Она была одной из трех посетительниц бутика. Две другиевыглядели типичными куклами, подружками или женами богатеньких буратин; такихдевиц Сардик перевидал немало – в период бурного расцвета Женькиной фотостудии– и имел к ним стойкий иммунитет. Ничего хорошего в девицах не было, кромебеспросветной глупости, нахрапистости и апломба. Вот и сейчас двойняшки-Барбисамым бесцеремонным образом лапали трусики и бюстгальтеры, растягивали их иподносили к лицу, громко хихикая и обсуждая достоинства и недостатки ничего неговорящих Сардику брендов. Незнакомка вела себя по-другому, она выгляделасовсем не такой привередой. Она просто стащила с ближайшего стенда парутрусиков и сунула их в один из многочисленных карманов комбинезона. Та жеучасть постигла выбранный со снайперской точностью кремовый бюстгальтер, послечего девушка спокойно направилась к выходу, игнорируя кассу и стоявшую возленее продавщицу в бордовой униформе. Продавщица о чем-то беседовала с подошедшимиз соседнего отдела охранником.

Широкая рамка сигнализации приближалась, и у Сардика упалосердце: сейчас пойдет звон во всю ивановскую и незнакомка сразу же погорит наэлегантном – шелковом или гипюровом – воровстве.

Но…

Никакого звона не раздалось: подойдя к рамке, девушкакоснулась ее рукой, как будто успокаивая, и свободно прошла сквозь нее. Рамкане издала ни звука, она была полностью на стороне девушки. А может, она простоиспортилась?.. Но даже если она испортилась или была отключена – ведьнезнакомка не могла знать об этом! Нет-нет, она не только ослепительная ипотрясающая, она – м-м-м… – уникум какой-то, не иначе!..

– Брать-то будете что-нибудь? – вывел Сардика изтранса голос продавщицы.

– Знаете, еще подумаю…

– Чего ж тогда все перемацали? И чуть хвост на шапке неоторвали!

– Разве? – удивился Сардик. – Простите,пожалуйста…

– Иди отсюда! Морда чучмекская! Ворюга!..

Охранник и продавщица из бутика напротив, прервав беседу, синтересом посмотрели на Сардика. Сардик улыбнулся им, и шапке с хвостом, ихамовитой торгашке, – и побежал следом за незнакомкой.

…Это был самый потрясающий шопинг, какой только могпредставить Сардик!

За полчаса девушка побывала в отделе английского фарфора, изкоторого умыкнула чашку; в отделе индийских тканей, откуда вынесла большущий –метр на метр – платок. В отделе «КИНО/ФОТО» она разжилась фотоаппаратом, вкнижном – книгой Жана Маре «Непостижимый Жан Кокто» (Сардик обязательно купилбы такую же, чтобы получше узнать о литературных вкусах незнакомки, но временина покупку у него не было). Затем пробил час благовоний, купальника и пены дляванн.

Девушка без всякого волнения входила в места, оборудованныесигнализационными рамками. И также спокойно выходила с каким-нибудь трофеем: иснова – ни одна рамка не пискнула. Что же такое происходит, в самом деле? –Сардик был заинтригован, очарован и раздавлен окончательно.

Последним в списке значилось маленькое дежурное кафе напервом этаже. Укротительница рамок заглянула туда всего лишь на минуту:запустить руку в большую вазу с яблоками, украшавшую стойку, и взять одно –самое румяное, с аппетитным глянцевым боком. Никакой реакции на выходку девушкине последовало – ни со стороны угрюмой барменши, ни со стороны очереди в тричеловека, ни со стороны других, сидящих за столиками, посетителей.

Должно быть, она каким-то особенным образом управляетпространством. Не дает никому считывать то, что делает. И нейтрализуетэлектронику… – именно такие мысли роились в голове Сардика, когда девушкапокинула наконец Гостинку и вышла на Садовую. Присев на ступеньки, она доела яблоко,переложила краденое в рюкзак, похлопала себя по карманам и достала пачку стабаком. Кто из знакомых Сардика курил самокрутки?

Никто.

Шурик предпочитала «Мальборо», Женька – «Парламент», байкерЛеопольдыч и тенор-саксофонист Мчедлидзе время от времени забивали трубки, итолько соло-гитарист Иван Бабкин предпочитал всему этому никотиновомубезобразию анашу. Сам Сардик давно завязал с курением, не курил и Гаро, ах да…придурок-философ из Шуриковой свиты – тот, кажется, и вправду баловалсясамокрутками, обставляя это как самый настоящий ритуал. У него была машинка длянабивки, два сорта папиросной бумаги и мундштуки. На то, чтобы соорудить самуюнезначительную пахитоску (с последующим зализыванием краев и установкоймундштука), у философа уходило не меньше минуты. Девушка же справилась за парумгновений, при том, что никакой машинки у нее не было!

Как только она закурила, в сторону Сардика поплылсладковатый дым, от которого закружилась голова. Чтобы не упасть, Сардикухватился за массивную колонну (она же служила ему тайным укрытием), потрясподбородком и закрыл глаза. А когда открыл – девушки на ступеньках не было.

Так сильно Сардик пугался только в раннем детстве, оставаясьодин в темной комнате. Куда она могла подеваться? – всего-то секундапрошла… Страх сковал Сардика и тут же отпустил: никуда она не делась, голубка,просто перешла на другую сторону улицы, дымит своей самокруткой и знать незнает, что Сардик без нее задыхается – в прямом и переносном смысле.

Позабыв про всякую осторожность, он припустил за вороватымангелом, а ангел тем временем свернул в ближайшую подворотню: между сапожноймастерской «ОБУВЬ 21-го ВЕКА» и магазином «ТИТАНИК-24 ЧАСА».

Вот черт, что она забыла в подворотне?!..

И кто вообще их изобрел, подворотни? И что, если двор, вкоторый ведет подворотня, окажется проходным?.. Рано он успокоился, дурачок!

Так и есть – пусто!

И подванивает кошатиной, забродившим пивом и радостновыпущенными на волю человеческими жидкостями; и весь этот смрад – в двух шагахот Невского, куда только смотрит городское правительство и лично губернатор?Давно бы пора издать указ, запрещающий ангелам шастать по подворотням.

В глубине двора хорошо просматривались две вывески –поменьше («superКОЛГОТКИ») и побольше («ПИРОТЕХНИКА ИЗ КИТАЯ») – к ним-то иустремился Сардик, разом позабыв про конспирацию. Но не пробежав и пяти метров,наткнулся на какое-то препятствие, не удержал равновесия и тут же оказался наземле. Падение не задело жизненно важных органов, зато выглядело чрезвычайноунизительным: какая-то тварь подставила ему подножку! Сардик был полонрешимости разобраться с обидчиком, но, когда поднял голову, увидел только ее:

незнакомку с рюкзаком, подружку электронных детекторов,яблочную воришку, тайную воздыхательницу Жана Кокто, клептоманку, ангела.

Девушка стояла у стены, скрестив руки на груди и с интересомрассматривая Сардика. Теперь, в состоянии покоя, она казалась Сардику еще болеепрекрасной.

Она была чудом.

– Не ушибся? – спросило чудо.

– Нет. – На глаза Сардика навернулись слезы: клицезрению чудес ни сетчатка, ни радужная оболочка не приспособлены.