По-прежнему глядя в землю, мальчик пошёл к дверям – он чувствовал себя пойманным в капкан зверьком, беспомощным что-либо изменить, обманутым, преданным всеми: родителями, Велло, даже магистрами, которых он в глаза никогда не видел. Он ведь не знал, давая клятву, на что соглашается. И всё равно дал её, поверив, что Велло желает ему только добра. И лишь увидев учителя со шрамом, понял, на что согласился.

Получается, Айзек сам виноват в том, что попался в расставленную ему ловушку. И нечего сетовать на других, коли сам оказался таким доверчивым глупцом – ведь учила его жизнь на улицах никому не доверять и ни к кому не привязываться. И что он сделал? Всем сердцем полюбил Велло, который использовал его в своих целях и предал. Поделом тебе, Айзек. Прав учитель Мареун – нельзя ни с кем дружить. Только будучи сам по себе, он может быть уверен, что никто не подставит и не ударит в спину.

Мальчик обхватил себя за плечи, медленно поднимаясь по тёмной лестнице в общую спальню. Он вовсе не хотел становиться убийцей. Но и выхода из сложившейся ситуации не видел. Кроме смерти, разумеется. Однако расставаться с жизнью не хотелось и подавно. Это был тупик. И загнал он себя в него сам.

На следующий день класс встретил его косыми взглядами и перешёптываниями.

– Новый ученик Мареуна.

Повесив голову, Айзек понуро поплёлся на своё место. Да, почти все они здесь были убийцами, но подопечных некоторых учителей выделяли. Учеников Мареуна, например. Из его рук выходили самые хладнокровные, самые лучшие, беззаветно преданные Ордену мастера. Те, кем гордились, кого опасались и кому втайне завидовали. Вот оно, будущее Айзека во всей красе.

Мальчик рухнул за парту и уронил голову на руки. Его жизнь медленно, но верно превращалась в нечто, пугающее его самого.

Кто-то толкнул парту, и учебники посыпались на пол. Послышались смешки. Айзек поднял голову и увидел довольно улыбающегося Талебера. Прошипев какое-то оскорбление, пацан развернулся и зашагал прочь. Айзек же принялся уныло подбирать с пола свои вещи. Что тут скажешь, похоже, Талебер был вовсе не рад новому соученику. Но и тут ничего не попишешь. От Айзека в последнее время вообще почти ничего не зависело. И с этим приходилось смириться.

Впервые в жизни уроки казались Айзеку неинтересными. Он честно пытался сосредоточиться на том, что говорили наставники, но все правила и теории проскальзывали мимо ушей.

Что же будет дальше? Что же ждёт его теперь? Убийца… Совсем не о таком обучении он мечтал, и совсем не таким хотели бы видеть его родители. Сбежать? Не выйдет. Отказаться? Верная смерть.

Айзек оглянулся на Талебера. Невероятно прямой, с горделиво вздёрнутым подбородком, он едва удостоил своего соученика взглядом и тут же снова уставился на учителя.

Да. Не самое лучшее начало.

Мальчик вздохнул и принялся водить пером по тетради. Вскоре сквозь запутанные, наезжающие друг на друга линии проглянула голова собаки. Айзек сжал перо.

Никогда ему уже не увидеть Леальта, Усберго и Афето. Никогда уже ему не жить прошлой жизнью. Всё изменилось в одну короткую ночь, когда ему назначили учителя. Учителя со шрамом…

Шрам.

Айзек написал это слово в тетради с десяток раз, на разные лады и разным почерком. Но всё равно смысл произошедшего не стал менее пугающим. Мареун не позволит ему остаться прежним.

Айзек вновь посмотрел на доску и попытался сосредоточиться на написанном, но буквы не хотели складываться в слова, а цифры казались незнакомыми закорючками. Он больше не властен над своей судьбой – в этом сомневаться не приходилось.

После уроков он, как и было велено, снова явился к учителю – в его кабинете, похоже, Айзеку предстояло проводить немало времени. Замерев на пороге, мальчишка никак не мог решить, как себя вести: то ли остаться на месте и ждать, то ли пройти дальше.

– Ну? – Мареун недовольно хмурился, сидя в кресле у камина. – Тебя что, силком втаскивать внутрь?

– Простите. – Айзек вошёл-таки в комнату и замер посередине, чувствуя себя ужасно неловко и не зная, куда девать руки, как стоять и вообще, что делать и говорить.

Мужчина окинул нового ученика критическим взглядом.

– Да, работы – непочатый край. – Он встал и подошёл к мальчику. – Вот как ты стоишь?

Тот поднял на него непонимающий взгляд.

– Ещё вчера я обратил внимание на твою привычку сутулиться и втягивать голову в плечи. Словно перепуганный совёнок. Тебя били твои родители?

– Родители – нет. А отчим и мачеха – да… Сильно.

– Ясно. Ничего, мы вытравим из тебя эту рабскую привычку. – Мареун зашёл за спину ученика и взял его за плечи. – Мой первый тебе приказ – следить за собой. – Мужчина надавил большими пальцами между лопаток, заставляя выпрямиться и развернуть плечи. – Ещё. Сильнее. Не бойся, хорошая осанка ещё никому не повредила. Вот так и держи спину. – Он отпустил плечи мальчишки и пальцем поднял его подбородок. – И голову тоже.

Ученик замер, боясь пошевелиться, пока Мареун мерил шагами комнату, о чём-то размышляя.

– Скажи-ка мне, Айзек, ты можешь отличить уверенного в себе человека от неуверенного?

– Думаю, да.

– И кто в вашем классе самый уверенный в себе?

– Талебер, господин учитель.

– А самый неуверенный?

– Госен.

– И почему ты так решил? – Мареун остановился прямо перед ним, пристально глядя в глаза.

Айзек почувствовал почти необоримое желание съёжиться, втянуть голову в плечи, но сведённые у переносицы брови учителя остановили его порыв. Старательно развернув плечи, он ответил:

– Госен всегда смотрит в землю, шаркает ногами и сутулится. А Талебер… Он ведёт себя и выглядит как король.

Мареун довольно кивнул.

– Король. Хорошо сказано. Я хочу, чтобы ты снял с него эту невидимую корону и надел на себя.

– Простите?

– Что тут непонятного? – Мужчина нетерпеливо дёрнул плечами. – Ты должен стать ещё самоуверенней Талебера. Не сразу, разумеется, ибо такое не происходит в один день. Но к концу этого года я желаю видеть тебя, а не Талебера самым уверенным в себе, королём класса, заводилой, выскочкой, называй как хочешь. Ты займёшь его место, не будь ты моим учеником.

– Но он и так не любит меня… – пролепетал Айзек.

– Ну и что? Тебя это не должно волновать. После этого он тебя вообще возненавидит, но какое дело до этого? Это твоя жизнь, а мнение и отношение Талебера не должно играть абсолютно никакой роли. Тебя будут ненавидеть и проклинать сотни людей, и, думая о них всех, ты далеко не уедешь. Со временем ты научишься. А пока,