перестану бросать на неё взгляды… стану смотреть на тебя, красавица, — и Алфей прижался к нимфе, обняв её за талию.

Аретуса вырвалась и отошла на несколько шагов.

— Говоришь, что любишь госпожу, а бросаешься на меня… — укоризненно сказала она. — Вот все вы, мужчины, такие…

— А кто сказал, что любя госпожу, я не могу смотреть на её служанок? — Алфей сделал шаг к Аретусе, и та попятилась.

— Подожди, выслушай меня, — сказала Аретуса.

— Хорошо, — ответил Алфей и прислонился к дереву.

— Ты красив, Алфей. Но я не могу быть с тобой, Артемида запрещает нам.

— Артемида запрещает, — передразнил Алфей. — А ты? Ты сама хочешь? — и он снова сделал шаг к девушке.

— Подожди, — повторила нимфа. — Я пришла не за этими разговорами.

Алфей вопросительно посмотрел на Аретусу.

— Артемида спрашивает тебя, действительно ли ты так любишь её?

— Как «так»? — спросил Алфей. — Я люблю её и желаю её, и готов сделать всё за обладание ей.

— Всё-всё-всё? — спросила Аретуса.

— Да к чему эти вопросы? — спросил Алфей. — Артемида решила поторговаться за свою девственность? Или что?

— Артемида просит тебя помочь ей.

— В чём?

— Она просит тебя помочь ей проучить одного наглого смертного.

— Наглого смертного? Кто он? Что мне надо делать? И что Артемида даст мне за помощь?

— Богиня велела передать, что обещает тебе девственность. А делать надо вот что…

Аретуса приблизилась к Алфею и стала что-то говорить ему вполголоса.

Автор ждёт читателей, желающих задать вопросы, в своей группе в Telegram: Тёмные воды Алексея Черкасова (https://t.me/AlexCherckasov)

Глава четвёртая

В начале марта мне пришло в голову съездить на трассу, чтобы, по возможности, выяснить, орудуют ли там по-прежнему, бандиты, а заодно и поискать где-нибудь бензин.

Меня стали активно отговаривать — сначала Люся, потом Маша, а потом и Егор. Васька с Сюзанной тоже присоединились к общему хору:

— Дядь Игорь, там же опасно! А ты меня ещё стрелять из арбалета не научил! — выговаривал мне Васёк. — Как мы без тебя будем охотиться?

— Да! Дядь Игорь, ты нас хочешь бросить? — возмущалась Сюзанна.

Маша с Люсей упирали на то, что нет никакой необходимости рисковать, что бензин нам вообще-то не нужен, что у нас всё есть, и этого всего нам хватит на десятилетия. Егор молчал, кряхтел, отворачивался в сторону и некоторое время даже делал вид, что нас не слушает. Но, в конце концов, подошёл и сказал тихо:

— Игорь, мы без тебя пропадём. Ты один здесь всё умеешь.

В принципе, резоны в их аргументах были. Но я был убеждён, что бензин нам нужен. Во-первых, чтобы не чувствовать себя привязанными к одному месту. Во-вторых, я не оставлял надежды когда-нибудь добраться до Полян, где, как я думал, живёт и ждёт нас с Иванычем Стас, причём, не исключено, что и Иваныч уже там — это было единственное место, где мы могли искать друг друга. И для этого нам тоже был нужен бензин.

В общем, переубедить меня не удалось. Но я решил ехать на трассу не через Каюжное, а в объезд, чтобы выехать подальше от нашей развилки и не указать бандитам пути к нашему пристанищу.

Снег давно весь растаял, но лили дожди. Почва была сырой, а дорога местами была залита так, что впору было преодолевать её вплавь. Я поехал на своём «Опеле» и пожалел об этом, отъехав уже километров на десять — проходимость микроавтобуса была явно получше. С час я телепался по размытым дорогам, отъехал за это время километров на пятнадцать и, наконец, наткнулся на нужный мне указатель в сторону Москвы, а значит, и в сторону шоссе.

Здесь лежал асфальт, хотя и побитый. Во всяком случае, тут я мог не опасаться забуксовать, да и скорость прибавил. Через полчаса я выехал на шоссе и, кажется, это произошло километрах в десяти от поворота на Каюжное.

Я вышел из машины, чтобы размяться, и меня едва не вырвало из-за тошнотворного запаха, распространившегося над местностью. Повсюду на шоссе валялись полностью или частично обглоданные трупы людей. Между тел бегали крупные псы и мелкие собачки. Псы были настроены агрессивно. Несколько десятков их тут же рванули ко мне со всех сторон. Не успел я запрыгнуть обратно в автомобиль, как здоровый ротвейлер, рыча, прыгнул мне на грудь, и зубы клацнули прямо у моего лица. Мгновения, в которое он перегруппировывался для следующего прыжка, мне хватило, чтобы выхватить вальтер и, не целясь, выстрелить. Дверца машины была открыта, и в следующее мгновение я уже сидел в салоне, нервно пытаясь захлопнуть дверцу, в которую успел просунуть голову следующий зверь. Я прижал ему голову дверцей и изо всех сил ударил по голове рукояткой пистолета. Псина взвизгнула и тут же затихла, а я, освободив дверь, захлопнул её.

Увидев, что жертва скрылась, собаки подняли страшный гвалт. Они кружились вокруг автомобиля, лаяли, рычали, прыгали на дверцы, а одна даже вскочила на капот и скребла лапами лобовое стекло. К этому времени я уже пришёл в себя и с иронией отметил, что сюжет был вполне в духе Хичкока или Стивена Кинга. Далее я завёл машину и тронулся. Судя по визгу, какой-то пёс попал под колёса, когда я набирал скорость.

Я ехал по шоссе, на котором повсюду были разбросаны тела и бегали собаки. Над трупами кружились стаи неизвестных мне птиц, здесь же шмыгали зверёныши, вроде шакалов… словом это был сущий ад. Собаки бежали за моей машиной и лаяли, а я был вынужден ехать медленно, объезжая стоящие автомобили и лежащие на дороге тела.

Такая картина простиралась до горизонта. Кое-где трупы валялись и на обочинах, и в кювете. От чего погибли все эти люди? От голода и жажды в бесконечной пробке? Или это было массовое убийство?

Из-за обилия хищников и трупоедов остановиться я не мог, и не было признаков того, что мне удастся остановиться на шоссе где-нибудь дальше. Я вспомнил, как выехал из Москвы сразу после появления новости о Немезиде и тихо радовался, что не задержался на день-два. Лежал бы сейчас где-то среди этих тел, и какой-нибудь хищник отгрызал бы мне голову…

Так я доехал до поворота на Каспий и