– Это как же получается, товарищ Анисимова? Вы предлагаете проводить Первое мая совместно с соглашателями и оппортунистами?

– Да, – не смутившись, ответила Юлия, – отдельный митинг мы можем провести в любой другой день. А Первое мая все, кто считает красный флаг своим, должны проводить совместно. Митинг в пятьдесят человек – это позор. Я настаиваю на голосовании по этому вопросу.

«Молодец же Юлька!» – подумал Артём.

Но права голоса на собрании у него не было, оставалось только наблюдать за поднятием рук и с горечью констатировать, что на этот раз сестра осталась в меньшинстве.

Потом обсуждали технические вопросы – подачу заявки, подготовку атрибутики и что-то ещё…

– Есть у кого-нибудь вопросы в пункте «Разное»? – спросил председательствующий.

– Есть, – раздался тот же кряхтящий голос из угла.

– Пожалуйста, товарищ Попов.

– Я хочу обсудить кампанию против уплотнительной застройки, которая разворачивается в нашем городе, – произнёс Попов, поднимаясь со скрипучего кресла. – Как известно, эту кампанию затеяла организация «Левая колонна», она уже добилась существенных успехов, и я считаю, что мы не должны оставаться в стороне. Особенно интересно, что думает об этом наша молодёжь, – он кивнул в сторону Артёма.

На него устремились десятки глаз, и Юлия ободряюще кивнула, прикрыв и открыв глаза – давай мол, говори.

Артём поднялся.

– Если я правильно понял, речь идёт об организации Алексея Усольцева? – вежливо уточнил он.

– Да-да, именно о ней, – торопливо ответил Попов.

– Если вас интересует моё мнение, товарищи, то я решительно против любых дел с этими людьми, – Артём начал робко, но продолжал уже уверенно, чувствуя интерес к своим словам. – Я довольно давно слежу за Усольцевым, за его выступлениями по телевизору, и считаю, что с этим человеком коммунистам делать нечего. Он пропагандирует дружбу с либералами – Артём, войдя в раж, уже говорил быстро, боясь, что его прервут, – с демократической сволочью, которая развалила Советский Союз, которая стреляла в нас в девяносто третьем…

– Молодой человек, – Попов всё-таки перебил его. – Я попрошу Вас выбирать выражения. Речь идёт о наших хотя и временных, но союзниках. Что же касается девяносто третьего года, не Вам судить, знающему об этих событиях понаслышке…

Гнев полыхнул в Артёме, но он сдержался.

– Я там был, – сказал он чётко и спокойно. – И второго, и третьего, и четвёртого октября.

– Сколько же Вам было лет? – с усмешкой поинтересовался Попов.

– Десять, – ответил Артём, – это имеет какое-то отношение к делу?

Председательствующий спешил прекратить перебранку.

– Спасибо, товарищи. Мы выслушали два мнения – за и против сотрудничества с «Левой колонной». Вопрос сложный и неоднозначный, мы вернёмся к нему позже… Собрание объявляется закрытым.

– Я неправильно повёл себя? – спросил Артём у Юлии, когда они шли к метро.

– Почему же? – сестра была им довольна. – Ты всё сделал замечательно. Ты не дал им протащить решение о сотрудничестве с демократами. По крайней мере сейчас. А дальше… дальше будет видно, Тёмка!

Она давно не называла его так, наверное, с самого детства.

Глава шестая

У Артёма не было никакого конкретного плана действий. У него вообще не было никакого плана и даже никаких мыслей о том, зачем он сюда пришёл, что и в какой ситуации будет делать.

Над районом висела ночь, даря прохладу после не по сезону жаркого весеннего дня. Тёмное облако наползало на бледный диск луны, откусывая от него кусок, а потом и полностью скрывая от глаз людей. Звёзд почти не было видно.

С расположенных поблизости прудов веяло свежестью, и здесь, возле кирпичной новостройки, она ощущалась куда сильнее, чем посреди «каменных джунглей» микрорайона, где жил Артём, хотя всего, казалось бы, пятнадцать-двадцать минут быстрым шагом…

Несмотря на поздний час, по шоссе шёл поток машин, и шум дороги заслонял звуки ночной природы – всё же это была обычная московская окраина.

Артём сидел на бетонных ступеньках лестницы, ведущей в запертый подвал кирпичного многоэтажного дома. В отличие от ярко освещённого фонарями двора, это место было совершенно тёмным, и к тому же от дороги его закрывали кусты сирени, на которых уже появились молодые зелёные листья. Рядом с ним стояла давно пустая пивная бутылка, и если бы даже кому-то вздумалось заглянуть за угол дома и заметить парня на ступеньках, вряд ли в его облике было бы что-то необычное.

Шурша колёсами, к подъезду подкатил автомобиль. Артём осторожно выглянул из укрытия – нет, это была не та машина, которую он ждал, Валера рассказал ему все приметы той машины. В темноте было сложно различить цвет, но он ждал джип, а у подъезда притормозил седан. Из него вышли мужчина и женщина с сумками. Запищал домофон. Негромко разговаривая, они вошли в подъезд, а машина вырулила из двора и скрылась из виду.

Прошло ещё полчаса. Чьи-то пьяные крики пронеслись и затихли над районом. Хотелось курить. Ночной холод всё яснее давал о себе знать, и сидеть на остывших бетонных ступенях становилось всё более неуютно.

В момент, когда Артём уже почти решил уходить, к подъезду подъехал джип.

На мгновение, казалось, наступила полная тишина, только где-то прямо возле уха жужжало назойливое насекомое.

Потом дверь джипа распахнулась, из салона вырвалась какая-то громкая музыка и сразу смолкла – в машине выключили магнитолу. Из двери появился охранник бизнесмена, трезвый, хмурый и собранный, помог выбраться своему не очень трезвому шефу. В это время второй охранник выволок с заднего сиденья одну за другой двух пьяненьких девчонок лет, наверное, четырнадцати, не старше. Одна из них что-то невнятно бормотала себе под нос.

– Иди, иди, – подтолкнул её охранник к подъезду.

Артём на мгновение задумался, не видел ли он их где, может, среди Надиных подружек, но нет, Наде скоро исполнится семнадцать, а эти были