– Ты кто такой?

– Никто. Просто человек.

– Просто человек, понятно… А почему шпионишь за мной?

– Я не шпионю…

– Я тебя давно заметила.

– Я тоже.

Девушка не выказывала никакого волнения и никакого беспокойства,хотя находились они в довольно сомнительном дворе, рядом с криминальнойАпрашкой. Причин может быть несколько, самая вероятная – у ангела есть группаподдержки, которая всегда придет на помощь и защитит. Группа может состоять измиллиона китайцев, окопавшихся под вывеской «Пиротехника». Или из банды громил,использующих superКОЛГОТКИ в качестве маски при ограблении.

– Что тебе нужно? – Она даже не поменяла позы, ноинтерес в глазах стал заметно ослабевать.

Рассказ про приступы удушья и рюкзачное ® успеха невозымеют, ангел только посмеется над ним, Сардик и сам бы посмеялся. Сказать,что познакомиться на улице с хорошенькой девушкой – святой долг каждогомужчины, еще большая глупость. Сказать, что влюбился? – но это не совсемправда, не вся правда, и он снова будет вынужден вернуться к недостаткукислорода в организме. И снова побежит по кругу, быстрее и быстрее, и дведворовые вывески сольются в одну, со вполне очевидной китайской доминантой.

– Я хотел спросить… Может быть, ты знаешь… Кто такаяЭмилия Пардо Басан?

Странное дело, вместо того чтобы рассмеяться Сардику в лицои отбрить чем-то типа «ну ты и мудак!», девушка сунула в рот кончик косички(потрясающий жест, до которого так и не додумалась Шурик), нахмурила лоб ипроизнесла:

– Это писательница. Испанская. Не слишком выдающаяся имало кому известная. Умерла в прошлом веке.

– А Холли Голайтли? Кто такая Холли Голайтли?

Вот теперь она улыбнулась, и это была замечательная улыбка:улыбка-воспоминание. Как будто Холли Голайтли много значила для нее и (направах старшей сестры) посвятила во все тайны и чудачества взрослой жизни.

– Ты не читал «Завтрак у Тиффани» Трумэна Капоте? ХоллиГолайтли – оттуда.

– Не читал.

– Но кино-то должен был посмотреть! С Одри Хепберн.

– Увы. – Сардик устыдился своего невежества и,кажется, даже покраснел. – Оно того стоит?

– Еще бы.

– А Сильвия Плат? Тоже персонаж?

– Поэт.

– Мало кому известный?

– Я бы так не сказала. Она слишком рано умерла, чтобыбыть никому не известной…

Сардик мог бы тоже подкинуть дровишек в костер темы «ранниесмерти как способ добиться популярности», но у него в запасе оставалось ещенесколько имен Чью судьбу просто необходимо прояснить.

– А Поль? Что ты знаешь о Поль?

– Что людей с именем Поль – как звезд на небе

– Поль – не мужское имя. Женское.

– Поль – женщина? – Ангел снова принялся жеватькончик косички. – Я знала только одну женщину Поль. Из романа Саган«Любители вы Брамса?».

– Наверное, это та самая Поль, – обрадовалсяСардин. – Она была молодая?

– Не слишком. Зато у нее имелся молодой любовник.

– Значит, она была красивая?

– Пожалуй.

– А еще вот такое имя – Леонор Асеведо Аэдо. Ни о чемтебе не говорит?

– Так звали мать Борхеса. Писателя.

Сардик не настолько туп, чтобы не иметь представления о писателеБорхесе. Он даже читал кое-что борхесовское, теперь и не вспомнить, что именно:кажется, рассказы. Или одну из антологий, им составленную. Это не так уж важно,тем более что Борхес умер, и уже давно, задолго до того, как Шурик разбилась наопасном склоне в горах. Причем возраст, в котором он умер, был довольнопочтенным, что уж говорить о его матери! Так и есть, Леонор Асеведо Аэдо –самая пожилая из постоялиц гостиницы в голове Сардика. И самая обстоятельная,недаром именно ей принадлежит идея вывески

«Concepcion Jeronima. 13».

