— Но ведь мы едем не в Материон, мой лорд. Каждый нашшаг приближает нас к Дэльфиусу. Мы уже Два дня вертимся вокруг этих гор — и всеравно едем на север. Если все дороги ведут туда, куда мы не хотим попасть, скакой стати вообще куда-то ехать? Почему бы не найти удобное место для лагеря ине задержаться там? Пускай они придут к нам, а не наоборот.

— Это дельная мысль, лорд Вэнион, — поддержал егоИтайн. — Пока мы едем, все, что остается делать дэльфам, — этоподталкивать нас в нужном направлении. Если мы остановимся, им придетсяизменить тактику, а это, быть может, даст леди Сефрении кое-какие намекиотносительно их возможностей. В дипломатических кругах такой ход именуется«разумное бездействие».

— Что, если дэльфы попросту решат пересидетьнас? — возразил Улаф. — Осень в горах не самое приятное время. Когдамы покинули пустыню и оказались в предгорьях, было еще не так уж плохо, носейчас, высоко в горах, мешкать нам не стоит.

— Не думаю, сэр Улаф, что они станут долговыжидать, — ответил Итайн.

— А почему бы и нет? У них ведь все преимущества.

— Назовем это дипломатическим инстинктом. Когда ониявлялись нам, я ощутил, что от них исходит некий привкус нетерпения исрочности. Да, они хотят привести нас в Дэльфиус, но им важно также, чтобы этослучилось как можно скорее.

— Хотел бы я знать, как это вы до этого додумались,ваше превосходительство, — скептически заметил Келтэн.

— Все дело, сэр Келтэн, в сочетании тысячи разныхмелочей — тембр голоса, незначительные изменения в выражении лица, поза, дажеритм дыхания. Дэльфы вовсе не были так уверены в себе, какими хотели казаться,и им нужно, чтобы мы оказались в Дэльфиусе как можно скорее. Пока мы едем, уних нет причины еще раз встречаться с нами, но, думаю, если мы надолгоостановимся, они появятся и начнут делать уступки. Я уже много раз видел, кактакое происходит.

— Долго ли нужно учиться на дипломата, вашепревосходительство? — с задумчивым видом осведомился Телэн.

— Это зависит исключительно от твоих природныхдарований, мастер Телэн.

— Я быстро учусь. Похоже, дипломатия — весьма занятноеремесло.

— Это лучшая игра в мире, — улыбнулсяИтайн. — Никакая другая в подметки ей не годится.

— Ты опять задумал переменить профессию, Телэн? —спросил Халэд.

— Из меня никогда не получится рыцарь — разве чтоСпархок велит Беллиому увеличить меня раза в четыре.

— Кажется, за последний год это уже третье занятие,которое пришлось тебе по вкусу? — спросил Спархок. — Разве ты ужеотказался от мысли стать императором воров или арихипрелатом карманников?

— Мне ни к чему спешить с окончательным решением,Спархок. Я пока еще молод. — Телэн задумался. — А что, вашепревосходительство, ведь дипломата нельзя арестовать, верно? Я имею в виду —полиция и пальцем не может его тронуть, что бы он ни натворил.

— Такова освященная веками традиция, мастер Телэн. Еслия брошу в темницу твоих дипломатов, ты немедленно сделаешь то же самое с моими,не так ли? Это ставит дипломата более или менее выше закона.

— Ну вот, — Телэн расплылся в блаженнойухмылке, — есть над чем подумать, правда?

— Мне нравятся пещеры, — пожал плечами Улаф.

— Ты уверен, что среди твоих предков не былотроллей? — осведомился Келтэн.

— Даже троллю или огру когда-нибудь может прийти вголову хорошая идея. Пещера укроет от непогоды, и в ней никто не подберется ктебе со спины. Эта пещера вполне нам подходит, и к тому же в ней уже кто-тожил. Он потратил много времени на то, чтобы оградить камнями этот родник, такчто воды у нас будет вдоволь.

— А что, если этот человек вернется и потребует, чтобымы убирались из его пещеры?

— Это вряд ли, Келтэн. — Рослый талесиец поднялискусно высеченный из кремня наконечник копья. — Он оставил в пещере вотэто. Я бы сказал, что он слишком уж почтенного возраста, чтобы причинить намбеспокойство, — ему лет этак тысяч пятнадцать, а то и все двадцать. —Улаф осторожно потрогал пальцем зазубренный край наконечника. — Он неплохопоработал. И еще разрисовал стену в пещере изображениями животных.

Келтэна передернуло.

— По-моему, это все равно, что поселиться в могиле.

— Не совсем. Время едино, Келтэн, и прошлое всегдарядом с нами. Пещера хорошо послужила малому, который смастерил вот этотнаконечник, и качество его работы склоняет меня поверить его опыту. Здесь естьвсе, что нам нужно: укрытие, вода, много дров для костра совсем недалеко, а всотне ярдов к югу отсюда холмистый лужок, на котором смогут пастись кони.

— И что же мы будем есть? Через пару недель, когданашей припасы иссякнут, нам придется варить суп из камней.

— Здесь есть дичь, сэр Келтэн, — вставилХалэд. — Я сам видел у реки оленя, а выше по склону стадо диких коз.

— Коз?! — Келтэн скривился.

— Но это же лучше, чем похлебка из камней, верно?

— Сэр Улаф прав, господа, — сказал Бевьер. —Эта пещера — отличная оборонительная позиция. Насколько мы знаем, дэльфам нужноподобраться к нам вплотную, чтобы причинить нам вред. Бруствер и полосазаостренных кольев на этом крутом приречном склоне удержат их на расстоянии.Если посол Итайн прав и дэльфов действительно поджимает время, наши укрепленияпомогут им поскорее усесться за стол переговоров.

— Ну так за дело, — сказал Вэнион, — и небудем мешкать. Дэльфы, судя по всему, обычно появляются ночью, так что нам ещедо заката было бы недурно возвести кое-какие укрепления.

Тучи, которые всю неделю заволакивали небо свинцовойнепроницаемой завесой, наутро рассеялись, и осеннее солнце, игравшее натрепещущих листьях осиновой рощицы по ту сторону ущелья, наполняло деньзолотистым мерцающим светом. Все вокруг казалось неестественно четким и ясным.Валуны в речном ложе сверкали белизной, и бурная вода, пронизанная солнцем,отливала темной зеленью. Птичье пение и верещанье шустрых белок заполнялиущелье.

Рыцари продолжали трудиться над укреплениями, возводяпрочную, высотой по грудь человеку, стену из валунов по краю полукруглогоуступа над входом в пещеру и устанавливая частокол из заостренных кольев накрутом склоне, который спускался к самой реке.