы начнем копаться в прошлом семейства Муньис де Давила, может всплыть много гадостей, — лейтенант почти кричал.

В зеркало заднего вида Мануэль увидел, что Кофеёк свернулся в клубок и дрожит.

— И я это понимал. Но мне претит это нездоровое удовольствие, которое вы едва можете скрыть, сообщая мне такие новости.

— Нездоровое удовольствие? — возмутился гвардеец. — Да я старался быть максимально дипломатичным! Я и сюда-то вас привез, чтобы сообщить это как-то помягче, за бокальчиком…

— Дипломатичным? Да вы смеетесь! — с горечью ответил писатель.

— Вы бы предпочли, чтобы я прямо у дверей борделя сказал, почему ваш муж не трогал девушку?

— Да уж, куда лучшей идеей было привезти меня сюда, чтобы предложить мне аж два варианта на выбор: что Альваро либо наркоман, либо трахался с этим… К черту всё! А вы прямо наслаждаетесь ситуацией.

* * *

На обратном пути Ногейра не произнес ни слова, пока Мануэль не остановил машину на неосвещенной парковке отеля. Когда гвардеец заговорил, тон его был спокойным и холодным, как в первые дни их знакомства.

— Вам нужно снова поехать в Ас Грилейрас и