Сердце Наташи мягко, но болезненно сжалось.

Неизвестно, сколько…

Значит, они всё-таки уйдут? А потом она с досадой напомнила себе, что в этом мире она — по возрасту — совсем уж не невеста, а значит, нечего ей тут матримониальные планы строить. И всё равно обидно. В своём мире никого не нашла. В этом вроде нашла, но… всё темно и непонятно.

Пока суд да дело, Аедх сам сбегал на ледник и принёс мясо — воды в котле уже было достаточно.

Когда Наташа поймала себя на мысленном слове «сбегал», она удивилась. Воину-магу, всегда закрытому и жёсткому, эта лёгкая характеристика совершенно не шла. А удивившись, она исподтишка начала приглядываться к Аедху и обнаружила, что он здорово изменился. Он и в самом деле даже в движениях стал лёгким, а лицо потеряло ту напряжённость, которая ему всегда в дни путешествия была присуща.

И Наташа начала подозревать, что эти изменения в нём произошли именно потому, что он считал-таки нечто конкретное с тумана!.. Но наврал, что считал маловато, для того чтобы разобраться в магических знаках по-настоящему… Он больше не бросал на девушку быстрые взгляды, а смотрел внимательно и всегда в глаза, но не сурово, как бывало недавно, а мягко — и часто улыбаясь…

Аедх быстро покрошил мясо, а потом заставил Наташу использовать магический приём, чтобы разжечь огонь в плите.

Пришлось на некоторое время забыть о нём самом и потратить время на розжиг огня. Причём потратить пришлось конкретно: оказалось сложным не выполнить тот приём, а сосредоточиться на его выполнении. Бессовестный Аедх присел рядом с ней, перед плитой, на корточки, объяснив, что хочет проконтролировать новый для Наташи навык… Странно, но девушка ощущала тепло его тела так, словно Аедх касался плечом её плеча. Или он всегда такой, когда переживает за кого-то? А что воин-маг переживает за неё и её навык, Наташа уже поняла. И всё-таки…

Огонь вспыхнул внутри плиты, под котлом, заранее поставленным сверху.

Они переглянулись и улыбнулись друг другу, после чего Аедх помог Наташе подняться на ноги… И всё следующее времяпрепровождение на кухне она задавалась одним вопросом: почему помогает ей здесь он, а не один из его волков? Нет, понятно, что и он, как привыкший к странствиям по государству, может помочь в бытовых делах, но ведь сейчас он — командир и мог бы велеть…

Прикусив губу, скрывая усмешку, Наташа кивнула самой себе: «А ты? Хотела бы, чтобы он оставил вместо себя кого-то другого?» И снова вздохнула: пусть на неё в этом мире никто не посмотрит, как на желанную женщину, так хоть ей побыть немного рядом с желанным мужчиной.

И как будто с глаз пелена упала.

Что?!

Не успела прийти в себя от странного, непостижимого открытия, не успела даже определить его, что это такое она поняла, как Аедх спокойно спросил:

— Натали, вы в самом деле никогда ранее не бывали в таких замках? — И, не дожидаясь её ответа, предложил: — Мясо вариться будет долго. Как долго и увлечённый Эктор не будет искать вашей помощи. Хотите небольшую прогулку по второму этажу? Первый вы уже примерно знаете. Но переходы на втором будут для вас загадкой. Хотите?

Наташа с сомнением взглянула на плиту. Воин-маг прав. Да и замок небольшой. Много ли той прогулки будет?

Она кивнула.

— Да, хочу.

И узрела перед собой вновь согнутую в локте руку… Она-то думала… Но ведь… Машинально прислушалась к коридору — и внезапно поняла, что ей предстоит: скрываться от Эктора в том положении, в каком она сейчас находится. То есть… Мало того — познавательная экскурсия, так ещё и чуть ли не приключение, когда надо таиться от мальчика! Ух ты… Тайная экскурсия! И с Аедхом…

Она даже огляделась, не заметил ли кто, как она несмело кладёт руку ему на локоть. Но Эктора рядом не было, как и всех остальных, и воин-маг повёл её в коридор — к первой попавшейся лестнице.

Из этого путешествия по замку она не запомнила почти ничего, потому что первоначальное любопытство пропало из-за того же Аедха.

Сначала она ничего не замечала, слушая его негромкий голос, рассказывающий, где какие помещения находятся. Потом будто мысленно споткнулась, услышав в его голосе странные интонации. Это было неожиданное узнавание того же впечатления, которое она прочувствовала, когда про себя произнесла слово «сбегал», размышляя о воине-маге. Он говорил необыкновенно… ласково — только это слово она сумела подобрать к его голосу Аедха. А когда отвлеклась на оценку голоса, сосредоточиться на экскурсии больше не могла. Потому как всё её внимание прикипело к нему — человеку, который не спеша вёл её по замку… И это был совершенно иной человек — не тот воин-маг, который жёстко стоял напротив мага-убийцы, посланного отчимом Эктора. Не тот, что безапелляционно командовал воинами-волками. Не тот, что без сна сторожил вместе с дежурными волками весь вынужденный лагерь на каждой стоянке, в то время как все остальные спали.

Этот другой Аедх то и дело склонялся к Наташе, чтобы увидеть её глаза, и улыбался так мягко, что внутри неё всё переворачивалось, а по спине бегали всполошённые мурашки. И девушка ощущала, как взволнованно трепещет пульс — или сердце, как она теряется перед этим мужчиной, когда он задаёт краткие вопросы — примитивные: что ей понравилось в той или иной комнате…

К концу знакомства с замком Наташа получила отчётливое впечатление, что Аедх пытается не освоиться в замке, а побольше узнать о неё самой: как-то сразу и не заметила, что он задаёт вопросы не только о внутренних покоях замка, но и ней самой. Вроде и вопросы о ней задавал как бы между прочим, но сколько же она ему рассказала о себе! В то время, как, не уловив вовремя его странного интереса к себе, она не успела разузнать о нём, хотя и было любопытно: ведь, узнавая о нём самом, она могла бы заиметь пока что примерное представление о том мире, куда попала…

А когда осознала, что происходит, изумилась: зачем ему это?! Он же сам сказал, что вскоре покинет замок! Или из того же праздного любопытства от скуки в этом замке?

Но эти рациональные вопросы немедленно летели ко всем чертям, как только она заглядывала в невероятно тёплые глаза Аедха, который буквально светился лаской, всматриваясь в неё. От скуки и любопытства так не смотрят!..

А как они переходили от лестницы к лестнице… Он спускался первым и поддерживал её, подавая