— Все шуруешь в энтой мазне, потайные ходывынюхиваешь? — зевая, промурлыкал Кааладор. — У тебя паршивыйлитературный вкус, старина. — Сарабиан озадаченно взглянул на него. —Талесийцы обожают истории о привидениях, ваше величество, — пояснилКааладор.

— Это дает заработок переписчикам в Эмсате с тех пор,как они исчерпали весь запас хороших книг, — пожал плечамиСтрейджен. — Талесия наводнена сочиненными на убогих чердаках творениями,которые пользуются небывалым успехом, — сплошь зловещие истории, где делопроисходит на кладбище или в доме с привидениями и непременно в темную бурнуюночь. Эмсатские шлюхи в восторге от этих книжонок. Полагаю, что местнымполицейским эти истории тоже пришлись бы по вкусу. Чем, в конце концов,полицейский отличается от шлюхи?

— Я не поняла, что ты имеешь в виду, — сказалаМиртаи, — да и понимать не хочу. У тебя извращенное мышление, Стрейджен.Кааладор, прекрати зевать. Твои челюсти распахиваются, точно дверь амбара.

— Дак мне ж спать охота, дорогуша. Мне давно пора набоковую, а вы меня по чердакам таскаете.

— Ну так отправляйся спать. При одном виде твоей пастиу меня ноют челюсти.

— Вам всем следует выспаться, — строго сказалаЭлана. — Вы теперь королевские взломщики, и я буду крайне огорчена, есливы уснете беспробудно в разгар своей работы.

— Может, нам пора подойти к делу разумно? —спросил Кааладор, выбираясь из кресла. — Я могу хоть сегодня вечеромдоставить сюда пару десятков профессионалов, и к утру они поднесут нам всетайны министерства на тарелочке.

— А к полудню министерство будет знать, что эта тарелочкав наших руках, — добавил Стрейджен. — Наша шпионская сеть, Кааладор,не слишком-то надежна. Мы еще не успели выловить всех осведомителей Крегера.

— Нам так или иначе некуда спешить, господа, —вмешалась Элана. — Даже если мы найдем документы, которые так усерднопрячут от нас в министерстве, мы ничего не сможем сделать, покуда мойзагулявший супруг не вернется домой.

— Элана, почему ты так уверена, что Спархок обманываеттебя? — спросил Сарабиан.

— Потому что это согласуется с его характером. Спархоквсю свою жизнь посвятил тому, чтобы оберегать и защищать меня. Это очень мило,хотя порой дьявольски неудобно. Он все еще считает меня маленькой девочкой —хотя я уже неоднократно доказывала ему, что выросла. Сейчас он занят каким-тоопасным делом и не хочет, чтобы я тревожилась за него. На самом-то деле емунужно было только рассказать мне, что он задумал, и привести доводы, почему этонеобходимо сделать. Знаю, вам, мужчинам, трудно в это поверить, но женщины тожеумеют думать, а уж здравого смысла у них гораздо больше, чем у вас.

— Элана, ты безжалостна, — укоризненно сказалСарабиан.

— Нет, я просто умею трезво мыслить. Что бы я ниговорила, Спархок всегда делает то, что считает нужным, и я привыкла смирятьсяс этим. Вот что, собственно, я хотела сказать: что бы мы ни обнаружили в стенахи полах министерства внутренних дел, мы не можем пустить это в ход, покаСпархок со своим отрядом рыскает где-то по континенту. Мы хотим разогнатьминистерство внутренних дел и бросить в тюрьму добрую четверть имперскойполиции. Затем мы введем во всей империи военное положение и выпустим атанов.Дарезия станет похожа на муравейник, по которому прошлась атакующая конница. Яне знаю, чем занят Спархок, а потому не представляю, как этот хаос отразится наего делах. Я не намерена подвергать его большей опасности, чем та, которой, ядумаю, он уже подвергается.

— Знаешь что, Элана? — сказал Сарабиан. — Тытрясешься над Спархоком даже больше, чем он над тобой.

— Разумеется. В этом и состоит брак.

— Только не для меня, — вздохнул он.

— Потому что у тебя слишком много жен, Сарабиан. Твоинежные чувства распылены. Каждая из твоих жен отдает тебе ровно столько любви,сколько получает от тебя.

— Насколько я убедился, так безопаснее.

— Зато намного скучнее, друг мой. Пылать страстью кодному-единственному человеку — это очень волнующе. Все равно что жить навулкане.

— До чего изнурительно, — пробормотал он,содрогнувшись.

— Зато весело, — улыбнулась она.

Баронесса Мелидира, сославшись на головную боль, раноудалилась к себе. Не то чтобы она находила обязанности фрейлины королевы Эланыутомительными, но ей нужно было принять важное решение, и она знала, что чемдольше будет его откладывать, тем труднее будет принять его. Откровенно говоря,баронесса достигла той стадии, когда нужно было решить, что делать соСтрейдженом.

Надо честно признать, что Мелидира не была невиннойдевушкой. Невинные девушки при. дворе — явление редкое. Для невинной девушкисуществует лишь один путь в отношениях с противоположным полом. Для девушкиболее светской и искушенной есть два пути, и в том-то и состояла сутьзатруднений Мелидиры. Стрейджен, конечно, мог стать идеальным любовником. Онбыл привлекателен, изыскан, обладал отточенными манерами. Репутация Мелидирыпри дворе отнюдь не пострадала бы от такой связи — скорее наоборот. Изначальноее намерение было именно таково, и настало время пригласить его в свою спальнюи довести дело до логического конца. Связь может быть короткой или же долгой ибудет возобновляться всякий раз, когда Стрейджен появится в Симмуре. Этопридало бы их роману определенный статус, а между тем оба могли бы без помехискать развлечений на стороне, что считалось естественным в таком положении.Мелидира, однако, не была уверена, что хочет именно этого. В последнее времяона все чаще и чаще задумывалась о более прочных отношениях, отсюда и возникализатруднения.

В сердечных делах, почти как в приливах и отливах,существует собственный ритм. Когда прилив достигает высшей точки, женщинадолжна подать своей добыче определенного рода знаки. Одни знаки указывают напостель, другие — на алтарь. Мелидира не могла больше откладывать. Она должнабыла решить, какие сигнальные флаги поднять на мачте своего корабля.

Стрейджен интриговал ее. В нем была некая опаснаяпритягательность, и Мелидиру, придворное существо, эта черта весьма привлекала.Это было опьяняюще, волнующе — однако Мелидира вовсе не была уверена в том, чтоэта притягательность не поблекнет с годами.