В зеркале он разглядел и небольшие «подчистки», черты его лица были подправлены: сделан прямее и тоньше нос, резче очерчен и утяжелен подбородок. Да, тот, кто облачил его в этот образ, попал в точку. Именно в таком виде он и хотел бы предстать перед Верой. Быть с ней самим собой, молодым, у которого жизнь еще не утекла между пальцев… «Только кто это так хорошо все устроил за меня?» – задумался Зацепин.

Кто бы это ни был, он правильно понял Зацепина. Стремясь к встрече с Верой, Зацепин в глубине души боялся свидания и даже был рад задержке, потому что не знал, обрадуется ли ему Вера, нужен ли он ей будет. Он помнил последнюю встречу. Вера, покидая рай, была как блаженная. Весь мир сошелся для нее на Боге, только к нему ее влекло, только он был ей интересен. Только о нем она лепетала, забыв даже о детях. Неужели всякий, кто попытается стать в раю между Верой и Создателем, станет третьим лишним?

Зацепин лелеял надежду, что для него Вера сделает исключение. Разве справедливо, что ради новой любви на небесах она забудет главную любовь своей земной жизни? Вот почему, чтобы вызвать у Веры память о прекрасных годах их любви, Зацепин хотел показаться ей в блеске своей молодости.

Но где же она? Совершает моцион по острову или уплыла на морскую прогулку? Ведь она уже давно должна быть в раю, на своем законном месте, с которого ее некогда согнал Зацепин.

Он побродил по берегу, зашел на виллу, просторные комнаты которой ответили гулкой тишиной на его оклик: «Вера! Вера!» Лесом, полным птичьих голосов, поднялся по склону и с вершины острова долго вглядывался в разложенную внизу серебристо-голубую ткань океана, разыскивая глазами лодочку или корабль. Спустившись на берег, безрезультатно посылал Вере телепатические телеграммы-молнии.

Суетливая активность Зацепина, все возраставшая по мере того, как росла его тревога, разбудила копии. Первым взбодрился Тимоша, закончил свои дела у пальмы, в несколько радостных скачков достиг Зацепина и восторженно-бестолково запрыгал вокруг него.

Но воскрешение копий, их бессмысленные, судорожные телодвижения только подчеркивали пустоту, необитаемость острова. Зацепину пришло на ум, что раз до его появления копии были в отключенном состоянии, выходит, их давно никто не подпитывал своей жизненной силой. А значит – Веры на острове нет. Это открытие его взволновало и не на шутку встревожило. Желание отсрочить встречу сменилось острой жаждой немедленно видеть Веру. Он понял, что не в состоянии больше ждать, пребывая в неизвестности.

Только одно существо могло пролить свет на то, где Вера: демон След. Как же не хотелось Зацепину обращаться к нему! Зацепин оставил неотвеченными множество телепатических вызовов духа зла. А теперь вынужден был сам идти к нему на поклон…

След ответил немедленно. Если бы их связывал телефон, то можно сказать, что демон ждал с трубкой в руках.

«А, пропащий!» – услышал Зацепин.

В восклицании демона не было игривости, иронии, к которым привык разведчик. Интонация была зловещей, угрожающей. Зацепин почувствовал недоброе.

«Рассказывайте, как выполняете мое поручение, – продолжал След. – Достали книгу судеб?»

«Нет, не достал», – ответил Зацепин.

«Это у вас надо спросить, где вера. Почему вы, монах, так непотребно ведете себя: хитростью пролезаете в рай, обманываете Папочку. Где ваша вера?» – В этом нарочитом непонимании Зацепин узнал прежнего демона – насмешника и каламбуриста. У Зацепина немного отлегло от сердца.

«Хватит кривляться, ты знаешь, о какой Вере я говорю, – отправил он резкую телепатограмму. – А в раю я нахожусь теперь законно. Я прощен. Так что не тебе судить о моей вере. И перестань называть Всевышнего Папочкой!»

«Ах, какие мы стали важные! – ядовито сказал демон. – Не дотянешься! Прощен он! Ты соединился со мной, чтобы сообщить эту новость? Отмалчивался, отмалчивался – и на тебе? Захотел уязвить меня? Посмеяться?»

Зацепин испугался неприкрытой обиды, звучавшей у демона за издевательскими словами, и этого подчеркнутого перехода на «ты». Портить с демоном отношения было опасно.

«Нет-нет, – поспешил исправить положение Зацепин. – Я молчал потому, что мне нечего было тебе сообщить, оцифрованная книга судеб мне не далась. Ну, что ты хочешь при моей компьютерной безграмотности! Ты же сам возложил все надежды на американцев, разве не так? Меня беспокоит Вера. Я обратился к тебе, чтобы узнать о ней».

Ответа Зацепин ждал с замиранием сердца. Демон начал издалека:

«Верю! – угодливо вставил Зацепин. – И если обращение на „ты“ оскорбительно для вас… Я позволил себе обращаться на „ты“ только потому, что мы приятели».

«Приятели! – фыркнул демон. – Посмотрю, что ты запоешь, когда все узнаешь. Ну, слушай дальше».

Зацепин внутренне сжался, ожидая удара.

«Ты схватил суть: Вера должна была вернуться в рай. И почему же ее там нет?» – След не скрывал издевки.

«Так почему?» – спросил Зацепин.

«А потому, что я кое о чем забыл тогда тебя предупредить. – След интонацией подчеркнул, что понимать следует как „не захотел“ предупредить. – Разменная душа, ну такая, как Вера, временно отправленная в ад, чтобы освободить место в раю душе-авантюристке, то есть твоей, лишается иммунитета».

Демон упивался рассказом.

«И что же с Верой?» – задал ненужный вопрос Зацепин.

«Опять о свече! – Зацепин сердился. – Я не понимаю, о чем ты говоришь».