И было еще одно чувство – крошечное, росток в дальнем углу души. Его Зацепин сразу даже не заметил. Он пережил то, что переживает часовой, который, честно и терпеливо отстояв на посту, сдал его смене. В Неелове Зацепин увидел долгожданную замену себе, нового резидента в раю. И это чувство, несмотря на его до поры до времени неосознанность, изменило отношение Зацепина к происходящему. Словно кто-то, кто толкал его в спину на небесах, требуя дела, заставляя лезть из кожи вон ради задания, – отпустил его.

Неелову Зацепин мысленно передал эстафету операции и бремя соревнования с ЦРУ. Сначала он отходил в сторону безотчетно, а потом, наблюдая, с какой энергией Неелов взялся за дело, как он ловок и хитер, устранился сознательно. Это было тем легче сделать, что появилась уверенность: книга судеб не может быть использована в качестве оружия против его страны. Он не позволил бы себе уйти в отставку, если бы книга была у американцев. Подозревая блеф за их словами о хитроумных технологиях шифрования, мешающих прочесть книгу, он вместе с Нееловым предпринял бы все возможное, чтобы выбить из рук противника этот меч.

Однако ангел-хранитель, чей визит случился очень кстати, засвидетельствовал: книга судеб запрятана так надежно, что никому до нее не добраться. А если американцам и удастся когда-нибудь прочесть ее, то это будет чтение под контролем Неелова, который уж точно не позволит распорядиться сборником судеб в ущерб родине. Как и другими райскими секретами. Но заявление о своем отступничестве далось Зацепину не легко. Слова трудно сошли с языка. Он приготовился к вопросам и даже обвинениям от Неелова. И они последовали.

– Я не понимаю вас, Алекс! – раздраженно сказал Неелов. – Из какой игры вы выходите?

– Не требуйте от меня называть вещи своими именами в присутствии… – Зацепин указал глазами на американцев.

– Ах вот оно что! – Умный заяц стал злым. – Вы дезертируете? Бросаете меня одного?

– Вы не останетесь в одиночестве. – Зацепин снова повел глазами на Нила и Стива, вслушивающихся в разговор. – Эти ребята пойдут за вами в огонь и воду.

– Но почему вы даете задний ход, когда дело на мази? Мы вместе, у нас чудная команда. Мы первые исследователи в раю. В земле неразгаданной. Мы откроем все ее тайны. Мы постигнем феномен самого Бога! Ваше имя станет синонимом величайших открытий. И вы отказываетесь от такой славной судьбы?

– Вижу, что вы справитесь без меня, поэтому ухожу. А райские тайны мне не нужны. Вы знаете, что я шел сюда не за тайнами.

Он хотел сказать, что тайны тайнам – рознь, что его дело на небесах было делом солдата, разведчика, а не ученого, и это дело окончено. Но не стал разглагольствовать при американцах. Неелов его не понял или сделал вид, что не понял, и сказал:

– Да, знаю, вы собирались облегчить участь своим несчастным товарищам. Значит, грош цена вашим обещаниям?

Неелов выбрал место, чтобы пнуть побольней, и разозлил Зацепина.

– Хорошо, что вы вспомнили о товарищах! – воскликнул он. – Не часто вы о них вспоминаете! Но я отвечу. Я хотел помочь им, исправив прошлое в книге судеб. А теперь этой возможности нет. До книги не дотянуться!

– Мы дотянемся! – заявил Неелов. – Только не надо сдаваться, а?

– Товарищам не помочь обманом и воровством! Я хочу попробовать другой путь. И это еще одна причина, почему я ухожу.

– Наводите тень на плетень! – Неелов скривил лицо в презрительную гримасу. – Рай для вас – бесплатный магазин. Выбирай, что хочешь! На остров потянуло, с теплым песочком, под пальмы! К волооким гуриям. Решили компенсировать монастырский пост?

Здесь раздался явственный вздох сожаления Нила. Он был бы рад предпочесть войне баранку своего трейлера, душевное общение с русским попом, рыбалку на берегу райского океана. А если бы еще посадить в автодом жену и ребятишек! Пусть они не настоящие, он бы даже копиям был рад. Большего счастья и представить нельзя.

Неелов истолковал этот вздох по-своему.

– И мне, Нил, тошно слушать такие речи! Полюбуйтесь на него! С виду грозен до жути. А суть – заячья. Вот за вашим великолепным фасадом, Нил, – у меня нет сомнений – бесстрашное сердце и отважная душа!

Нил промолчал.

– Так вы нас покидаете? Или я вас не правильно понял? – закинул последнюю удочку Неелов. Он незаметно для американцев подмигнул Зацепину.

– Вы правильно меня поняли, дорогой Альберт. В моих словах нет скрытого смысла. Я ухожу.

– Ну, пусть так. Надеюсь, нам не нужно ждать удара в спину? Вы не наведете на след нашей группы архангелов или еще того, кто следит здесь за порядком, каких-нибудь здешних жандармов? – Слова Неелова были полны презрения.

– Не пытайтесь обидеть меня. У вас это не получится. Я искренне желаю вам успеха. Прощайте!

Зацепину хотелось тепло проститься с академиком, с которым много лет назад его связала жизнь, а теперь связывала смерть, подробно объяснить Неелову, а заодно и самому себе, почему он считает свою роль в операции «Борода Зевса» сыгранной.

Но откровенничать при американцах – значило осложнить Неелову дальнейшую работу с ними. Поэтому Зацепин молча обнял Неелова. Тот протестующе, с брезгливостью к предателю рванулся из объятий. Но верзила боксер крепко прижал тщедушного старенького Эйнштейна к широченной волосатой груди, отпустил и в следующий момент ступил на теплый песок острова Веры.

– Куда же вы, Алексей Павлович! – Неелов протянул руки к тому месту, где только что стоял Зацепин.

Он не ожидал, что его соратник так резко обрубит концы. – Давайте поговорим!

Но говорить уже было не с кем, Зацепина и след простыл. Неелов рукой решительно откинул назад седые волосы.

– Что ж, друзья, остались мы втроем, – сказал он американцам. – Будем бить не числом, а умением!

И тут маленький отряд райских разведчиков уменьшился еще на одного бойца. Неелова отделило от американцев густеющим воздухом, а потом потянуло и понесло по темному спиритическому коридору на властный призыв медиума Кузнецовой.

Дух Неелова явился! – открыв вдруг глаза, громко и значительно возвестила Кузнецова, словно дворецкий о прибытии важного гостя.

Рьянов и Лапшина впились в нее взглядами, стараясь в Кузнецовой разглядеть академика Неелова.

– Вы хотите сказать, что он уже здесь… в вас?.. – поинтересовался Рьянов.

– Кто меня зовет? Кто вы? – спросила Кузнецова, беспокойно обводя глазами мрачную комнату, и Рьянов понял, что теперь Кузнецова – это Неелов.

«Ну-ка, посмотрим, какая ты актриса!» – Рьянов не хотел признаться, что принимает за чистую монету свидание с духом. «Это розыгрыш, и я отношусь к нему как к розыгрышу, – сказал он себе. – Поглядим, насколько убедительно Кузнецова будет изображать покойного академика».

– Кирилл Петрович Рьянов, расследую ваше убийство, – представился Рьянов, сознавая всю нелепость этой фразы. Превозмогая себя, он уточнил: – Вы Дмитрий Дмитриевич Неелов, так?