Руби направо. С австрийского дуба вспорхнула сова. Взмахнув широко расправленными крыльями, она устремилась к чаще леса и исчезла там. Вдалеке показалась повозка Клайда. Уже светало, и раннее утреннее солнце окрасило землю в теплые медовые тона. Риз погнал Руби чуть быстрее и, подъехав к повозке, поприветствовал Клайда и работников:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – откликнулся ему приглушенный хор.

Экклезиаст вгляделся повнимательнее и ухмыльнулся:

– Смотри-ка, какой красавчик стал!

– Гладкий, что твое масло, – добавил Нолан.

Клайд сказал:

– Черт, я тебя не сразу и признал. Пиви с Вудаллом где-то впереди. Ворон тоже, и он не в духе.

– Вот уж не знал, что он бывает в духе, – заметил Дэл.

Рабочие похмыкали в знак согласия. Риз поехал впереди повозки, оглядывая местность. Заросли мелких пальм и мятлика колыхались, когда он проезжал мимо, и Дэл представлял, как за ним тайком наблюдают дикие звери. Руби пару раз шарахнулась в сторону, раздувая ноздри. Дэл догадался, что она, должно быть, увидела змею, позволил лошадке обойти опасное место, и она успокоилась. Наконец он нагнал Тейлора, Вудалла и Ворона: они стояли возле своих лошадей и ждали, пока рабочие развесят ведра с обедом.

Вудалл вгляделся в него, как только что Экклезиаст, и сказал:

– Это ты, Риз?

– Привет, Вудалл.

Ворон оглянулся на тропу и спросил:

– Где же твои рабочие?

– Едут.

– Я своего забираю обратно.

Дэл пожал плечами.

– Дело твое.

Как только подъехали работники Риза, Суини подошел к Нолану – тот еще и ногу на землю поставить не успел.

Голос Ворона перекрыл негромкий разговор работников:

– Ты идешь со мной.

Нолан, не подумав, оглянулся на Риза.

– Что ты на него смотришь? – буркнул Ворон.

Нолан в волнении стиснул в руках шляпу.

– Так просто, босс. Я рад вернуться к своим.

– Вижу, придется мне тебя всему заново учить.

Дэл нахмурился, а Пиви погрозил Ворону пальцем. Тот наклонился к Нолану и что-то тихо проговорил. Дэл видел, как Нолан заметно вздрогнул, потом суетливо сунул за пояс хак и поспешил к дереву – вешать ведро на ветку. После этого он присоединился к людям Суини – разношерстной группе рабочих, удивительно сгорбленных и поникших. Нолан смешался с ними, приняв такой же покорный вид. Дэлу было горько на это смотреть, но Браун давно работал у Ворона и знал, как с ним себя держать.

Дэл повернулся к своим людям и сказал:

– Идемте посмотрим, что тут за новое место. Экклезиаст, ты говорил, что раньше работал на этом участке?

– Да, сэр, с год назад.

– И что скажешь?

– Мошкары тут до черта – жалят, кусают, жрут, как нигде. Даже костры не помогают.

– Давайте все-таки сделаем, что можем.

Он велел Джорджи принести Руби воды. Когда мальчик поставил ведро, Дэл сказал:

– Эй, Джорджи, воду нам сегодня носи почаще, идет?

– Да, сэр.

Риз улыбнулся и протянул Джорджи леденец. Это уже вошло у него в привычку, и он всегда носил в кармане несколько конфет. Подбирая поводья, чтобы ехать за своими людьми, он заметил, что Нолан отстал от своих и смотрит на него. Браун что-то пробормотал – Дэл не понял и никак не отреагировал, не желая привлекать к нему внимание. Он погнал Руби вперед и пропустил момент, когда Нолан выскочил из толпы и бросился бежать в сторону деревьев.

Ворон закричал:

– Эй! Сукин ты сын! Стой!

Нолан не оглядывался, не смотрел по сторонам. Бежал со всех ног, будто от смерти спасался. Если бы он кинулся на Ворона и начал его дубасить, Дэл и то не так удивился бы. Суини вскинул дробовик, прицелился и нажал на спусковой крючок. Нолан был уже в лесу и убегал зигзагами.

Ворон выстрелил еще раз, опустил ружье и ткнул пальцем в Дэла.

Он был в такой ярости, что заорал на Пиви, срывая голос:

– Что я тебе говорил?!

– Думаю, ему не понравился новый режим работы, – сказал Риз.

Ворон вскинул ружье на плечо и прицелился в него.

Пиви выхватил пистолет и крикнул:

– Суини!

Голос Ворона звучал теперь так тихо, что Дэл его едва слышал.

– Попомни мои слова. Теперь каждый паршивый ниггер решит, что может делать то же самое, – только дай им повод думать, будто такое сойдет с рук.

– Интересно, – протянул Дэл, – от меня почему-то еще никто не удирал. Думаю, если бы ты не сказал Брауну, что он будет снова работать у тебя, он бы и бежать не стал. Спорить готов.

Все смотрели на Пиви. Управляющий уставился туда, где только что исчез Нолан. Минуту-другую он молчал, а затем тяжело вздохнул, видимо придя к какому-то решению.

– Вудалл, – позвал он.

– Да, босс.

– Гончие твои тут?

– Тут.

– Иди спусти их.

Дэл отвернулся, проклиная тот день, когда пришел сюда.

Глава 26. Рэй Линн

Хотя ни слова об этом сказано не было, отдаленный лай гончих оповестил весь лагерь о том, что на кого-то идет охота. Обычно в Ласточкином Гнезде с утра до вечера стоял привычный шум повседневных забот, но как только эхо донесло с болот отголоски рыка разгоряченных псов, все звуки жизни прекратились. Не слышно было ни пения женщин, развешивающих белье, ни разговоров соседей через забор, ни криков играющих ребятишек, ни повторяемой нараспев азбуки в школьных классах. Смолкло шарканье метел во дворах, куда-то пропали аппетитные запахи от кастрюль на кухнях. Куры, правда, кудахтали, свиньи похрюкивали, но в остальном в лагере стояла мертвая тишина. Жизнь из него словно разом схлынула: так отливает кровь от лица покойника.

О том, что беглец – Нолан Браун, он же Поминай-как-звали, Рэй Линн с Корнелией услышали от Отиса, тот – от Проныры с перегонки, а тот – еще от кого-то в лагере. Собаки все брехали, а временами с болот доносились подбадривающие крики Вудалла и Ворона. Так продолжалось все утро и позже, когда стоял уже послеполуденный зной. Рэй Линн с Корнелией спозаранку раскладывали по полкам бакалейные товары, привезенные Отисом накануне, а затем занялись консервированием персиков. От пара, поднимающегося над кастрюлями с кипящей водой, лица у них раскраснелись и покрылись каплями пота. Обе работали без устали, но почти не говорили между собой. Время от времени Корнелия подходила к окошку в передней части дома – посмотреть и послушать.

Потом она возвращалась на кухню и говорила:

– Всё еще гоняются.

Или:

– Собаки лают громче – видать, близко уже.

Отис насвистывал, и лицо у него было почти веселое, зато погода отражала душевное состояние Рэй Линн. Впервые за долгое время небо затянули тяжелые, низко висящие тучи, а на