Я провела пальцами по его ледяной бледной щеке не то обжигая, не то даря тепло, оставляя золотящуюся дорожку от виска до подбородка, больше чувствуя, чем видя, связь, что не пожелала рваться в разлуке.

– А я – нет. Тогда я злилась и обижалась, но сейчас понимаю. И прощаю тебя. А ты должен простить меня за то, что не пожелала остаться рядом. Эта связь сильнее, чем я хочу признавать. Я не могу разорвать её, как бы сильно этого не желала. Но если то, что ты говоришь, – правда, если ты действительно хочешь дать мне выбор, ты завтра пойдёшь со мной к Источнику, туда, где Богиня создала эту гоблинову нить, и поможешь выяснить, как от неё избавиться. Наши родители пытались дать нам выбор, ты когда-то тоже нашёл в себе на это силы, так дай же мне наконец принять его. Дай мне повзрослеть, Белен.

Стальной охват ослаб. Посади он меня хоть в подвал, это ничего бы не изменило. Солнечный луч не поймать, не удержать в комнате, если наступил закат. Он обхватил мои ладони своими, такими большими и освежающе холодными, что рухнуть в эти объятия, умыться его лаской на какой-то миг показалось самым важным на свете, а дальше будь что будет; прижал их к обветренным, чуть шершавым, губам:

– Я люблю тебя, Вирке. Это – моя судьба. И если тебе удастся разорвать связь, это ничего не изменит. Не магия ведёт меня, не она заставляла снова и снова видеть тебя во сне, не она требовала, чтобы я поцеловал тебя и уж точно не она заставляет меня дать тебе уйти. Если тебе это нужно, я отправлюсь к Источнику. Но ты должна пообещать, что, разорвав связь, уедешь из страны и никогда не приблизишься к дому Троннингов. Я люблю тебя и очень надеюсь, что когда-нибудь ты сумеешь понять, как сильно.

Я понимала. Он и не представлял, как хорошо я понимала. Но хоть один из нас обязан был сохранить рассудок, чтобы не сошли с ума оба.

– Это никогда не было судьбой, Белен. Только выбор. И свой я уже сделала.

***

– Милая, ты осознаёшь, куда собираешься?

– Более чем.

– В этом?!

Я, всеми силами демонстрируя своё пренебрежение, поплевала на ладони и с наслаждением огладила ими мятую дорожную рубашку:

– Так лучше?

– Благородная леди, воспитанная в лучших традициях знатных домов, – с умилением протянул Белен, оторвавшись от нарисованной жрицей карты и добавил уже для неё: – Что-то подозрительно выглядят твои указатели. И ещё подозрительнее, что ты сама с нами не идёшь, Иона.

Матушка ответила презрительным покачиванием бёдер, выглядывающих из бездонного сундука:

– Это Источник, дорогой лорд. Если он захочет поговорить с вами, то никого другого к себе попросту не подпустит. А карта нужна лишь для общего направления. Дорога всё равно каждый раз меняется. Ты пойдёшь в этом, – встряхнула она расшитое трискелями, воздушное, прекрасное и совершенно не подходящее для походов платье.

Брианна скрестила руки на груди и издала неприличный звук.

– Да, дорогая, – подтвердила ведьма, – тебя капище забракует в первую очередь. Ничего, посидишь пару дней здесь, поможешь мне разобраться с нашими маленькими помощниками. А то, право слово, сначала рвались отсюда вон, а теперь уходить отказываются и требуют вернуть всё назад. Девочка хорошая, не спорю, а вот козёл – он козёл и есть.

– В дороге расскажу. Обхохочешься, – без тени улыбки пояснил Белен, заметив мой растерянный вид. – Что значит «захочет»? Источник мыслит?

– Более чем. Вам предстоит познакомиться с этой Силой очень близко. Что бы я не сказала, всё равно ошибусь. Это можно лишь испытать, – Иона вырвала тряпицу с намеченной углём дорогой и, проигнорировав негодующий вопль, отправила её в огонь. – Она вам больше не понадобится. И так поймёте, куда двигаться. Если Богиня позволит, конечно.

Брианна принялась нервно отрывать листочки от букета цветов, брошенного и забытого на скамье – утреннего дара «помощника», умевшего быть необычайно обходительным, когда ему что-то нужно.

– Я бы за Богиню не волновалась. А вот эти двое поубивать друг друга вполне могут. Матушка Иона, разве вас устроит, если вернётся только один? Я бы на вашем месте отправила кого присмотреть. Кого-нибудь умного, талантливого и умеющего быстро среагировать, случись что. Жаль, нет у вас такого человека… А нет, погодите! Есть же! Я!

– Брианна, – строго одёрнула матушка.

– Чего?

– Ты не пойдёшь с ними. Тебе нельзя.

– Ну эта ж ведьма симпапусика точно порешит в дороге, – заныла ведьмочка. – Вон, поглядите, у лорда вашего уже все руки в ожогах! Вернётся небось вовсе без ноги. Или ещё без чего. Вдруг она ещё и ревнивая?

Белен быстро спрятал ладони в рукава:

– Мои руки в порядке. Сам сглупил.

– Ну да, конечно. Она б тебя и целиком сожгла!

– Если бы представилась возможность, – поддакнула я.

– Но она не представилась, – холодно отрезал Белен. – Бри, спасибо. Но ты зря волнуешься. Уж с сестрой я справлюсь. Как и всегда.

Я сжала кулаки, но промолчала. Для начала, он прав. А ещё он обижен, зол и несчастен. Одно слово – и сделке конец. Не стоило рисковать, пока Белен не выдал наш маленький уговор Ионе и её верной помощнице. Они бы точно нашли способ помешать.

– На вот, горюшко, – Брианна протянула раненому тряпицу с мелко порванными сочными листочками. – Дай замотаю, чтоб хоть боль унять.

– Я в порядке, Бри. Правда.

– Мне-то не ври. Я ведь знаю, – она зло затягивала узлы, словно пыталась наказать больного за глупость, а не вылечить. – Мне жаль, – едва слышно прошептала она, закончив.

Губы мужчины тронула тень улыбки, которую когда-то он дарил лишь мне. Только тень:

– Спасибо.

***

Мы шагали через лес, попеременно нелестно поминая хитрую ведьму. Чего стоило дать нам нормальную карту? Указать приличную дорогу, а не заставлять прыгать с кочки на кочку через болото или перебираться через овраги? Но Иона стойко уверяла, что Источник сам указывает путь, что тропа зависит исключительно от тех, кто по ней идёт. Почему в таком случае большинство «колодцев» успели иссушить военные во время восстания, а те даже не подумали защищаться, вырастив, например, непроходимый терновник или превратив лужу в море, жрица умолчала. Видимо, чести сбивать ноги удостоились только мы. Подозрение, что Иона нарисовала самый длинный и неудобный путь исключительно для того, чтобы мы с братом как можно больше времени провели вместе и приняли свою судьбу, непрестанно усиливалось.

– Мы ещё можем вернуться, – кинул через плечо Белен, когда я, в очередной раз зашипев, зацепилась подолом юбки за корягу.

– И ты готов прожить жизнь, понимая, что отказался от доставленных тебе на блюдечке ответов на все вопросы?

Мужчина из-под нахмуренных бровей кинул взгляд вправо-влево, оценивая «блюдечко». Деревья теснились всё сильнее, а плющ и хмель оплетали их так плотно, что всё больше напоминали стены заброшенного замка.