бы слышал, какие сладкие звуки она издавала.

Слова короля задели, но Пайр никак этого не выдал. Король не мог знать наверняка, что Тэмпест действительно ему дорога. Пайр выдавил смешок.

– Просто еще одна пешка в нашей игре, но интересно то, что она так и не отдалась тебе. Выставила тебя дураком.

Дестин сорвался.

Он атаковал, а Пайр блокировал его удар и уклонился, улыбаясь и используя снег для скольжения. Король продолжил атаку серией ударов. Кицунэ уклонялся и блокировал. По шее катился пот. Меч Дестина сцепился с его мечом, и от удара клацнули зубы.

Пайр подался вперед и оскалился на короля.

– Даже если сегодня ты победишь, то всегда будешь выглядеть слабым из-за женщины.

Отец отстранился. Его грудь поднималась и опускалась от резких вдохов.

– Женщины – хитрые создания. Возьмем, к примеру, свою мать.

Пайр замер и постарался не дать волю своим эмоциям.

Дестин улыбнулся.

– Такое хорошенькое создание низкого происхождения. Настолько хорошенькая, что я закрыл глаза на ее талаганские корни. Она умоляла меня взять ее в любовницы, но в конце концов обвинила в своих собственных ошибках.

Пайр старался не зацикливаться на насмешливых словах и изучал движения короля, начиная находить закономерность. Пайру нужно время. Он напряг спину, когда его меч принял на себя основной удар следующей атаки короля. Звезды, как же сильно он бьет.

Верно. Используй всю свою выносливость.

Дестин заметил гримасу на его лице. При виде надвигающейся победы его глаза кровожадно блеснули.

– Жаль, что твоя мать была Оборотнем, Шут, – сказал он, вытирая пот со лба. – Иначе из тебя могло бы что-то получиться.

Пайр выхватил кинжал и полоснул короля по правой руке. Отец выругался и отшатнулся.

– Нет, позором является то, что моим отцом стал именно ты, – возразил он.

Дестин опустил левую руку, образовав брешь в защите. Пайр занес меч.

Его клинок ударился о сталь, и король обхватил лезвие рукой, выдернув его из руки Пайра и бросив в грязь. Такого он не ожидал. Отец сделал шаг вперед, а Пайру пришлось отступить. В руки скользнули кинжалы. Ни одним мускулом он не выдавал свои мысли, даже когда почувствовал вкус победы. Именно таким он и хотел видеть короля. Монстр должен был поверить, что победил.

– Знаешь, из тебя получился бы отличный наследник, – высокомерно протянул король. – Мой первый сын, первый законный сын, был никчемным пьяницей. Я испытал облегчение, когда он наконец умер. – Он усмехнулся. – По крайней мере, у него хватило чести умереть в бою. Мученик всегда полезен делу. Так вот, мой второй сын более многообещающий. У него есть задатки настоящего правителя. Однако его мелочность и отсутствие дальновидности вызывают беспокойство, как и его харизма. Мальчик скорее пугает людей, чем привлекает их. Но ты… – Он обвел рукой разрушения вокруг. – Посмотри, чего ты добился, маленький лис. Ты воистину мой сын, до мозга костей.

По Пайру прокатилась волна отвращения.

– Я вовсе не такой, как ты.

– Мы похожи даже больше, чем ты думаешь. – Он рассмеялся. – Еще не слишком поздно. Подумай о том, что мы могли бы сделать с Темным Двором и моей силой. Все станет возможным. Мы сможем контролировать соседние королевства. Будем богами среди людей.

– Интересное предложение, но что мне с того?

Пайр метнулся вперед и полоснул короля по локтю. Дестин застонал из-за рассеченной мышцы и отпрянул, оглядывая свою кровоточащую левую руку, которая теперь бесполезно свисала.

– Власть, свобода, женщины, – предложил король.

– Звучит интригующе, но я откажусь.

– С тобой всегда трудно.

Дестин покачал головой, а затем рванул вперед.

Пайр скользнул по грязи и снегу, пнув Дестина по левому колену. Король закричал, падая и тяжело приземляясь в грязь. Кицунэ перекатился на ноги и наступил на правую руку короля, заставив его выпустить меч.

– Такой самоуверенный, – цокнул король. – Ты разобрался со мной. Но что планируешь делать с моими Гончими?

Пайр ухмыльнулся и наступил ботинком на запястье своего родителя. Он наклонился и вскинул голову, указав кинжалом через плечо на молчаливых Гончих.

– Ты имеешь в виду моих Гончих?

Глава тридцать шестая

Тэмпест

Руби, блокируй, рассекай. Руби, рассекай, блокируй. Руби, рассекай, блокируй.

Тэмпест работала на чудесном, замечательном автопилоте. Тело девушки превратилось в идеально подготовленное оружие, и она владела им с экспертной точностью. Пока она не сильно задумывалась о содеянном, пока не смотрела на поверженные тела, пока глубоко не вдыхала запах крови и железа, Тэмпест вихрем неслась по полю битвы.

Ежедневные тренировки в течение тринадцати лет оправдывались.

Несколько раз она осматривала битву в поисках кицунэ. Во время битвы Пайр превратился в безумца. Тэмпест не могла не испытывать благоговения и… собственнического инстинкта. В животе что-то затрепетало, но она взяла верх над чувствами. Сейчас не время думать о том, что он сказал прошлой ночью. Если они переживут битву, она разберется в своих чувствах, как только все придет в норму. Лис заслуживал искреннего и прямолинейного ответа, без неуверенности или давления, влияющих на решение.

Сегодня она будет сражаться. Завтра она будет думать.

Она вытерла окровавленные пальцы о форму одного из павших солдат короля. Гончая выпрямилась, и холодный ветер хлестнул ее по лицу. Она встретилась взглядом с Димой, который подал ей знак. Бросившись к Максиму, она оставила Диму позади, но он достаточно быстро наверстает упущенное.

Заметив ее, солдат преградил ей путь, размахивая крупным боевым топором. Тэмпест опустилась на одно колено и заскользила по грязному снегу. Лезвие рассекло воздух над ее головой со звуком скользящего металла, и ей показалось, что время в тот момент остановилось. Перевернувшись на снегу, она ткнула мечом назад, попав выше лодыжки соперника и перерезав ему ахиллово сухожилие. Мужчина взревел и рухнул на колени, предательство и ненависть вспыхнули в его глазах, и он схватился за ногу.

Пусть ненавидит ее, но, по крайней мере, он остался жив. Тэмпест знала, что он просто выполнял приказы. По возможности она только ранила и продвигалась вперед.

Тэмпест вскочила на ноги и продолжила бежать, хотя грязь и снег под ботинками то и дело ставили под угрозу ее способность держаться на ногах. В какой-то момент она пошатнулась, но собралась с духом и ворвалась в хаос, окружавший Максима. Ее большой и сильный дядя взревел и взмахнул боевым топором, сверкнув безумной улыбкой. Пальцы сжались вокруг рукояти меча, и она грациозно уклонилась от неуклюжей атаки солдата. Мужчина, пошатнувшись, упал на землю, и она повернулась к нему лицом.

Она