большом поселении, причём одном из древнейших. Возраст этого города перевалил за несколько тысячелетий. Он появился намного раньше, чем Вавилон или многие другие города Месопотамии, и поэтому Великий царь решил этот город пощадить.

Ассирийским воинам строго-настрого запретили заниматься бесчинствами и грабить горожан. В многочисленных храмах Суз теперь возносились молитвы во славу Великого царя и ассирийского воинства. Ашшурбанапал ежедневно принимал у себя эламитов. Сюда же, в царский дворец, доставили и знатных эламских беженцев, на которых собирался опереться Ашшурбанапал в этой только что покорённой им стране.

Ашшурбанапал после некоторых раздумий утвердил на эламском престоле не какого-то одного претендента, а сразу нескольких. При этом его выбор пал на тех самых беглецов, которые спасались в Ассирии от преследований Теумана. Эти беглецы ему теперь очень даже пригодились. Незря он их укрывал и содержал за ассирийский счёт столько времени.

Часть Элама получил Таммариту, другую – Никаш, ещё семерым князьям (все они были племянниками казнённого Теумана) тоже достались свои уделы, и они стали самостоятельными правителями незначительных территорий.

Ашшурбанапал намеренно раздробил слишком большой Элам на девять княжеств, чтобы он уже не представлял из себя серьёзной угрозы.

Совершенно независимыми стали горцы луллубеи и проживавшие к северу от них касситы, а на востоке – обьявили о своей независимости персы, которые во главе с Теиспом и его сыном Киром I, занялись обустройством своего нового государства, образовавшегося на обломках потерпевшего крах Элама. И кто бы тогда мог подумать про казавшихся никчёмных персов, что именно это их государство станет в сравнительно недалёком будущем зародышем величайшей Ахеменидской империи?

И луллубеи, и касситы, и персы прислали к Ашшурбанапалу послов с дарами и изъявлениями покорности.

* * *

На обратном пути Ашшурбанапал задумал поквитаться с гамбулийским князем Дунану, выступавшим наиболее рьяным союзником Теумана в Южной Месопотамии и склонявшим к поддержке Элама арамейские племена и халдейские княжества.

Ассирийцы ворвались в Гамбулу и учинили в этом небольшом государстве жуткий погром. Была взята столица гамбулийцев, город Шапибель, раскинувшийся среди рукавов Евфрата и его каналов. Ассирийцы две недели осаждали город и наконец-то проникли в него через проломы в южной стене. После этого в Шапибеле ими была учинена резня.

На этот раз Ашшурбанапал никого не собирался щадить. Город с разных сторон был подожжён, а затем ассирийцы разрушили ближайшие плотины, и воды Евфрата затопили руины столицы княжества, уничтожив всё то, что пощадил огонь.

Двадцать пять тысяч жителей Шапибеля были вырезаны и двенадцать тысяч обращены в рабов. А всего в Гамбулу было убито свыше ста семидесяти тысяч его жителей, и сто двадцать тысяч выживших ассирийцы погнали на север. В плен попали Дунану и его брат Самогуну. Их Ашшурбанапал решил привести в Ниневию и только там учинить показательную расправу над пленными.

Карательная экспедиция Великого царя усмирила всех, кто в Южной Месопотамии подумывал о восстании.

К середине осени победоносная армия вернулась в Ниневию.

И именно в столице Ашшурбанапал намечал отпраздновать самый пышный за последние десятилетия триумф.

Глава седьмая

Ашшурбанапал не собирался слишком уж задерживаться в Эламе, но в итоге провёл в нём около месяца. И потратил он это время на то, чтобы уладить все дела в завоёванной стране.

После долгих и трудных размышлений, он не стал эту страну превращать в провинцию, понимая, что подобное сделать будет сложно и отвлечёт немало сил на то, чтобы в ней поддерживать имперскую власть. Гораздо проще было раздробить Элам на уделы и поставить их все в зависимость от воли Великого царя.

Ашшурбанапал так и поступил.

И после этого можно было возвращаться с награбленным.

* * *

Обременённая огромной добычей, победоносная армия превратилась в обрюхатившуюся и необычно ленивую змею. Она гораздо медленнее возвращалась в Ассирию. Да и куда ей было теперь спешить? Дорога в Ниневию заняла у неё в три раза больше времени. А ещё ассирийцы гнали перед собой двести тысяч пленных и множество скота.

Ашшурбанапал не захотел двигаться с основной частью армии. Поэтому, взяв с собой два полка гвардейцев и несколько тысяч скифских наёмников, уже от Дера он отделился от неё и направился ускоренным маршем в столицу. И только когда он вернулся в Ниневию, ему в том числе стало известно, что Аматтеи в Северном дворце не оказалось. Она куда-то бесследно исчезла. И где она могла находиться, никто не мог ему сообщить.

Великий царь по этому поводу пришёл в негодование. Он вызвал к себе лучшую подругу Аматтеи.

Вскоре перед Ашшурбанапалом предстала Ама, супруга племянника главнокомандующего ассирийской армии.

Я уже выше пояснял, кем была эта самая Ама. А она являлась маннейской принцессой и приходилась младшей сестрой нынешнему царю Манны Уалли из династии Иранзидов. То есть, она была не простой девицей. Ама сразу поняла, для чего её вызвал Ашшурбанапал. Войдя в царские апартаменты, она низко поклонилась Великому царю.

Ашшурбанапал её спросил:

– Только сейчас не говори мне, что ты ничего не знаешь! Признавайся, где прячется Аматтея?!

Ама выдержала взгляд Великого царя и вновь ему низко поклонилась:

– Государь, я действительно ничего о ней не знаю.

– Не знаешь?! – недоверчиво переспросил Ашшурбанапал.

– Не знаю!

– Я тебе не верю!

– Клянусь!

– Не-е-ет, ты не так клянись. Поклянись богами!

– … Кля-янусь Ашшуром и Иштар!

– И так не пойдёт! Не хитри! Поклянись мне не ассирийскими, а своими маннейскими богами!

Ама немного поколебалась и произнесла:

– Клянусь… Халди!

Ашшурбанапал в ответ недоверчиво хмыкнул:

– И-и-и…

– Я знаю, что её нет в Ниневии, но куда она направилась… мне неизвестно, государь. Она ничего мне не сказала…

– И когда она покидала Ниневию, даже с тобой не простилась? Вы же- лучшие подружки!

– …государь, почему же? Она со мной простилась, но так мне и не призналась, куда собиралась отправиться.

– А ты её хотя бы спрашивала?

– Да!

Ашшурбанапал по-прежнему сомневался в искренности маннейской принцессы.

– Хорошо, ступай! – Ашшурбанапал нехотя отпустил Аму. Трогать её ему было не с руки, так как она являлась родной сестрой Уалли, царя Манны, как я уже выше упоминал. А Уалли теперь считался ближайшим союзником империи. Его царство превратилось в буфер между Ассирией и Мидией. И портить отношения с соседним царством Ашшурбанапал ни в коем случае не собирался. Это вовсе не входило в его планы.

Ашшурбанапал, конечно же, не поверил ни одному слову Амы, однако дальше расспрашивать маннейку он также понял, что не имело никакого смысла. Она что-то явно знала и скрывала. Однако признаваться она не хотела. После этого Ашшурбанапал вновь заявился в