– Нашли порчу или что вы там делаете, когда хотите убить кого-то… – Иония взяла одну сладость из тарелки и кинула в чашку. Засахаренная сладость в виде буквы S начала таять в чае.

– Ну ты и сказанула, черновласка. Гнева не настолько сильна. Вот бабка моя была способно такие заклятья творить. А я могу только в непосредственной близости уложить этого пса, – голубые глаза сверкнули.

– А поговорить с ним пробовала? – девушки обернулись на Люмена.

– Поговорить? – Гвеневра хохотнула. – Если я приду к нему поговорить, то мой милый зад будет сидеть на колу, а голова на пике. Вот к чему приведет наш разговор!

– У меня в деревне есть свои люди, я могу вернуться и поговорить со старостой от тебя.

– Это обреченная на провал затея! – Гнева отпила чай и взяла одну из сладостей. – Этот хрыч просто настроит тебя против меня и все. Да и запачкался ты в крови его наемников. Вдруг кто-то уцелел и сейчас ему все рассказывает.

– Я думаю разберусь с этим на месте, – Люмен поднялся.

– И что, ты просто так позволишь ему уйти? – Иония отхлебнула чай и бросила змеиный взгляд на демонолова.

– А что я должна его заковать в цепи и сделать своим рабом? Нет идея, конечно, имеет место быть, но думаю больше на синий суп он не купится, – девчонка хохотнула. – Демонолов пусть идет завтра, а нам с тобой надо еще кое-что обсудить, – Гнева хитро прищурилась, а Иония вздохнула и покачала головой.

Люмен зашел в комнату и положил вещи на соседнюю кровать. Снял плащ и посмотрел в окно, за которым уже наступила полночь. Звезды безмолвно сияли на небе, усыпав собой весь небосвод. Млечный путь дорогой прошелся по центру неба, оставив позади себя небольшую калию. Одна из звезд ярко вспыхнула и погасла.

Раздался стук в дверь. Затем еще. А потом дверь открылась. На пороге стояла Иония. Злые глаза смотрели на Люмена, а руки были сжаты в кулаки.

– Я не могу так этого оставить, колдун. Нам надо поговорить!

Люмен подошел к двери и вышел в коридор пройдя мимо служительницы.

Девушка уставилась ему в спину готовая броситься на него и зарезать спрятанным за поясом ножом.

– Давай поговорим на улице. Свежий воздух, говорят, полезен для сна, – Люмен скрипнул дверью и вышел наружу.

Иония хлопнула дверью и последовала за ним. Нож неприятно царапал лезвием спину.

Ночь была полна звуками леса. Птицы ухали. Сверчки стрекотали. Теплые летний ветер играл с листьями. В далеко выл волк, а рядом шелестела листва. Не то кабан, не то олень испуганно убежал в чащу.

Люмен вышел к колодцу и повернулся к Ионии. Лицо демонолова освещала луна, показывая белесую кожу и открывая синие глаза.

Иония сделал шаг, затем второй. Ей было очень тяжело сделать задуманное. Но злоба таящаяся внутри ее требовала выхода. Кричала.

Девушка остановилась перед Люменом и в воздухе сверкнул нож, оцарапав щеку демонолова. Капелька бурой крови покатилась по коже и упала на серую рубашку, растворившись.

Девушка дрожащей рукой держала перед собой нож. Губы с трудом разомкнулись:

– Ты вина всему случившемуся… После твоего прихода сожгли город. После твоего прихода исчезла Епископ в пустоте… Ты! – Девушка выкрикнула и чиркнула ножом перед Люменом рассекая воздух. – Виновен во всем. Во всем.

Люмен подошел к плачущей служительнице и медленно опустил руку с ее ножом.

– Я всего лишь ловлю демонов. Все остальное люди творят сами. Крамола – вина наместника Эриндора. Я вынужденно оказался на той стороне.

Янтарные глаза Ионии заволокла злоба. Рука напряглась, и девушка начала напрягаться как струна. Но затем выронила нож и прижавшись к Люмену поцеловала его.

Поцелуй был долгий и глубокий. Сердца стали биться сильнее.

Люмен обнял служительницу за талию, вторую руку положил на широкое бедро.

Иония сорвала с демонолова рубашку, порвав пуговицы и обняв его прижалась к колодцу.

Люмен снял тонкую ночничку с ее хрупких гладких плеч, и она пером опала на землю обнажив две крупных груди.

Ветер без устали колыхал кроны деревьев в то время, как на небе начался звездопад.

Звезды зажигались и сгорали падая вниз. Если бы два погруженных в любовь сердца подняли свои головы у верху, то застали бы по истине прекрасную картину.

Иония ругалась и царапала Люмена. Била его в грудь, но отдавалась любви находя в ней то утешение, что требовал ее разум.

Так ночь сменилась сумерками. Вокруг воцарилась тишина. И лишь легкая дымка тумана плыла по свежему воздуху.

Люмен взял на руки уснувшую Ионию и прикрыв ночным халатом отнес ее в дом. После чего вернулся к себе в комнату и наконец предался сну.

Глава 23 – Иль’Таир

На удивление сны не принесли видений. Проснувшись после обеда, Люмен не попрощавшись, ушел.

Путь назад был легче. Болота не старались затянуть, ветви не цеплялись за плащ, а зверье куда-то исчезло.

Словно что-то невидимое поменялось пока он отсутствовал.

Тропинка вывела Люмена из чащи и привела ко входу в деревню, где его встретили головы малдан насаженных на пики.

Ужас охватил демонолова. Что могло здесь произойти всего за пару дней? Стоило ему уйти, и некая кара обрушилась на обоз полурослика. Наверняка хитрый гном что-нибудь смог придумать и скрылся в лесу. А что, если бы он остался здесь? Это все из-за старосты, который отвлек его своей просьбой.

Демонолов скрежетнул зубами и, накинув капюшон, пошел в обход.

Из-за кустов за ним безмолвно следили кошачьи глаза. Двумя желтыми огоньками провожая одинокую фигуру Люмена в тень листьев.

Обойдя со стороны дубовой рощи, Демонолов заметил на площади перед корчмой с десяток всадников. По-видимому, это были южные рыцари. Но как они смогли так быстро нагнать их. Что произошло со штурмом замка? Смогли ли малдани захватить его? Что черт подери случилось пока его не было?

Взгляд против воли скользнул на мертвые лица. Площадь была опоясана пиками с отрубленными головами полукровок. Здесь были женщины, старики, дети. Но больше всего Люмену стало больно от потухшего взгляда его нового друга. Карла.

Демонолова обуяла ярость, злоба и гнев. Ему хотелось спалить этих чертовых рыцарей и всех, кто был виновен в содеянном. Предать огню еще одну деревню с виновными и нет. Захлебнуться в черной ярости.

Нагнавшие обоз солдаты короля убили всех, кто был здесь. Не пощадили ни женщин, ни детей. Свалив все трупы в одну кучу за деревней, оставив работу по их устранению местным. А