– …По-моему, ты ненормальный, – сказала девушкабез всякого осуждения. – Зачем тебе все эти имена?

– Это долгая история. Непонятно, откуда они взялись.Поселились у меня в голове и мешают заснуть…

– Ты слышишь голоса?

Только имена. Не важно… Они здесь, – Сардик легонькопостучал пальцем полбу, – устроили что-то вроде гостиницы. И ничем их невыкуришь…

– Гостиницы? Ха! Ты точно ненормальный!

– Не веришь? – Сардику вдруг стало весело, какиногда бывало весело с Шуриком и с ее завиральными историями; теперь он и самвыступил в качестве автора завиральной истории. – У гостиницы даженазвание имеется…

– Да что ты говоришь! «Хилтон», да? Или, может,«Октябрьская»?

– Не совсем. «Concepcion Jeronima. 13».

Ничего такого он не сказал – ничего, что могло бы так сильновзволновать ее. Но она выглядела взволнованной по-настоящему, как если быувидела перед собой привидение, или старого друга, которого давно считалаумершим, или саму Холли Голайтли, старшую сестру. Сардик даже обернулся к пиротехническойзаставке – не выскочил ли из нее долгожданный миллион китайцев?

– Повтори, – сказала девушка, чтобы исключитьвозможные разночтения.

– «Concepcion Jeronima.13», – с готовностьюповторил Сардик.

– Откуда ты знаешь про это название?

– Я уже объяснил.

– Другого объяснения не будет?

– Нет.

– Мне надо подумать…

К чему относилось «мне надо подумать»? Наверняка к названию,которое он воспроизвел с максимально возможной точностью. Это для него,Сардика, «Concepcion Jeronima.13» – не более чем набор букв. А для ангела вэтих буквах заключен какой-то тайный смысл. Как существует тайный смысл в ихсовсем не случайной встрече, которая… которая…

Изменит его жизнь. Полностью.

Он недолжен был спутать ангела ни с кем другим. И он неспутал.

Пока Сардик прислушивался к себе, девушка оторвалась отстены, сделала несколько шагов вперед и присела на корточки перед ним, все ещесидящим на земле. От этой неожиданной близости у Сардика пересохло во рту изаныло сердце.

– Ты – составитель ребусов? – спросила она, в упорразглядывая Сардика, ощупывая глазами каждый сантиметр его лица.

– Почему? Я художник.

– Художник и при этом составитель ребусов?

– Ну что-то вроде того, – подло совралСардик. – Балуюсь ребусами на досуге. С детства их составляю.

Кому нужна эта ложь? Сардику, потому что только такимнезамысловатым способом можно удержать внимание ангела, ввести его взаблуждение – хотя бы ненадолго. А «ненадолго» – понятие растяжимое: он такдавно ждал своего ангелочка, так давно копил силы, что просто не может не оказатьсяна высоте! Он продемонстрирует ангелу свои картины, и «Воркующего рыцаря»тоже, – и тогда ангел все поймет про Сардика: какой он художник, какой ончеловек. Но даже если этого будет недостаточно – к услугам Сардика целыйарсенал вооружения. Гаро, Женька, байкер Леопольдыч, Иван Бабкин итенор-саксофонист Мчедлидзе, два модных диджея, Верка-Герпес и Анька-Амаретто,Уж, индеец Джим и Шурик (в первую очередь – Шурик!) – все они оставили варсенале что-то свое. Байки, шутки, присказки, эмоции, реакции, любимыесловечки, взгляды и жесты. Истории, достойные Борхеса и Трумэна Капоте. Долгиегоды Сардик был безропотным хранителем этого арсенала, безответным ключником,но теперь… Он больше не хочет быть – ни хранителем, ни ключником.