– Просто… – начинает Эйден, и я ободряюще смотрю на него, чтобы он продолжал. – Ничто не мешает ему вернуться к наркотикам. Он воспользуется логикой наркомана и убедит себя, что близнецы принадлежат ему по праву, поэтому заберет их.

– Эйден, он только выйдет из тюрьмы. Неужели ты думаешь, что его главным приоритетом станет охота за двумя парнями, которые даже не являются его кровными родственниками?

– Я не знаю, Амелия! Он накачанный наркотиками социопат! Не удивлюсь, если он захочет заполучить близнецов, контролировать их и причинять им боль… – Пронзительные серые глаза Эйдена смотрят сквозь меня, обещая расправиться с любым, кто причинит вред его братьям. – Но я убью его прежде, чем позволю хотя бы пальцем до них дотронуться.

В этот момент я ему верю. Я знаю, что Эйден пойдет на все ради ребят.

Не в силах сопротивляться, я обхватываю его руками в неловком, но все же удобном боковом объятии, и кладу голову ему на плечо.

– Все будет хорошо, Эйден.

– Откуда ты знаешь? – тихо спрашивает он.

– Я просто знаю.

Нет, не знаю. Но верю в Эйдена и знаю, что из всех, кого я когда-либо встречала, он один из немногих, на кого могу полностью положиться.

Я поднимаю голову с его плеча, опускаю руки и неохотно отстраняюсь.

– Просто расслабься с мальчиками; Грега здесь нет.

– Я знаю, я просто… я не хочу рисковать. Стоит ослабить бдительность, как дерьмо тут как тут.

Уж мне бы не знать. Каждый раз, когда я теряю бдительность и осваиваюсь в новом городе, появляется Тони. Вот почему в этот раз мама заставляет нас уехать прежде, чем он причинит кому-нибудь вред.

– Я знаю, но ты не можешь их спрятать от всего мира. Почему бы нам всем не сходить вечером за мороженым? Тебе нужно отвлечься, немного расслабиться – перестать быть таким строгим и властным и позволить близнецам повеселиться!

– Они веселятся! – защищается Эйден.

Я скептически поднимаю бровь и устремляю взгляд через раздвижные стеклянные двери на задний двор, где близнецы сидят на земле, ковыряются в траве и время от времени бросают ее друг в друга.

– Ладно. Ты права. Думаю, если я дам им увидеть щенка, они не умрут.

– Вот и хорошо. – Я встаю, задвигаю стул под стойку. – Я пойду домой, напишу всем СМС и договорюсь о встрече в кафе в семь часов вечера. Ты приготовишь близнецам ужин, отвезешь их к Тайлеру, а потом поедешь к нам есть мороженое.

Эйден закатывает глаза, но улыбается моему авторитетному тону.

– Конечно, Ваше Величество.

Его настроение, кажется, улучшилось. Он по-прежнему выглядит напряженным, но уже не таким безнадежно потерянным, как раньше.

– Я напишу, если время или место изменится.

Эйден смотрит на меня так, будто не может решить, шучу я или нет.

– Что? – спрашиваю я.

– Амелия, я потерял телефон, когда мы были на гонках. Помнишь?

Я буквально вскрикиваю. Какая же я глупая? Вот почему он не ответил, когда я звонила ему.

* * *

Позже тем же вечером мы все сидим в большой удобной кабинке в углу кафе и едим мороженое.

– В твоей огромной сумочке есть зарядка, Амелия? У меня телефон разряжается, – спрашивает Мэйсон, доедая шоколадный рожок.

– Ты же знаешь, что есть.

Я поворачиваюсь, беру сумку и опускаюсь обратно на место. Поправив футболку, я роюсь в поисках зарядного устройства.

– Вы, ребята, смеетесь надо мной за то, что я ношу большую сумку, но все вы любите использовать то, что в ней лежит, – насмехаюсь я над друзьями, с опозданием замечая, что все разговоры вокруг меня полностью прекратились.

Между нами повисло напряжение, и моя рука застыла прямо в сумке. Я медленно поднимаю глаза и вижу, что все смотрят на меня в замешательстве, шоке или ужасе.

– Что?

– Амелия… – начинает Чейз.

– Что с твоим животом? – заканчивает Эйден, прожигая взглядом дыру прямо в моей футболке.

– Эм, ничего…

Спокойно, Амелия. Спокойно. Все увидели огромный синяк в форме кулака на твоем животе, который Дэйв преподнес в качестве подарка для Эйдена, и единственное, что ты можешь сказать, – «ничего»?

– Похоже, тебя кто-то ударил, – смущенно шепчет Шарлотта.

– Не смеши меня, – отвечаю я тоном, который, надеюсь, выглядит убедительно невозмутимым.

По какой-то причине я бросаю взгляд на Мэйсона, единственного человека, который имеет хоть какое-то представление о том, что произошло той ночью, но тот смотрит на мой живот с явным выражением вины.

– Это ты нас не смеши. Дай-ка мне взглянуть еще разок, – требует Аннализа.

– Все в порядке, правда. – Я молюсь, чтобы лицо не покраснело от пристального взгляда и не выдало меня.

Не успеваю я опомниться, как Аннализа хватает низ моей футболки и задирает ее, демонстрируя всем мой болезненный, разноцветный, покрытый синяками живот.

Светло-голубые глаза Аннализы затуманиваются от гнева.

– Кто это сделал? Кейтлин? Клянусь богом, я вырежу сучке…

– Меня никто не бил, – перебиваю я, натягивая футболку и прикрывая живот.

– Тогда что случилось? – спрашивает Эйден таким тоном, что мне кажется, будто он профессиональный дознаватель, а я – преступница, попавшая в его сети.

– Я ударилась о мебель, – неубедительно вру я.

– О мебель?

– Да, вы же меня знаете. Я самый большой неуклюжий человек. – Обычно я очень хорошо умею врать, но мне очень трудно это делать, глядя в глаза Эйдену.

– Ты ударилась о мебель в форме кулака?! И не один раз?

– Один, – возражаю я.

– Кто-то ударил достаточно сильно, чтобы оставить такой след, – констатирует Эйден.

– Ну, если честно, за это я откусила ему кусок руки… – почему-то шучу я, глупо полагая, что это поможет ситуации.

Глаза Эйдена загораются яростью прежде, чем он успевает ее замаскировать.

– Кто? – Челюсть Эйдена стиснута; тон до жути опасный.

– Эйден, это…

– Это моя вина, – прерывает Мэйсон с виноватым выражением лица, все еще глядя на теперь уже спрятанный синяк.

Эйден поворачивает голову к Мэйсону.

– Что? – выпаливает Эйден.

– На автодроме… – начинает Мэйсон с глазами, полными отчаяния.

– Ты ударил Амелию?! – с отвращением восклицает Ноа.

– Ты что! Не будь смешным! – Я защищаю Мэйсона. – Он не виноват.

– Виноват. Я знаю, ты сказала, что все в порядке, но все равно чувствую себя ужасно. Мы знали, что с тобой может случиться что-то плохое, а я бросил тебя…